Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №41 от 11.10.2011

• Название: Газета "Своими Именами" №41 от 11.10.2011
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

В феврале 1930 года партия прекратила популярный среди некоторых активистов большой колхозный проект по принятию деревни-колхоза в качестве основы коллективизации. В сентябре 1930 года было решено централизовать используемые колхозами трактора, создав машинно-тракторные станции, которые должны быть собственностью государства. Маркевич предлагал использовать 200 тракторов и один ремонтный цех на каждые 40-50 тысяч гектаров возделываемой земли. Он подчеркивал, что по технологии необходимо управлять сельским хозяйством из “единого организационного центра” для всего Советского Союза. Необхо-димо определить важнейшие районы, изучить технологии, использующиеся во всем мире, для того чтобы определить наилучшие модели техники, машины и механизмы должны быть стандартизированы, а управление ими должно быть централизовано. МТС должны быть собственностью этого центра.

И уже весной 1930 года эта система показала свое превосходство. МТС обслуживали только 8 процентов колхозов, но во время “исхода” в них осталось 62 процента крестьян. Организация уборки урожая в таких совхозах значительно упростилась после того, как они стали отдавать в МТС четверть урожая в качестве оплаты. Работ-ники МТС считались промышленными рабочими. Представляя рабочий класс в деревне, они имели большое влияние среди колхозников в части политического и технического образования и организованности. В 1930 году было подготовлено 25 тысяч трактористов. Весной 1931 года были организованы курсы для 200 тысяч молодых крестьян, которые потом пришли на работу в МТС, в их числе было еще 150 тысяч трактористов.

В-третьих, была разработана оригинальная система оплаты труда колхозников, так называемые “трудодни”.

Указом от 28 февраля 1933 года устанавливались различные виды сельскохозяйственных работ по семи определенным категориям, це-нность которых, выраженная в трудоднях, менялась от 0,5 до 1,5. Другими словами, са-мые сложные и трудоемкие работы оплачивались в три раза дороже, чем простые и легкие работы. Доход колхоза в конце года делился между колхозниками в соответствии с количеством заработанных трудодней. Средний доход одной семьи за 1932 год в центральных областях составил 600,2 кг зерна и 108 рублей. В 1937 года он уже был равен 1741,7 кг зерна и 376 рублям.

Наконец, было установлено оптимальное соотношение между коллективным трудом и индивидуальной деятельностью колхозников. Устав колхозов, принятый официально 7 февраля 1935 года, закрепил основные принципы, определенные за пять лет борьбы и труда. В 1937 году личные участки земли, обрабатываемой колхозниками, составили 3,9 процента всех обрабатываемых земель, но колхозники получали с них 20 процентов своего дохода. Каждая семья могла иметь корову и двух быков, одну свинью с поросятами, десять овец и неограниченное число ослов (faul, в тексте: foul) и кроликов.

Инвестиции в деревню

В конце 1930 года в машинно-тракторных станциях было 31 114 тракторов. В 1931 году их число по плану должно было вырасти до 60 тысяч. Эта цифра не была достигнута во-время, но к 1932 году МТС имели 82 700 тракторов. А всего, с учетом совхозного парка, тогда было 148 500 тракторов.

В тридцатые годы общее число тракторов постоянно росло:210 900 в 1933 году, 276 400 в 1934, 360 300 в 1934 и 422 700 в 1936 году. В 1940 в СССР было 522 тысячи тракторов.

Другие статистические данные показывают число тракторов, приведенных к одной единице в 15 лошадиных сил. Эти данные показывают невероятные усилия, сделанные советским народом в 1930-1932 годах.

В начале 1929 года в сельской части Советского Союза было 18 тысяч тракторов - пересчете на 15-сильные, 14 тысяч грузовиков и 2 комбайна. В начале 1933 года уже было 148 тысяч тракторов, 14 тысяч грузовиков и столько же комбайнов. К началу войны в 1941 году колхозы и совхозы имели 684 тысячи тракторов, 228 тысяч грузовиков и 182 тысячи комбайнов.

Вопреки плачу и стонам буржуазии о репрессиях, вынесенных богатыми крестьянами во время коллективизации, меньше чем за десятилетие русское крестьянство перешло от средневековья к современности. Их успехи в культурном и техническом развитии были феноменальны.

Этот прогресс явственно отражал обеспечиваемый Советской властью рост капиталовложений в сельское хозяйство. Он рос от 379 миллионов рублей в 1928 году, до 2 миллиардов 500 миллионов в 1930, 3 миллиардов 645 миллионов в 1931 году, оставаясь на этом уровне в течение двух лет, достигнув своего высшего уровня в 4 миллиарда 661 миллион в 1934 и 4 миллиарда 983 миллиона в 1935 году.

