Танит Ли - Восставшая из пепла

• Название: Восставшая из пепла
• Автор: Танит Ли
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993

Первая книга из трилогии «Белая ведьма». Перевод названия исключительно удачен, поскольку сохраняет игру слов оригинала — потерявшая память и забывшая свое прошлое героиня очнулась на вулкане среди дикого и непонятного мира магического мира. Послеэтого ей приходится раз за разом, как птице Феникс, выходить живой из бесчисленного количества передряг.

---

Глава 3

Их я оставила позади очень скоро. Свет костров растаял в отдалении, равно как и начавшееся хриплое пение. Теперь слышался только ветер, свистевший в камнях, шелестевший в пыли. Темнеющий ландшафт, белизна, выхваченная звездным светом. У меня оставался, возможно, еще час, прежде чем взойдет луна.

Идти по бесконечным улицам было легко. Лишь то тут то там попадались цилиндрические секции упавших колона, через которые приходилось перелезать. Немногочисленные стайки мелких зверьков в страхе бежали от меня, но в конечном счете в мертвом городе, кажется, почти не обитало живых существ. Повсюду вокруг стояли остовы дворцов. Это был город дворцов и окружавших их садов, бассейнов, рощ, статуй и приютов наслаждений. Никаких других зданий в этом улье напыщенного разврата быть не могло. Я взошла по потрескавшейся мраморной лестнице на высокий помост, где все еще стояли две-три колонны — и ничего больше. Оглянувшись назад, я увидела отблеск освещенного кострами лагеря, слабый и отдаленный — казалось, более далекого, чем он был на самом деле, как будто город закрылся от него полупрозрачным занавесом. Впереди под помостом спускались к овальному пространству большие террасы — какой-то огромный открытый театр. Я прыгала к нему по более узким улицам, а потом через громадный сводчатый дверной проем, украшенный высеченными фигурами женщин и животных. Лестница вела вверх к террасам, а другая лестница вела вниз. Ветер донес до меня со стороны спуска слабый запах того, что должно было давно исчезнуть — мускусной темноты и страха. Я поднялась наверх, на последний ярус. Мраморные сиденья, с проходами, каждое со своими колоннами и резьбой. Лестницы, спускавшиеся между ними вниз к овальной арене, были выложены цветными камнями — красными, коричневыми, зелеными и золотыми. Я остановилась. Смутно, еле-еле, я услышала вокруг себя их голоса. Я повернулась, и они явились, но только как призраки. Много мужчин и женщин и их дети, друзья, любимые. Их одежда отличалась призрачной пастельностью оттенков алого, пурпурного и белого. С пологов свисали золотые кисточки, развевались знамена на домах. Я посмотрела в сторону овальной площадки — и цвета вокруг меня отвердели, став ярче и ближе, а звуки поднялись, перекрывая свист ветра. Внизу распускался, как цветок, зеленый огонь. Он сместился и распространился по арене и приобрел очертания. Лес пламени, сверкающий и переливающийся. Из него вырастали деревья с изумрудными стволами и ветвями, распускающимися огненными звездами. Из земли забили фонтаны и заструился, пронизывая все, похожий на газовую ткань белый туман. Это было прекрасно и невероятно. Среди зрителей прокатилась легкая рябь аплодисментов. Казалось, что я одна из них и ощущаю прохладный шелк на своем теле, алмазы, мужские пальцы, ласкающие мне грудь, пока я не оттолкнула их, не желая, чтобы отвлекали мое внимание.

Из тумана и пламени выросла девушка, белокожая, с длинными черными волосами, но нереальная — двухмерное создание, очерченное темной линией. Она двигала руками и головой, танцуя, и вокруг нее обвилась змея, кремово-золотая камея с выскакивающим серебряным языком. Змея тоже была ненастоящей, так же как и появившийся за ней желто-золотой мужчина. Огненные деревья постепенно превратились в красные, туман — в пурпурный, словно большая грозовая туча, фонтаны забили алыми как кровь струями и, казалось, увеличились. Фигуры на арене возрастали в размерах и менялись, по мере того как сплетались друг с другом. Змея обвивалась и вырастала из женской головы; мужчина лениво двигался, променяв собственную голову на змеиную, а женщина ползла между ними, безголовая, с растущим у нее под грудью лицом мужчины.

Когда фигуры стали больше, видоизменения сделались тяжелым запахом опиата, в то время как сцена поднялась к нам, фигуры на ней достигли в вышину десяти футов, а то и больше. Отовсюду донеслись восторженные крики.

Женщина с головой змеи сделала мостик, мужчина с фаллосом, замененным огромным мечущимся хвостом змеи, нагнулся над ней в нескольких дюймах от моего лица. Рука моего любовника снова искала меня, и я его не отталкивала, а прижалась к нему потеснее…

Незакрепленный камень откатился от моей ноги, загремел, стукнулся и полетел на арену.

Театр вмиг стал холодным, разрушенным и пустым.

Ветер рвал мне волосы, и меня пронизывал сырой холод. Восходила луна.

