Марина Цветаева - Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

• Название: Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки
• Автор: Марина Цветаева
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01389-7, 5-300-01284-X

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) — великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно — ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность. В Собрание сочинений включены произведения, созданные М. Цветаевой в 1906–1941 гг., а также ее письма разных лет и выполненный ею перевод французского романа Анны де Ноаль «Новое упование».

В первую книгу третьего тома вошли вызвавшие многочисленные и противоречивые отклики поэмы М. Цветаевой, а также написанные по мотивам русского фольклора поэмы-сказки.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Пастушество

Побросали белочки
Орешки-горошинки.
То на дудочке-сопелочке
Пастушок хорошенький

Тоску-скуку, злую гостью
Выпроваживает.
К тростнику припав — со злости
Грудь надсаживает.

От сопенья-того-дýду —
Щеки лопаются.
От сопенья того — с дубу
Белки хлопаются.

Так орешками и сыплются в лопух.
То Егорушка-безродный свет-пастух.

А овцы? — Таковски:
Жирнее поповских.

А телки? — У волка
Спроси, — глаже шелку.

А волки?
— Зубами им щелкать!

А пес-то? Овчар, чай?
Овчар, да прежаркий!
А так что волчок
У нас серый — в овчарках.

В овчарках-в подпасках:
И вору острастка,
И стаду опаска:
В сем деле натаскан.

* * *

Ранним утречком,
Ранним утречком,
Еще курочки спят да уточки,
На зеленый лужок на сборище
Созывает в poжoк Егорушка.

Коровы — здоровы,
Быки — крутороги,
А телýшки — ровно
Стройные поповны.

Козлы — заказные,
Сапоги смазные,
Рог — кинжал ножовый,
Только дух тяжелый.

Баран — парень глупый,
А жирен — пощупай!
Овцы — одурь с дрожью,
Ягняточки — Божьи.

Всяк в сем мирном войске
Славит день по-свойски.
Только вождь при войске —
В великом расстройстве.

Poжoк не мил,
Лужок не мил,
Козлом прыгнёт —
Прыжок не мил.

Орешек в рот —
Зерно горчит.
А коль хорош —
Живот урчит.

Все, что ни съем —
Все в злость ушло!
И солнышко — зачем
Взошло?

(Ухитримся-ка, Егор, жить поплоше!
Удавиться нам от жизни хорошей!)

Горошком — рубаха,
Штаны без заплатки,
И чай, значит, с сахаром,
Сладкий, внакладку,

А нам — хоть из кадки!
Черт с чаем — не жалко!
Хоть раз бы вприсядку
С волками — в повалку —

Под месяцем лютым —
Румяным — раздутым —
И овцы чтоб все —
К шýту [ам]!

* * *

Да красного страшного — толк — плечом
Быка-то — да в лоб ему — щелк — бичом.
Да красным, кумашным-то — плёск — платком
В глаза ему — и — лбом
Вперед — что пожарный в горящий дом
Гремящий — в бычачий гром!

Бык глуп —
Егор еще глупей,
Бык лют —
Егор еще лютей.

[Как взмашет!
Как вспляшет!
Как вспышет!
Как вздышит!]

От реву-от грому
В леса — коровы,
Козлы — на кручи,
Все овцы — в кучу.

За ревом, за громом —
Лоб с лбом, гром с громом.
Что — лоб проломан?
Нет, — рог обломан!

Как ломом — в тупой
Ему лоб: — Здорово!
Держись, Ерема! —
Второй обломан!

Козлы-резвы!
Сюды, козлы!

Овечий сброд,
Сюды, на смотр!

Коровушки,
По новости!

И ворон стар,
И заяц скор,
Сюды, сюды,
Весь дол и бор!

Сюды, сюды, весь дол и бор,
По новости-новиночки!
Глядите-кось, как свет-Егор
Быку — пятой — на спиночку!

Как в грудь коленочкой наддав
Poгa скрутил — хват!
Как меж обломанных держав
Кумашный — бьет — плат!

И дух потешив боевой
В хлад родниковый — с головой —
Раскрыв глаза — нос — рот,
Во весь свой вздох — пьет!

С досады
Все стадо б
Загнал в трясину.
Да пóд ноги
Кто-то ему: «Прости мя!»

Ягненочек льстивый,
Звезда во лбу.
И снова —
Дудеть
В дуду.

* * *

А солнышко — за холмики,
А солнышко — на донышко
Большого моря синего,
Бескрайного, пустынного.

