М. Токарев - Диверсанты Второй мировой

• Название: Диверсанты Второй мировой
• Автор: М. Токарев
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31043-2

В разгар Второй мировой войны Уинстон Черчилль сказал, что «никогда еще столь многое не зависело от столь немногих». Британский премьер имел в виду летчиков-истребителей, выигравших Битву за Англию, но его слова в полной мере относятся и к диверсионной борьбе.

Террор во вражеском тылу никак не соответствовал представлениям о «джентльменской войне», однако все стороны, вовлеченные в мировой конфликт, активно применяли диверсантов — советский ОМСБОН, германский полк особого назначения «Бранденбург», британские коммандос, американские рейнджеры наводили ужас на врага. Дерзкие рейды по тылам противника, с применением его оружия и униформы, уничтожение важных объектов, удары по коммуникациям, беспощадная «рельсовая война» — действия диверсантов очень дорого обходились неприятелю, сеяли панику в тылу, серьезно нарушали снабжение фронтовых частей. Даже неподтвержденный слух о появлении где-то рядом вражеской диверсионной группы мог деморализовать целые подразделения, как это не раз случалось летом 1941 года, когда в Красной Армии пришлось принимать драконовские меры против «диверсантобоязни». Но их продолжали бояться и ненавидеть по обе стороны фронта и практически никогда не брали в плен.

Эта книга подробно рассказывает о жизни и смерти диверсантов Второй мировой, об их подготовке, тактике и боевом применении. Некоторые операции, такие как «рельсовая война» диверсантов НКВД или «работа» в советском тылу полка «Бранденбург», широко известны; о других, например о действиях спецгрупп советской морской пехоты в Заполярье, даже специалисты узнали лишь в последние годы.

---

Все меньше и меньше людей оставалось в Харькове. По ночам небо на западе багровело: враг вел ожесточенные атаки, стремясь любой ценой не дать нам возможности эвакуировать промышленные предприятия Харькова. Гитлеровцы не предполагали, что они опоздали и что их ждет в городе гибель от двух тысяч надежно поставленных мин.

В двадцатых числах октября бои шли уже в предместьях города. Уютные особняки на улице Иванова, на Бассейной, на других улицах, в других переулках опустели. Как же сделать, чтобы фашистское начальство избрало своим местопребыванием не эти особняки, а заминированный особняк на улице Дзержинского?

Военный совет одобрил решение имитировать минирование лучших домов.

Начиная с 19 октября примелькавшийся населению пикап с минерами днем в открытую подъезжал к особнякам. Минеры осторожно выносили ящики со «взрывчаткой», подолгу возились внутри зданий, выходили, ехали дальше. В течение трех суток Ястребов, Леонов, Лядов и другие подрывники объехали более десяти домов.

Было еще темно, когда секретарь горкома партии В. М. Чураев вместе со мной и Ястребовым в последний раз подъехали к дому № 17 по улице Дзержинского. Ворота закрыты, за оградой никого. Шлегер перемахнул через забор, отворил ворота. Мы вошли в дом и молча прошли по комнатам, прислушиваясь к звуку своих шагов. Казалось, что жильцы дома только что выехали и вот-вот вернутся. Я оторвал лист настенного календаря: 24 октября. В котельной ничто не привлекло нашего внимания. Чисто выполнили свою работу минеры. А в голове дума: «Найдут или не найдут мину? Займут или не займут обреченный на уничтожение дом? Взорвутся мины по сигналу или по извлечению?»

С улицы Дзержинского поехали на площадь имени Руднева. Остановились на подготовленном к разрушению мосту. Чураев вышел из машины, постоял у чугунной ограды, погладил холодные перила…

Гитлеровцы ворвались в город. У них на глазах минеры, в их числе — испанские добровольцы, минировали шоссе на Белгород. На основной магистрали Харьков — Чугуев специальные группы минеров ожидали, когда пройдут последние войска, чтобы к многочисленным макетам прибавить настоящие мины.

С 22 октября все дороги к востоку от Харькова были забиты отходящими войсками и рабочими, до последнего момента трудившимися на предприятиях. Эвакуацию города и отход основных сил прикрывали войска под руководством заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. Представителем инженерного управления фронта генерал Невский назначил начальника оперативного отдела инженерного управления фронта майора А. А. Винского. Всего несколько дней назад он пробился с группой командиров и бойцов из окружения и теперь энергично руководил действиями инженерных батальонов и спецгрупп, выделенных для минирования шоссе Харьков — Чугуев подходов к Чугуеву и Чугуевскому аэродрому.

Тут, на чугуевском аэродроме, мы во второй половине 24 октября и встретились. Штаб фронта город уже покинул, на станции грузился последний эшелон, улицы словно вымело, лишь по главной медленно шли донельзя уставшие стрелковые части.

Оценив обстановку, единодушно решили с Винским отходить на Валуйки. Со станции Валуйки — прямой железнодорожный путь на Воронеж, к штабу Юго-Западного фронта.

Сформировали колонну: сто тридцать человек и двадцать автомашин с большим запасом горючего, минно-подрывным имуществом, продовольствием. Тронулись. Предстояло одолеть более ста двадцати километров размокших, разбитых транспортом грунтовых дорог. Невеселая это была поездка.

