Федор Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

• Название: Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980
• Автор: Федор Раззаков
• Издательство: ЗАО "Издательствово ЭКСМО-Пресс"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000982-8

Герои этой книги известны каждому жителю нашей страны. Многие из них давно превратились в легенду отечественного кино, эстрады, спорта. Но все ли мы знаем о них? Факты творческой биографии, жизненные перипетии наших звезд, представленные в этой книге, сродни увлекательному роману о блистательных представителях нашей эпохи.

---

В 1965 году Куравлев снялся еще в одной картине В. Шукшина — «Ваш сын и брат». В отличие от предыдущей роли, написанной актером в основном комическими красками, эта роль была драматическая. Куравлев сыграл в фильме роль деревенского мужика Степана Воеводина, севшего за драку в тюрьму и почти отсидевшего срок «от звонка до звонка». Почти, потому что за несколько дней до освобождения он вдруг сбегает из тюрьмы, не в силах больше вынести разлуки с родными людьми. Ровно сутки находится он на свободе, встречается с близкими, а наутро его вновь арестовывают. Вот такой необычный герой достался Куравлеву.

Между тем с середины 60-х годов он становится одним из самых снимаемых актеров советского кино. Фильмы с его участием выходят на широкий экран один за другим. Назову лишь самые значительные его работы того периода: Корнеев — «Время, вперед!» (1966, режиссер М. Швейцер), Хома Брут — «Вий» (1967, режиссер К. Ершов), Володя — «Старшая сестра» (1967, Г. Натансон), Шура Балаганов — «Золотой теленок» (1968, М. Швейцер), Сорокин — «Неподсуден» (1969, В. Краснопольский, В. Усков), Аркадий — «Начало» (1970, Г. Панфилов).

В конце 60-х годов режиссер Татьяна Лиознова неожиданно предложила Куравлеву роль эсэсовца Айсмана в телевизионном сериале «Семнадцать мгновений весны» (1973). Интересно отметить, первоначально режиссер пробовала Куравлева на роль… Гитлера, но из этой затеи ничего не вышло. И тогда на горизонте возник Айсман.

По мнению некоторых критиков, эта роль актеру плохо удалась. Вот что пишет по этому поводу А. Блинова: «Я убеждена, что Айсман — неподходящий персонаж для Куравлева, противопоказанный этому актеру. Напрасно кое-кто из кинокритиков старается обернуть эту роль каким-то достижением Куравлева: таинственность, мол, видна в молчании Айсмана, мысль о неправильности гитлеровской концепции мелькает в глубине его единственного глаза. То ли еще можно измыслить вопреки желанию режиссера, вопреки действительности!

Молчаливый Айсман не похож на глубокомысленного философа, еще меньше на антигитлеровца. Подобное лицо с голубыми глазами может быть и у немца. Подобное, но не куравлевское с длинным шлейфом его парней, его русских людей с их узнаваемостью.

В связи с Айсманом-Куравлевым приходит в голову еще одна мысль, и она не лишена здравого смысла: зачем придумано ранение Айсмана именно в глаз? Кто-то решил перечеркнуть лицо Куравлева черной повязкой? Зачем? Уж не для того ли, чтобы «парни Куравлева» не очень просвечивали сквозь немецкую форму? Вот чем оборачивается «дотягивание» актера до задачи построения образа…»

Думается, и сам актер прекрасно понимал, что эта роль не совсем подходит его экранному имиджу, однако желание разрушить у зрителя представление о себе как об актере, способном играть только роли простых парней, видимо, было сильнее. Именно поэтому он несколько раз отказывался от ролей, которые предлагал ему В. Шукшин: так было с ролью Чудика в «Странных людях» (ее сыграл С. Никоненко), ролью официанта в «Калине красной» (ее сыграл Л. Дуров). Отказался он и от главной роли в фильме «Печки-лавочки» (1972).

Л. Куравлев вспоминает: «Мы с Шукшиным проговорили довольно долго. Помню, я боялся повторения, потому что характер героя в «Печках-лавочках» где-то смыкался с характером Пашки Колокольникова, писатель Шукшин — один и тот же, исполнитель — Куравлев — тот же самый. Василий Макарович сказал:

— Дело-то не в том. Пусть будет в какой-то степени Пашка, хотя ситуация и другая, — Пашка с женой, с детьми. Мы будем стараться избежать повторения, но если в чем-то не убежим от него, не надо бояться такого упрека. Просто это моя тема, и я ее развиваю с твоей помощью.

Шукшин знал, что я много снимаюсь, и, чтобы, так сказать, связать меня обещанием по рукам и ногам, взял за руку (не в переносном, а в прямом смысле) и привел в кабинет к Григорию Ивановичу Бритикову, тогдашнему директору студии, с такими словами:

— Вот мой Иван. Только скажите ему как высшее должностное лицо на Студии Горького, чтобы он себя нигде не занимал. Вы заинтересованы как директор, чтобы я быстро снял картину, и я ее тогда быстро сниму. Но чтобы вот он никуда не отвлекался — он у меня в каждом кадре.