Как солнышко — за горочку,
Опять коров Егорушка
Скликает, грудку мучает,
Овечью рать толкучую

В ряды берет, полкам-войскам
Козлам-резвáм дозор ведет.

От полков-рядов —
Столбы пыльные.
Прямо в очи бьет —
Заря сильная,

Заря щедрая,
Заря <щастная>,
Как Егоркино сердце —
Красная.

— «Здравствуй, Свет-Erop,
Всему стаду — Царь!»
Изо всех дворов
К нему млад и стар

Кто — краюшечку;
Кто — полушечку.
(Аж устанешь,
Хвалу-то слушамши!)

— «Ох уж Свет-Егор,
Пастух верный наш!»
Позади волчок —
Всему стаду страж.

Кто — опивочец
Кто — огрызочек.
(С того пиру — не быть отрыжечке!)

— Ох уж свет-волчок,
Овчар верный наш!
Уж такому псу —
Уж чего не дашь!

(Кто — оскребочек,
Кто — оплевочек,
А ктo просто — вдогонку — овощью!)
(Слова жирные,
Еда постная!)
Козлы смирные,
Овцы лóсные,

У коровушек
— Шаром — вымечко.
До небес, Егор,
Твое имечко!

* * *

Поздним вечером,
Поздним вечером,
Tocкa-грусть встает,
Боль извечная.

Отпылила пыль,
Отчудила быль,
Отгремел — по горбам —
Костыль.

Смотрят звезды
Под кров соломенный.
Только бык ревет,
Poг обломанный.

* * *

Спит, в зипун укутанный,
Что медведь олóнецкий.
Метель мысли путает,
Метель в избу ломится.

Где меж пáрней нынешних
Столп-возьму-опорушку?
Эх, каб мне, Маринушке,
Да тебя — Егорушку!

За тобой, без посвисту —
Вскачь — в снега сибирские!
И пошли бы пó свету —
Парни богатырские!

Не видала б горюшка
Русь по день по нынешний —
Каб тебе, Егорушке,
Да меня, Маринушку!

Эх, по всем по красным-то
Я устам — паломница!
Странница клюкастая
Метель — в избу ломится…

Голова на óтшиби,
Кулачок — подушечкой.
Не поднять хорошего
И ударом пушечным!

* * *

То не метель-крушель со зла
Клюкой в окошко мечется, —
Лучиною дымя в глаза
То мать сынка — за плечико.

— «Вставай, Егор!
Беда, Егор!
Тваво ягненка
Волк упер.
Вставай, сынок, не дрыхни!»
А тот спросонок: «Ихним
Царем я избран, — царь в лесу!
Теперь все стадо разнесу!»

— «Вставай, сынок-надёжа!
Вставай!» — с плеча одежу
Дерет: вставай сыночек! — в рот
Пирог сует — да все не впрок!
Смял — и сквозь сон-знать-смуту:
— «Теперь опять я лютый!»

И вновь храпит. — Не знает мать,
Как ей хорошего поднять,
Да вдруг как крикнет вó весь дух:
— Дурной пастух! — Другой пастух
Жизнь отдает за стадо!
Вскочил Егор: «Что надо??
Цыц, коли глотка дорога!»
И разом — в оба сапога!

Дверь настежь: в горницу — снега.
Два сапога — в снега!

* * *

А там метель косматая
Шумит: «Давай сосватаю
Тебе невесту рдяную,
Полный сугроб — приданого!

Семи ветров — наследницу,
Всех родин — уроженицу!»
А тот шапчонку набекрень:
— «В таких годах не женятся!»

— «Eгop — шумит, — послушайся!
Не по тебе пастушество!
Твоя вся кость иссушится.
Твоя вся кровь задушится!

По седоку — лошадушка!
Метель а конь твой сказошный!»
Тот сапогом как топнет в снег:
— Мне своих ног достатошно!

Не унялась, безбожница:
Старшим бураном божится,
Шальным бараном в ноженьки
Кидается, тьмой множится.

— «Меч дам тебе, власть-главенство,
Семи . . . . . . . . . . . .!»
Тот кулаком как вдарит в снег:
— Одной рукой управимся!

— «Пропал! — Пылит —
Попал! — палит —
Метель, клюка я глупая,
Сама Пурга я лютая!

Гей, мои птицы-ласточки!
Лети в глаза глазастые!»
Тот, рассмеясь, как харкнет в снег:
— «На то и баба — хвастается».

* * *

[Метет, метель,
Стелит постель,
Пьяным, влюбленным,
Мертвецки-сонным:
Всей голытьбе:
(Мне — тебе.)]

