Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте

• Название: Узбекистан на историческом повороте
• Автор: Леонид Левитин
• Жанр: История

---

И все они могли повторить сказанное Анной Ахматовой: "Кто мне посмеет сказать, что здесь злая чужбина?" Вот что написала она, человек исключительной искренности, в одном из своих ташкентских стихов в сорок четвертом году:

На этой древней сухой земле

Я снова дома,

Китайский ветер поет во мгле,

И все знакомо...

Гляжу, дыхание тая, на эти склоны,

Я знаю, что вокруг друзья

Их миллионы.

В послевоенные годы в Узбекистане начинается активное освоение богатых природных ресурсов. Узбекская урановая и золотодобывающая промышленность становится влиятельной на мировом рынке. В этот период была создана крупная газовая промышленность и электроэнергетика. Индустрия республики достигла такого технического уровня, который позволил освоить производство электровакуумных, полупроводниковых, электронных и радиотехнических приборов, различных сложных машин, станков и механизмов.

В целом за годы советской власти в Узбекистане было создано более 100 отраслей промышленности, построено около 1500 крупных предприятий, оснащены технически на уровне мировых стандартов транспорт и современные средства связи.

В то же время темпы урбанизации в Узбекистане были значительно меньшими, чем в других республиках региона. В качестве иллюстрации этой темы представляется весьма интересной следующая статистическая таблица.

ДИНАМИКА УРБАНИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ (% )

1926 г. 1939 г. 1959 г. 1979 г.

Титульная нация

Узбеки 18,6 15 22 29

Казахи 2,2 16 24 32

Кыргызы 1,4 4 11 20

Таджики 15,3 12 21 28

Туркмены 1,5 10 25 32

(Ист. Simon Gerhard. Nationalismus und Nationalitutenpolitik in der Sowietunion: Von der totalitaren Diktatur zur nachstalinistische Geselschaft. - К?ln/ Baden-Baden. 1986. S. 432.)

В данном случае надо иметь в виду, что исходная позиция в Узбекистане была на порядок выше, чем, скажем, в Туркменистане или Кыргызстане. Так ведь и масштабы индустриализации в Узбекистане тоже были на порядок шире. Здесь дело главным образом в факторах иного рода, сложных и противоречивых.

Во-первых, столкнулись экономические интересы Москвы и долговременные интересы узбекского народа, его стратегические цели. Для Москвы оказалось выгоднее перебазировать в Узбекистан большой корпус российских командиров промышленного производства и специалистов, а также квалифицированных рабочих, чем исподволь готовить национальную техническую интеллигенцию и национальный рабочий класс.

Во-вторых, в интересах упрочения своего политического господства для Москвы было крайне важным в короткие сроки значительно увеличить прослойку русского населения в Ташкенте и других крупных городах Узбекистана. Это оказалось более приоритетным, чем установка на ослабление в процессе урбанизации традиционных связей узбеков, изменение их социально-профессиональной и демографической структуры образа жизни, культуры. И действительно, русские до последних дней существования СССР оставались силой, сдерживающей самостоятельность местной политической элиты. Как следствие, если в 1926 г. доля русских в общем этническом составе населения Узбекистана составляла 4,7%, то в 1959 г. она выросла до 13,5%, почти в 3 раза.

Некоторые российские исследователи продолжают утверждать, что центр делал все от него зависящее, чтобы подготовить национальные кадры рабочих и ИТР. В частности, принимались соответствующие партийные решения и государственные нормативные документы, предусматривающие определенные поощрительные меры и льготы. Однако ориентация на местные трудовые ресурсы была подчас невыгодна руководителям промышленных предприятий. Их использование было сопряжено с определенными трудностями, заботами и лишними хлопотами, проходило за счет материальных и финансовых средств предприятий. Многие руководители, несмотря на строгие указания руководящих органов, продолжали отдавать предпочтение квалифицированным кадрам из других регионов страны.

Москва хотя и не препятствовала увеличению коренного населения в крупных городах Узбекистана (да она при всем желании не могла этого сделать, не ввергнув себя в очень крупные неприятности), но и сколько-нибудь энергично не способствовала этому процессу. Что же касается упомянутых партийных решений и нормативных актов, то подобного рода маскировка истинных намерений большевиками и их наследниками была отработана детально, и не только в области национальной политики. Если бы на Старой площади действительно стремились к урбанизации узбеков и созданию в короткие сроки национального рабочего класса, то она была бы эффективно осуществлена в достаточно короткие сроки. (Другое дело, какую социальную плату пришлось заплатить? Но это уже отдельная тема.)