— Да, конечно, — ответил я. — Но…

Не смог я тогда сказать откровенно, что не буду играть. Просто — не смог. Ситуация у меня тогда сложилась довольно обычная для многих актеров, проработавших в кинематографе уже не один год: мне надоело выступать в тех ролях, в которых меня занимали, — по существу, то был все тот же простак. От своих простаков я как раз хотел бежать, да и предложения в тот момент были подходящие: «Семнадцать мгновений весны», «Робинзон Крузо». Но и Василия Макаровича я не мог обидеть — это он медь меня породил: с Пашки Колокольникова я начался как актер.

Прошел день, второй, третий. Мне звонят ассистенты, я чего-то придумываю, но становится ясно: сниматься Куравлев не хочет…

Иду я однажды по длинному-длинному коридору Студии имени М. Горького к Т. Лиозновой — на кинопробу с Л. Броневым в «Семнадцати мгновениях весны» — и вдруг вижу: навстречу движется Шукшин. Бежать некуда, да и глупо бежать, бездарно бежать — взрослый же я человек… Встречаемся: глаза в глаза. У Василия Макаровича по скулам знаменитые желваки загуляли, иевая рука в кармане брюк, левым плечом к стене привалился:

— Постой-постой! Поговорим!

А я стою, как мальчишка, потому что — о чем говорить? Я же перед ним — подонок…

А он глаза сузил и говорит:

— Что ж ты мне под самый-то дых дал?!

И вдруг — такая штука… Ну, спасал я себя, конечно, но все получилось как-то инстинктивно. Я сказал:

— Вась, ну кто лучше тебя сыграет? Ну, кто? Я-то лучше не сыграю! — В этом я был в высшей степени искренен. — Ты написал, ты знаешь… Ну, кто — лучше тебя?

Бывает, что самая простая, для всех очевидная мысль тебе самому иногда и в голову не приходит, другие видят, а ты — нет. Гак и в тот раз: я почувствовал, что этого Шукшину не то что никто не говорил — он и сам не думал. Я просто понял по его очень острой реакции: Василий Макарович вдруг насторожился, шцо подобрело.

— Да? — спросил он, словно не веря.

— Ну конечно! Играй сам!

Вот так получилось, что Ивана в «Печках-лавочках» сыграл не я…»

Кстати, фильм С. Говорухина «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» оказался проходным в творческой карьере артиста и абсолютно ничего не прибавил в ней (роль Куравлева даже озвучивал другой актер). В прокате 1973 года он занял 18-е место, собрав 26,3 млн. зрителей.

Между тем в начале 70-х годов на Куравлева обратили внимание два наших лучших комедиографа: Леонид Гайдай и Георгий Данелия. Первый пригласил его на роль вора-домушника Жоржа Милославского в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» (1973), второй — на роль слесаря-сантехника Афони Борщева в картине «Афоня» (1975). Вот это были попадания точно в десятку! Оба фильма имели потрясающий успех у публики, свидетельством чему были километровые очереди в кассах кинотеатров, где они демонстрировались. «Иван Васильевич…» занял в прокате 1973 года 3-е место (60,7 млн. зрителей), «Афоня» — 1-е место (62,2 млн.).

А вот в другой известной комедии тех лет — фильме А. Серого «Ты — мне, я — тебе» (1977) Леонида ждало поражение. Несмотря на то, что в прокате картина заняла 3-е место (41,6 млн. зрителей), по своему художественному уровню она была откровенно слабой и не шла ни в какое сравнение с «Джентльменами удачи», ранее снятыми тем же режиссером.

Правда, стоит отметить, что в год выхода фильма на широкий экран заслуги Л. Куравлева в искусстве наконец были оценены — его удостоили звания народного артиста РСФСР.

Из удачных работ актера в последующие годы стоит отметить следующие: «Последняя жертва» (1975), телефильм «Место встречи изменить нельзя», «Дамы приглашают кавалеров», телефильм «Мы, нижеподписавшиеся», «Маленькие трагедии» (все — 1980), телефильм «Ищите женщину» (1982), «Самая обаятельная и привлекательная» (1985). Последняя картина заняла в прокате 1-е место, чего с фильмами, в которых снимался Куравлев, не было целое десятилетие — со времен «Афони».

Интересно отметить, что в том же году на экраны страны вышел еще один фильм, в котором Куравлев сыграл главную роль, — комедия Л. Гайдая «Опасно для жизни». В отличие от «Обаятельной», этот фильм с треском провалился, принеся зрителям разочарование от работы некогда искрометного Гайдая и недоумение от бледной игры артиста.

В 90-е годы актерское дарование Куравлева остается востребованным. Он один из немногих, кого до сих пор с удовольствием приглашают в свои картины самые разные режиссеры. Например, за период с 1990 по 1997 год он снялся в 30 (!) фильмах. Только за последние несколько лет его приглашали в свои работы режиссеры: В. Шиловский («Приговор», 1993; «Кодекс бесчестия», 1994), П. Любимов («Призрак дома моего», 1994), И. Меньшов («Ширли-мырли», 1995), А. Сахаров («Барышня-крестьянка», 1995) и др.