— Как бы не так!
Вьюге на злобу —
Прет из сугробу
Сжатый кулак.

Чей это нос расплющенный
В снегу? — Чей хвост опущенный?
Кто сквозь метель, без тропочки
Рысцой трусит, торопится?

В снежку порыв, понюхает,
Ушко вздыбив, послухает,
От взору — роща выгорит,
И шуба — мех навыворот.

— Скачи, гоньба! Гони, гоньба!
Уж над крутым отвесом лба
Метель — валы взметает.
Уж на нем снег не тает.

Спешит волчок, трусит волчок.
Что нам верста, ему — вершок,
Да как . . . . . . . .с разбегу:
Что за торчок из снегу?

Нюхнул — хвост выпушил — скребет,
Осел — передними — гребет,
Вал снежный — на два вала,
А посередке — в алой

Рубахе — как к венцу идут —
— Как взвоет тут! Как взноет тут! —
В тулупе нараспашку —
Егор — как воин павший.

— Егорушка! — куснул в плечо.
— Егорушка! — Рванул. — Еще
Куснул, — теперь уж зá нос.
Как дуб, сраженный зá ночь,
Как дуб . . . . . . . .суком
В метель грозится кулаком.

— Егорушка! Так, брат, нельзя!
Егорушка! — Лизнул в глаза,
И в нос лизнул, и в губы —

Лежит. — Четыре зуба
Так и засожены в губу.
А там метель в трубу
Трубит: «В честном гробу
Я друга погребу!»

Все горячее волчий дых.
Уж дыбом на боках худых
Мех дикой, разномастный.
И вдруг — железом красным
Литым расплавленным свинцом
. . . . . . . . . . . .слеза.
И разом — надвое — бугор,
И разом — на ноги — Егор.

Стоит, сугроба посерёд,
Одной рукою — очи трет,
Другой — в затылке чешет.
И хрипло так — аж три дня пил:
— А где ж я шапку обронил?
Трет-нажигает скулы:
— Волчок, никак соснул я? —
И, эдак вопросив, зевок
Такой великий задает,
Что волк, не пикнув даже,
За три версты — в овражек.

Идут дорогой,
Прут прямохожей.
Парень — проломом,
Волк — вавилоном.

Вскинет хвосточком,
Прянет ушами.
— Ну и охоч ты,
Брат, до шатанья!

Как не мой опыт,
Без моих хлопот,
— Тьфу, будь ты проклят! —
Снег тебе лопать.

Все б твои разом
Вышли — румяна.
Из-за барану —
Сколько изъяну!

А паренек-то:
Стоит ли споры —
Из-за Егора
Весть — разговоры?

Аль я царевич,
Что ль, какой дорог?
В кажной деревне —
По сто Егорок!

[Русь породила,
Вьюга — накрыла.
И, размахнувшись
— Чмок — того в рыло!]

* * *

Дороженька! Дороженька!
Стреми мои сапоженьки
По следу злому, темному,
Метелью заметенному.

Куда — скажи мне — вор-мой-пес
Маво ягненочка унес?

— Как ты со мной, ухабистой,
Речь заводил без наглости,
Как ты со мной, проселочной,
Речь заводил без сволочи —

Все прямо
И влево
И встань
Под древом.
Храни тебя
Мать —
Дева!

* * *

Куды, куды, детинушка?
Не торопись уж очень-то!
То след-зовет-тропиночка,
Большой дороги доченька.

— «Хоть прешь, мальчишка, на беду,
Тебя до места доведу,
Дойдешь, как по веревьицу!»
Глядит Егор: ствол-деревце,

На деревце — высокий дуб,
Высокий дуб . . . . . . . .
. . . . . . . .упорист,
Ну, Царь наш Миротворец.

Овчину с плеч долой-тулуп
И веточки на ветку — ступ:
Прилег как вор на страже.
А под низом — овражек.

А из овражку — свет ты наш! —
— «Он мал — он наш!
Он бел — он наш!»
Пяток братков, знать, наших,
А посреди — барашек.

И гласом — столб-заплачет-дуб:
— «Я мал — я глуп,
Я бел — я глуп!»
Глядит Егор: бок выдран!
Да с высоты тут тигрой

Как прянет в самый волчий вой!
«Он мал — он мой!
Он бел — он мой!»
И — радугой из гущи —
Глупца на сук негнущий!

Застолбенела волчья тварь.
Один: «Знать Царь!»
Другой: «Знать Царь!»
И меж собой, по-волчьи:
— Нас пятерых потолще!

