Федор Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят

• Название: Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят
• Автор: Федор Раззаков
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002724-9

Герои этой книги известны каждому жителю нашей страны. Многие их давно превратились в легенду отечественного кино, эстрады, спорта. Но все ли мы знаем о них? Факты творческой биографии, жизненные перипетии наших звезд, представленные в этой книге, сродниувлекательному роману о блистательных представлениях нашей эпохи.

---

На момент знакомства молодых Белоусовы являлись аборигенами НИЛ а, а Ширвиндт с родителями гостил у знаменитого артиста Дмитрия Журавлева. Согласно легенде, в начальной стадии знакомства с Натальей Ширвиндта пленило в девушке прежде всего то, что у нее в хозяйстве имелась… корова. Будучи патологическим «молокоголиком», Ширвиндт не мог пройти мимо этого факта. Однако, полюбив корову, он постепенно увлекся и ее хозяйкой. Правда, на момент женитьбы молодых обстоятельства сложились таким образом, что с коровой Белоусовым пришлось расстаться. Гак что дармовым молочком жениху так и не довелось побаловаться.

Стоит отметить, что рождение сына весьма огорчило Ширвиндта. Дело в том, что он мечтал иметь дочь. А тут — сын. Он настолько расстроился, что слухи о его «беде» распространились даже в театре. Когда об этом узнал актер Леонид Марков, считавшийся в артистической среде Дон Жуаном, он прочел Ширвиндту короткую лекцию — объяснил, что тот должен быть счастлив, что родился именно сын. Монолог Маркова звучал так:

«Представь себе, что у тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру. А Фиры нет. Она пошла пройтись. Ее нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг — звонок в дверь. Вы с Таточкой бросаетесь открывать. На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я! «Папа, — говорит она, — познакомься, это Леня». Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике излагаешь все, что ты обо мне знаешь и думаешь! «Папочка, — говорит она, — ты ничего не понимаешь: я его люблю». И я вхожу в твой дом. Малыш, тебе это надо?»

И у Ширвиндта отлегло от сердца, потому что только тогда он понял: какое это счастье, что у него родился именно мальчик.

В конце 50-х Ширвиндт был почти неизвестен массовому зрителю (его карьера в кино складывалась скромно), но столичная публика его знала хорошо. Особенно та ее часть, которая посещала популярные в те годы «капустники». На них Ширвиндт господствовал безраздельно, будучи и режиссером, и конферансье, и актером-исполнителем. Дошло до того, что две сотрудницы Дома актера, И. Резникова и М. Воловикова, перейдя работать на телевидение, предложили Ширвиндту и его коллегам перенести их «посиделки» на голубой экран. Так родились знаменитые «Театральные встречи», первый выпуск которых назывался «В гостях у Михаила Жарова».

В начале 60-х творческая активность Ширвиндта продолжала набирать обороты — он трудился сразу на трех поприщах: в «капустниках», в театре и в кино.

В репертуаре Ленкома Ширвиндт был занят в нескольких спектаклях: «Товарищи-романтики» М. Соболя, «До свидания, мальчики!» Б. Балтера, «Колесо счастья» братьев Тур, «Когда цветет акация» Н. Винникова и др. Однако ни одна из этих ролей (за исключением Джона Данкера в «До свидания, мальчики!») не оставила в памяти актера каких-то особых воспоминаний. Вообще Ленком в те годы откровенно лихорадило. После ухода из театра Гиацинтовой и Бирман к его руководству пришли совершенно случайные люди, которые ввергли Ленком в пучину безвкусицы. На фоне другого столичного театра — «Современника» — Ленком выглядел каким-то мастодонтом.

Вспоминает Ширвиндт: «Имелся у нас знаменитый спектакль «Семья», пьесу написал Попов, секретарь Ленина. Я там в заключительной сцене был задействован. На явке. То ли в подземелье, то ли еще где-то. Все в основном соратники, а в углу лежит куча меньшевиков. В пенсне. Меньшевикам дают достойный отпор. Вот одним из тех, кому отпор, я и был.

В финале на сцену, как раз над Лениным, сверху спускалось знамя. Этим у нас занимался рабочий сцены, замечательный мальчик. Но — даун. Зато он мог проделать все, что от него требовали. В «Семье» требовалось на колосниках зацепить знамя за огромный крюк и придерживать полотнище, чтобы оно не скомкалось. Но он заснул. Прямо там, на колосниках. А в зале как раз комиссия по госпремиям. И вот представьте: после слов Ленина о грядущей победе под бравурную музыку над его головой возникает огромный ржавый крюк. Из зала было очень похоже на виселицу.

Премию мы не получили, мальчика уволили…»

Между тем в 1964 году ситуация в Ленкоме стала меняться в лучшую сторону — на должность главного режиссера пришел Анатолий Эфрос (до этого он работал в Центральном детском театре). Эфрос дебютировал в Ленкоме спектаклем «В день свадьбы» В. Розова. В нем Ширвиндту досталась эпизодичесмая роль колхозника. Кстати, еще одним колхозником в спеккпсле был бессменный партнер Ширвиндта по «капустникам» Михаил Державин. И хотя роли им достались мизерные, однако они сделали все от них зависящее, чтобы зрители их запомнили. Например, прибегли к следующей хитрости. В сцене, где они были заняты, свадебные столы ломились от всевозможных яств, естественно, не настоящих, а бутафорских. Однако Ширвиндт с Державиным на каждое представление приносили с собой настоящие яблоки и смачно хрустели ими на сцене, доводя публику до голодного спазма — яблочный аромат мгновенно заполнял весь театр. Эфросу это не нравилось, но ничего поделать с «шутниками» он не мог. Не заставлять же их хрустеть бутафорскими фруктами!