В семи километрах за Чугуевом, в селе Кочеток, наша колонна остановилась для устройства заграждений. Подготовив к разрушению небольшой мост, мы пропустили арьергардные подразделения и взорвали его. Затем минировали сорокаметровый мост через протоку у села Кицовка. При переправе через балку наша колонна прочно застряла. К счастью, майор Винский добыл два трактора, и машины удалось вытащить из грязи. Мы ушли буквально из-под носа противника, который находился уже километрах в трех от нас.

Ни с соседними войсками, ни со штабом фронта мы не имели связи. Пугала возможность попасть в окружение. Поэтому мы непрерывно вели разведку, используя все наши скудные средства. Но оказалось, что тревоги напрасны. Помогла и природа. Низкие осенние тучи не давали возможности бомбить наши колонны. А раскисшие дороги превратились в ловушки и для противника.

В первые сутки мы прошли тридцать с небольшим километров, а потом делали и по десять километров. В Валуйки колонна прибыла лишь на шестые сутки. Никого из своих не застали: генерал Невский выехал в Воронеж, в штаб Юго-Западного фронта, Ястребов — в Куйбышев, куда эвакуировали из Москвы аппарат Главного военно-инженерного управления. В одном повезло: нас сразу погрузили в эшелон, отправляющийся в Воронеж, и ранним утром 1 ноября, стоя в дверях теплушки, мы с Винским уже смотрели, как движутся мимо нас, растворяются во влажных сумерках очертания последних пакгаузов и стрелок станции Валуйки. На душе полегчало: до Воронежа всего триста километров, менее суток езды…

Тащились мы по забитой составами дороге ровно пять суток. И первым делом я задал генералу Невскому вопрос о харьковских минах: нет ли каких-нибудь сведений, сообщений об их действии. Георгий Георгиевич никакой информацией не располагал.

— Рановато! — успокоил он. — Но, поскольку вы уже здесь, начните-ка с расспросов товарищей, прибывших из окружения, свяжитесь с партийными органами. Там могут быть сведения от подпольщиков.

Я последовал совету. Сведения оказывались самыми противоречивыми. По одним сообщениям, немецко-фашистские войска успешно обезвреживали наши мины, по другим — они несли потери при одной попытке снять их.

В Воронеже мы подвели итоги проделанной работы. Всего за время операции по устройству заграждений только батальонами, включенными в состав нашей оперативно-инженерной группы, было поставлено свыше 30 000 противотанковых и противопехотных мин, свыше 2000 мин замедленного действия различного назначения, десятки сложных приборов, которые позволяли взрывать мины в любое время без подхода к объекту, около 1000 мин-сюрпризов, взрывавшихся от различных внешних воздействий, а также несколько тысяч макетов мин. Каждая из установленных боевых мин замедленного действия по своей эффективности равнялась снаряду или даже авиабомбе крупного калибра.

А 10 ноября оперативно-инженерной группе пришлось испить чашу горечи: разведка доставила в штаб Юго-Западного фронта копию приказа № 98/41, изданного командованием одной из немецких частей 8 ноября 1941 года. В приказе сообщалось, что при наступлении «доблестных войск фюрера» на Харьков и в самом Харькове обнаружены в большом количестве русские инженерные мины и среди них — мины замедленного действия с часовыми замыкателями и электрохимическими взрывателями. Русские, говорилось в приказе, пытались прятать мины, зарывая их на глубину до двух с половиной метров и используя для корпусов мин деревянные ящики, что не позволяло применять миноискатели, которые, впрочем, не требовались, поскольку, мол, «неумелая установка мин и неумелая их маскировка позволили опытным саперам рейха обойтись без миноискателей». Кроме того, саперам-де рейха большую помощь оказывали военнопленные и население, «избавленное от коммунистического гнета»[49].

Копию названного приказа мне доставили с сопроводительной запиской, написанной незнакомым, но энергичным почерком: «Эти легко обнаруживаемые и обезвреживаемые мины устанавливались под руководством полковника И. Г. Старинова». В то время такая приписка грозила мне серьезными последствиями, вплоть до обвинения во вредительстве.

Приказ этот стоил мне не одной бессонной ночи. Я не мог отрицать, что в немецком приказе точно перечислены типы наших мин и наших взрывателей. Не мог отрицать и того, что мы ставили мины в деревянных корпусах, что зарывали их, как положено, на значительную глубину. К счастью, нашлись люди, которые критически относились к немецким приказам. Они знали действительную обстановку в тылу врага. В районе же Харькова, как выяснилось позже, врагу не удалось обнаружить и 15 % наших мин, которые к тому же в большинстве случаев взрывались при одной только попытке извлечь их.

Я не успел дать объяснений Военному совету фронта, не успели немецкий приказ о легком разминировании наших мин изучить и подшить к делу или дать ему «надлежащий ход», как пришло новое важное, известие: немецкие саперы извлекли из полуподвала дома № 17 по улице Дзержинского особенно сложную мину и теперь в доме расположился начальник фашистского гарнизона генерал Георг фон Браун.

Это было для меня волнующей новостью. Генерал фон Браун… Двоюродный братец Вернера фон Брауна, конструктора немецких управляемых снарядов… Значит, зверь зашел в западню?