Залебезила волчья рвань:
Один: Достань
Другой: Достань!
Как кулаком по дубу
Дубнет: Влезай, коль любо!

Как заскулит тут волчья гнусь!
Один: сорвусь!
Другой: сорвусь!
И вдруг — рысцою тихой —
Шажком — шмыжком — Волчиха!

И опрометью дрань и рвань:
Один: Мамань!
Другой: Мамань!
И как на панихиде
Все разом вдруг: — Оби — и — дел!

. . . . . . . .на шесток:
Тому — шлепок,
Тому — шлепок,
Всех одарила в чéред.
И вдруг как рылом смерит

Егорку — с носу да сапог.
Моргнет — и в бок,
Шморгнет — и в бок,
И вдруг, всем рылом врывшись

В живот-то: «Волчий привкус!»
И жалобно — сугроб бы взвыл! —
«Сынок, забыл!
Щенок, забыл
Волчиную погудку!»
И — лапами на грудку!

И — голосом — сугроб бы скис:
— Сынок, вернись!
Щенок, вернись!
Овчину-сбрось-личину!
Над всей страной волчиной
Тебя поставлю я Царем!

. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
И тут — на весь лесной чертог —
Один: Браток!
Другой: Браток!
А третий, самый рваный:
— Отдай маво барана!

И хором тут вся волчья блажь:
— «Он наш — отдашь!
Он наш — отдашь!
Вся наша кровь свернулась!»
А тот в ответ: «Да ну вас!

Аж тошно мне от ваших харь!
Не вам я — царь,
Стадам я — царь!»
И враз десницей-шуей
С груди-то — трёх! — старшую!

Заледенела, зноб затрёс.
Старшáя: Пёс!
Вся стая: Пёс!
И нý его за икры:
— Держись, собачья прикровь!

По скоком им Волчица в тыл:
«Он вскормлен был,
Он вспоен был
Моим сосцом волчиным!
Судить его — по чину!

Сюды, Егорий, на допрос!
Лизала? — В лоск!
Сосал? — Взасос.
А как порою темной
Глазком светила? — Помню.
. . . . . . . . . . . . . . .
Припомни прежнюю хлеб-соль!
Мы — тощие, ты сытый!
Отдай овцу! Сокрыты

Ресницами твои глаза!
Егорушка, взгляни в глаза,
Взгляни на мех-мой-проседь!
Егор, Волчица просит!

Егорушка!» — Но нем и глух
Егор. Лоб жилами набух.
Лик грозный. Дых неровен.
И — лбом в снега: «Виновен!

Виновен! Рвите на куски!
Виновен! Не отдам овцы!
Хватай! Не шелохнуся!
Да что ж не рвете, трусы?»

И — разом — волчье воронье:
Один: мое!
Другой: мое!
— Прочь! — им Волчиха с дрожью:
Мной вскормлен — мной и пожран!

Молись, Егор! — Тот в воздух: чмок!
— Прощай, браток!
Гуляй, браток!
А уж в ногах: «Не выдам!»
Браток стоит: шерсть дыбом.

И гневно: «Не отстать клыку!
Как ты мне брат по молоку.
Так я тебе — по хлебу!
Спасайся, брат! Я следом!»

— «Нет, брат, не место тут двоим:
Сдурил один — помру один!»
А уж над спором ихним
Волчиха — жарким дыхом.

Слюной-струею каплет в спор:
— «Пора, Егор! Стара, Егор!
Не жду! — Взыграло чрево!»
Вздохнул Егор. На древо

С ягненочком — на весь свой век
Глядит, и вдруг — как вспыхнет снег!
Костром-великим-гневом
Горит, горит Царь-Древо!

И — опрометью — волчий сброд!
— Горит! — А пламя посеред
— Горит! — как в ризе ценной
Ягненочек нетленный.

Навечно . . . . . . . . . . . .

* * *

«Вставай, Егор! Потом доспишь!
Уж день скрипит воротами!»
Глядит Егор: шатром-костром
В глаза — заря широкая.

В ногах волчок, сражает блох,
Крючком скрючившись, скрючимшись.
— «Чай, третий самовар заглох,
Все сушки пересушатся!

Вставай, лентяй!» На ножки — скок
Егор, тулуп внабросочку.
Глядит-глядит в зарю-восход,
Глядит-глядит без просыпу.

Глядит — аж душу потерял!
Аж захлебнулся золотом!
А волк: «Кто шапку потерял —
Тому венец под молотом!»

Купечество