Между тем Ширвиндт постепенно завоевывал в творческих замыслах Эфроса место одного из ведущих актеров. Благодаря этому он сыграл целый ряд замечательных ролей: Тригорина в «Чайке» А. Чехова, Гудериана в «Каждому свое» С. Алешина, кинорежиссера Нечаева в «Снимается кино» Эдварда Радзинского, Людовика в «Мольере» Михаила Булгакова.

Что касается кино, то здесь Ширвиндту не очень везло — большинство ролей, которые он сыграл, почти не запомнились зрителям. За двумя исключениями. Первое — фильм Евгения Ташкова «Приходите завтра» (1963), в котором снялся прекрасный дуэт — Александр Ширвиндт и Юрий Белов. Зритель этот фильм, конечно же, хорошо помнит: Ширвиндт играл «Станиславского», а Белов — «Немировича-Данченко». Блестяще сыгранный эпизод, наглядно демонстрировавший Ширвиндта — героя «капустников».

Второе исключение — фильм все того же Е. Ташкова «Майор Вихрь», в котором Ширвиндту досталась роль совершенно иного плана: польского интеллигента Юзефа, помогающего советским разведчикам.

В 1965 году Ширвиндт вместе с женой и сыном переехал в шаменитую высотку на Котельнической набережной. Этому событию предшествовали следующие обстоятельства. До этого Ширвиндт — с семьей и с родителями — занимал две комнаты в «многосемейной» квартире в Скатертном переулке. Его супруга таким положением, естественно, была неудовлетворена и прилагала все силы к тому, чтобы благополучно разъехаться.

Менялись две комнаты в Скатертном и однокомнатная квартира в «хрущевке» на трехкомнатную квартиру. Вариант, как казалось Ширвиндту, безнадежный. Видимо, поэтому в этом обмене он принимал самое скромное участие. А его жена разрывалась между работой, магазинами и обменным бюро. И Всевышний, видимо, оценил ее старания. На их вариант «клюнул» некий сын покойного генерала КГБ, проживающий в элитной высотке (в этом доме жили и до сих пор живут: Л. Зыкина, Н. Богословский, Л. Смирнова, К. Лучко, Н. Мордюкова и другие знаменитости). Сын генерала жил не один, а с двумя (!) женами: бывшей и нынешней. Естественно, на этой почве у женщин постоянно возникали скандалы, которые ни к чему хорошему привести не могли. В конце концов сын генерала решил разъехаться с бывшей супругой и в поисках удобного варианта набрел на ширвиндтовский.

На новом месте Ширвиндт зажил лучше прежнего, хотя ностальгия по местам, где он провел свое детство и юность, изредка посещала его. Но проживание в элитном доме сняло множество проблем. Например, только здесь актеру удалось получить место для своего «сугроба» в гараже. Причем это место он отвоевал у поэта Евгения Евтушенко. Тот же его лишился по собственной вине. Однажды, застигнутый очередным творческим порывом, он написал стихотворение «Тараканы в высотном доме». Причем стихотворение было аллегорическим: под тараканами подразумевались люди-паразиты, а под высотным домом — наша страна. Однако руководство в эту аллегорию вникать не захотело и причислило это произведение к разряду «злопыхательских». В результате Евтушенко сняли с очереди на гараж, а его место отдали Ширвиндту.

Тем временем так плодотворно начавшаяся деятельность Эфроса в Ленкоме закончилась так же внезапно, как и началась. В середине 1967 года его вынудили уйти из театра. В знак солидарности с режиссером из Ленкома ушла целая группа актеров: Ольга Яковлева, Лев Круглый, Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Леонид Каневский, Лев Дуров, Геннадий Сайфулин, Валентин Гафт, Дмитрий Дорлиак, Ирина Кириченко, Виктор Лакирев. Все они вместе с Эфросом вскоре стали работать в Театре на Малой Бронной.

Вспоминает А. Ширвиндт: «Ленком придумал, как известно, Берсенев, очень хитрый человек. Он соблюдал баланс: ставил «Павку Корчагина», а «за это» — «Нору». Эфрос же в такие игры не играл. Поэтому на него и наседали со всех сторон. В самом же театре уже появились «его» артисты и «не его». В общем, мы ушли на улицу… Сидели у Эфроса дома, звонили Демичеву (секретарь ЦК по культуре. — Ф. Р.). Миша Зайцев, директор Театра на Бронной, очень симпатичный человек, прибежал и закричал: «Король умер, да здравствует король! Все к нам!» Очевидно, сам он этот вопрос решить не мог, ему разрешили так сделать, но инициатива, наверное, исходила от него. И мы всем табуном пошли на Бронную. Там начался новый период…»