Словом, если не ломиться в открытую дверь и не доказывать известные истины, можно констатировать, что при всем том положительном, что дала советская индустриализация Узбекистану, здесь был осуществлен колониальный вариант перехода от аграрного к индустриальному обществу.

Тотальная война против крестьянства

Еще одно сбывшееся пророчество Г.Плеханова: "Чтобы преодолеть кризис политико-экономического характера, большевикам придется объявить крестьянству тотальную войну и уничтожить лучшую его часть - тех, кто умеет и хочет трудиться".

Такая тотальная война была победоносно и в короткие сроки проведена в форме коллективизации сельского хозяйства. Думаю, что это одно из самых страшных преступлений сталинского режима. Веками существовавшие и выживавшие при любом, даже очень жестоком, правителе единоличные хозяйства узбекских крестьян, великих тружеников и талантливых земледельцев, были практически уничтожены.

Проводилась коллективизация в Узбекистане, как и по всей стране, безжалостно и беспощадно, с широким использованием методов насилия и репрессий по отношению к крестьянству. Привела она не только к значительному разрушению производительных сил и сокращению сельскохозяйственого производства, но и к разрыву или по меньшей мере ослабению традиционных связей в деревне. Идея же классовой борьбы в деревне была в Узбекистане еще большей фикцией, чем в России.

Колхозы стали с первых же дней своего существования всеобъемлющей системой принудительного труда. Чрезвычайный закон от 7 августа 1932 г. предусматривал за кражи колхозниками своей же кооперативной собственности смертную казнь расстрел, а при смягчающих обстоятельствах - 10 лет заключения в концентрационном лагере. Принятый по личной инициативе Сталина и отредактированный им закон по своей бесчеловечности не имел аналога в новейшей истории. Поскольку исполнение исходящих от Сталина актов строго контролировалось сверху донизу, закон от 7 августа действовал.

По официальным данным, скорее всего заниженным, в 1933 г. расстреляли в целом по стране более двух с половиной тысяч крестьян и сотни тысяч направили в концентрационные лагеря за сбор колосков на убранных полях. Надо заметить, что тогдашнее руководство Узбекистана, к его чести, усердия в репрессиях против своих крестьян не проявляло. Во всяком случае, в соответствующих архивных документах, которые мне удалось прочитать, Москва грозно требовала принять все необходимые меры для усиления борьбы с хищниками (!) в колхозах.

Но даже и более мягкие формы государственного принуждения, направленные на беспощадную эксплуатацию колхозников, в том числе и детей, превосходили по своей жестокости все, что когда-либо имело место в отношении узбекского крестьянства в Бухарском, Кокандском или Хивинском ханствах. Среди этих форм и такие специфические для советского социализма, как лишение колхозников паспортов, направление их в уголовном порядке в отдаленные районы Сибири за невыработку обязательного минимума трудодней и т. д.

Хлопковая экспансия

Одной из острейших проблем социально-экономического, политического и национального развития Узбекистана стало при советской власти превращение в монокультуру хлопка, необходимого и для текстильной, и для оборонной промышленности. В этом отношении большевики продолжили линию своих дореволюционных предшественников. Такой факт: уже в 1883 г. российские предприниматели завезли в Узбекистан американский хлопчатник, во много раз превосходивший по урожайности местные сорта.

За годы советской власти производство хлопка-сырца выросло в 9,7 раз (!) за счет главным образом его экстенсификации. Производство же зерна неуклонно снижалось. В 1913 г. оно составило 1019 тыс. тонн, в 1950 г. 425 тыс. тонн (снижение в 2,4 раза), в 1975 г. 1079 тыс. тонн (увеличение на 5,6% при стремительном росте населения).

В целом в бытность СССР Узбекистан лишь на 25% обеспечивал потребности республики за счет собственного зерна, а остальное был вынужден импортировать из России, Казахстана, США.

А Москва все подгоняла и подгоняла Узбекистан. В постановлении ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР от 3 февраля 1948 г. "Об ошибках КП(б) Узбекистана и Совета Министров УзССР по руководству хлопководством в 1947 г." в самых резких выражениях говорится о забвении в Узбекистане общегосударственных задач в пользу местных интересов. И это в то время, когда площадь засеянных хлопчатником полей долгое время занимала почти 80% всех обрабатываемых земель, когда рациональная структура земледелия была разрушена и для зерновых культур выделялись некачественные земли с дефицитом воды, когда резко снизилось производство фруктов и овощей. Причем закупочные цены на хлопок были настолько низкими, что едва покрывали производственные затраты.