Эти цифры опровергают теорию, согласно которой советское сельское хозяйство “эксплуатировалось” городом: капиталистическая экономика никогда не делала таких капиталовложений в деревню. Доля сельского хозяйства в общем объеме капиталовложений увеличилась с 6,5 процентов в 1923-1924 годах до 20 процентов в решающих 1931 и 1932 годах; в 1935 году она составила 18 процентов.

Переворот в сельском хозяйстве. Начиная с 1933 года, производство сельхозпродукции росло почти каждый год. За год до начала коллективизации производство зерновых составило 71,7 миллиона тонн. В 1930 году был получен выдающийся урожай в 83,5 миллиона тонн. В 1931 и 1932 годах Советский Союз был в глубоком кризисе вследствие социально-экономических потрясений, отчаянного сопротивления кулаков, слабости поддержки, которая была оказана крестьянам в эти решающие для промышленного развития страны годы, медленному внедрению машин на селе; но, отчасти, и из-за засухи. Производство зерна упало до 69,5 и 69,9 миллиона тонн. Затем наступили три успешных года с 1933 по 1935, урожаи составили 89,8, 89,4 и 90,1 миллиона тонн. В 1936 году случились особо неблагоприятные климатические условия и наихудший урожай - 69,3 миллиона тонн, но эта неудача была скомпенсирована за счет резервов и четкого планирования при распределении полученного зерна. На следующий год был собран рекордный урожай в 120,9 миллиона тонн, за ним, в 1938-1940 годах, собирали 95,0, 105,0 и 118,8 миллиона тонн.

Значительные промышленные и сельскохозяйственные капитальные вложения дали эффект, и это выразилось во впечатляющем подъеме социалистического сельского хозяйства. Общий объем сельскохозяйственного производства, практически неизменный в 1928-1934 годах - от 13,1 до 14,7 миллиарда рублей, увеличился затем до 16,2 миллиарда в 1935 году, 20,1 миллиарда в 1937 и до 23,2 миллиарда в 1940 году.

Крестьянское население выросло со 120,7 до 132 миллионов с 1926 до 1940 год, и оно было способно обеспечить продуктами питания городское население, тоже увеличившееся за тот же срок с 26,3 миллиона человек до 61 миллиона.

Потребление колхозников в 1938 году увеличилось по сравнению с потреблением крестьян при прежнем режиме по хлебу и муке на 125 процентов; картофелю - на 180 процентов; по фруктам и овощам - на 147 процентов; по молоку и молочным продуктам - на 148 процентов; по мясу и колбасе - на 179 процентов.

“Колоссальная поддержка”. Коллективизация деревни сдерживала развитие мелкого коммерческого производства, разделяя общество на богатых и бедных, на эксплуататоров и эксплуатируемых. Кулаки и сельская буржуазия были репрессированы и ликвидированы как общественный класс. Развитие сельской буржуазии в стране, где 80 процентов населения еще жили в деревне, задушило бы и уничтожило Советский социализм. Коллективизация предохранила его от этой угрозы.

Коллективизация и плановая экономика позволили Советскому Союзу выжить в тотальной варварской войне, развязанной против него нацистской Германией. В первые годы войны потребление зерна снизилось наполовину, но, благодаря планированию, беспристрастно распределялись не-обходимые для выживания пайки. 47 процентов обрабатываемых земель страны приходились на оккупированные и разоренные нацистами районы. Фашисты разрушили 98 тысяч предприятий. Но с 1942 по 1944 год 12 миллионов гектаров новых земель было засеяно в восточной части страны.

Благодаря преимуществам социалистической системы, производство сельскохозяйственной продукции достигло уровня 1940 года уже к 1948 году.

Через несколько лет абсолютно новая система организации работ, полный переворот в технике и глубокая культурная революция завоевали сердца крестьян. Бетлхейм отмечает:

“Подавляющее большинство крестьян было очень предано новой системе ведения хозяйства. Доказательством этого служит то, что в областях, оккупированных немецкими войсками, несмотря на усилия нацистских властей, поддерживалась колхозная форма ведения хозяйства”.

Это мнение от человека, симпатизирующего коммунистической системе, можно дополнить свидетельством Александра Зиновьева, оппонента Сталина. Зиновьев в детстве был очевидцем коллективизации.

“Когда я вернулся в деревню, и даже много позже, я часто расспрашивал мою мать и других колхозников, не согласились бы они хозяйствовать в одиночку, если бы им представилась такая возможность. Все они категорически отказались”.