Свет дочиста выжег из моих глаз то, на что я глядела.

Но я была не одна. Я чувствовала это, и оглянулась вокруг. У меня тогда наступило просветление, и я не особенно страдала от лихорадочного возбуждения или грез. На другой улице стояла высокая башня. От нее осталась лишь одна стена и лестница, описывающая виток за витком, словно искривленный позвоночник. После того как я увидала их, просветление, надо полагать, меня тут же покинуло. Что-то влекло меня к башне, сильно и настойчиво.

— Я ПОЛЕЧУ ТУДА, — подумала я. И почувствовала быструю рвущую боль в спине. Я говорю боль, но она была, как ни странно, приятной. Я слышала, как люди, потерявшие в каком-то сражении руки или ноги, клялись, что они по прежнему ощущают их там — зудящими, чешущимися от желания заняться привычным делом. Именно такое ощущение вызывали и крылья, когда они выросли у меня из плеч и пустили свои корни в мускулы и кости на моей спине, словно конечности, потерянные мной, по по-прежнему бывшие там, зудящие и чешущиеся. Я шевельнула ими, это было удивительно. Даже лишнее паре рук я бы меньше удивилась. В лихорадочном сне меня позабавили мои первые попытки летать. Ни один птенец никогда не бывал столь неуклюжим. Но в конечном итоге умение ко мне пришло, и я взлетела. И тогда я ощутила их силу. Каждый сильный взмах, казалось, исходил скорее из глубины моего живота, а не из позвоночника. Ноги я твердо держала вместе, а руки скрестила под грудью, так, как делала в других моих снах. Лететь до башни было совсем недалеко.

Там стоял каменный алтарь, и я знала его достаточно хорошо. В белой чаше виделось мерцание и тень. Но я побоялась.

— Со Карраказ Энорр, — прошептал «неголос»у меня в мозгу, и я знала, на каком языке он говорил, теперь, когда слышала, как на нем говорили увиденные в снах призраки.

— Я Карраказ. Бездушный. Ты думаешь, что не знаешь, почему ты находишься здесь, но ты здесь, потому что здесь Карраказ, а мы с тобой одно целое, ты и я. Я вырос с тех пор, как мы встретились в вулкане. Ты хорошо маня кормила. Я уничтожу тебя, но сперва мы станем единым целым. Позволь мне дать тебе Силу для властвования над этими шлевакинами. Они всего лишь мелкие твари и намного ниже тебя. Но как опасны маленькие ядовитые муравьи, которые едят тебя заживо! Ты не найдешь Нефрит, и поэтому я дам тебе немного Силы, Принцесса Пропащих, прежде чем твой Дарак отвернется от твоего проклятого лица и тебя разорвут шакалы…

Слово, которое употребил Карраказ — «шлевакины», грязные подонки, грязь и экскременты неполноценных людей — точнее не назовешь, настолько они были ниже меня, того, чем я была и чем могла быть. Но прежде чем я смогла протянуть руку и сказать «Дай ее мне», мною овладела какая-то стихийная сила и встряхнула меня. Я вцепилась в камень башни прежде, чем меня могло стряхнуть вниз и яростью закричала:

— Оставь меня в покое!

— Убей его, — сказал «неголос».

Мои руки нашли огромный кусок отставшей черепицы, я схватила его и ткнула им в то, что, казались, меня мучило.

В правом ухе у меня раздался треск, могучий как гром. Башня рассыпалась, и я упала.

Я упала, но недалеко. Открыв глаза, я увидала, что лежу на красно-зеленых камнях лестницы театра. Чья-то рука схватила меня выше локтя и подняла на ноги. Она не могла принадлежать никому иному, кроме Дарака.

Лицо его, озаренное лунным светом, выглядело бледным и сердитым.

— Ты проснулся и последовал за мной, — констатировала я.

— И обнаружил тебя стоящей здесь, словно каменная глыба с широко раскрытыми глазами. Я тряс тебя, а ты не просыпалась. Если у тебя бывают такие приступы, то ты дура, раз гуляешь на такой высоте.

Значит, это Дарак уберег меня от зла в башне. И все же, возможно, я в конце концов и не была в башне. Крылья-то уж безусловно исчезли.

— А сейчас ты вернешься обратно, — проворчал Дарак. — Это место так же безопасно, как Яма Смерти. Как раз сейчас свалился невесть откуда кусок черепицы и чуть не вышиб мозги нам обоим.

Я увидела, где он разбился на мелкие кусочки. Дарак толкнул меня, спасая от него, и в доказательство у меня остались синяки. Я чувствовала себя слабой, глупой и испуганной. И радовалась, что он увлек меня прочь, через разрушенный город, обратно к лагерю.

Костры все еще горели, но большинство разбойников уже спали. Расхаживало несколько часовых.

Дарак уложил меня на постель из ковров и стянул с меня сапоги.

— Как мне представляется, у тебя по-прежнему женские недомогания, — обратился он ко мне. Я кивнула.