Андрей Васильченко - «Фаустники» в бою

• Название: «Фаустники» в бою
• Автор: Андрей Васильченко
• Издательство: ООО «Яуза-пресс»
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9955-0011-7

Если верить мемуарам, «ахиллесовой пятой» Вермахта в начале Второй мировой войны была противотанковая оборона. Основное немецкое противотанковое орудие того времени Pak-36 не зря получило презрительное прозвище Anklopfgerät («колотушка») — в 1941 году оно было фактически бесполезно в бою с новейшими советскими танками, не пробивая броню «тридцатьчетверок» и тем более КВ даже в упор.

Со временем ситуация менялась к лучшему, а в 43-м состоялась настоящая «противотанковая революция» — немецкая пехота первой получила индивидуальное оружие, на ближних дистанциях способное эффективно бороться с любой вражеской бронетехникой.

К концу войны германские реактивные гранатометы, стрелявшие кумулятивными снарядами, — «фаустпатроны», «офенроры», «панцершреки» — превратились в самый страшный кошмар танкистов Антигитлеровской коалиции. В ближнем бою перепуганный мальчишка из Гитлерюгенда с «фаустпатроном» или старик из Фольксштурма с «панцершреком» в трясущихся руках зачастую были куда опаснее опытных экипажей «тигров» и «пантер». В городских боях советские танковые части несли от «фаустников» огромные потери. Так было в Будапеште, так было в Бреслау и Берлине…

---

Андрей Вячеславович Васильченко «Фаустники» в бою

Предисловие

Историю борьбы против танков, вероятно, можно назвать самым молодым разделом в военной истории. Биографию противотанковой обороны можно начинать с 1917 года. К тому времени над Европой уже два года как в небе кружили боевые аэропланы, а моря, омывавшие континент, бороздили подводные лодки, а радио и прочие сложные для того времени устройства уже были плотно вписаны в мировое военное хозяйство. Что касается отношения к бронированным боевым машинам, то до конца Первой мировой войны по обе стороны Западного фронта (на Восточном фронте танки появиться не успели) оно было разным. Антанта шла исключительно в русле развития непосредственно танковых войск, а немцы вынуждены были развивать тактику противотанковых действий. Буквально за пару лет воюющие стороны сделали огромный рывок в деле освоения новой тактики и стратегии боевых действий. Последние месяцы Первой мировой войны стали исходным пунктом, с которого в стратегическом и тактическом смысле началась Вторая мировая война.

Если воспринимать историю противотанковой борьбы во Второй мировой войне как отдельную книгу, то использование гранатометов и реактивных противотанковых систем, которым посвящен данный труд, выглядит в ней небольшой главой. Это вовсе не является преувеличением. В ставших почти классическими работах Джона Викса «Человек против танка» и Йена Хогга «Уничтожение танков» можно не слишком часто столкнуться с упоминанием фаустпатронов или сходных с ними устройств. В объемной энциклопедии «Германская противотанковая оборона» (термин «противотанковая оборона» выглядит несколько тяжеловесно, но это — наиболее вменяемый перевод немецкого термина Panzerabwehr. — Ред.) им посвящено всего лишь пять страниц из нескольких сотен. Вместе с тем использование фаустпатронов, а также систем «Офенрор» и «Панцершрек» стало своеобразным символом конца Второй мировой войны. Ни одно художественное, равно как и документальное, повествование об уличных боях 1945 года не обходится без упоминания пресловутых фаустников. Несмотря на подобную символичность, данному типу вооружений ни на Западе, ни в России не было посвящено ни одного законченного исследования. Исключение составляли специальные выпуски журналов, похожие друг на друга и по оформлению, и по содержанию. В большинстве случаев подобные публикации ограничиваются описанием тактико-технических характеристик противотанковых гранатометов, фактически не касаясь ни практики их применения в годы войны, ни описания процесса эволюции противотанковых вооружений, вершиной которого и стало появление простых в производстве, но, тем не менее, весьма эффективных фаустпатронов.

Глава 1 Заря великого противостояния

Все было преисполнено пугающим ощущением, будто бы на пехоту и артиллерию обрушились дышащие огнем железные драконы.

Из дневника немецкого солдата. Август 1918 года

Для большинства людей, мало-мальски разбирающихся в военной истории, нет никакой необходимости описывать первые английские танки. Громадина с ромбовидными плоскостями, по бокам от которых натянуты гусеницы. Между гусениц, посредине, находится прямоугольная коробка, в которой располагается экипаж танка и двигатель, приводящий машину в движение. Эта бронированная черепаха ощерилась орудиями и пулеметами. Их можно видеть сбоку, спереди и даже сзади. Создатель английской танковой программы поначалу назвал их не иначе как «крейсеры с гусеничным движителем». Именно англичанам принадлежала мысль, которая в годы Второй мировой войны была активно развита немцами, фактически создавшими самоходную артиллерию. Английские танки делились на «мужские» и «женские». Танк-самец был вооружен двумя шестифунтовыми морскими пушками, которые располагались в спонсонах (боковых полубашнях), и четырьмя пулеметами Гочкиса или Льюиса. Танк-самка был вооружен только шестью пулеметами. «Половое разделение» танков было предопределено их функциональными задачами. «Мужской» танк должен был уничтожать пулеметные гнезда, а «женский» — изводить вражескую пехоту. Подобные танки едва ли могли развить скорость более 5,5 километра в час. Их главным преимуществом было то, что они могли без проблем преодолевать траншеи. Но у них не было ни рессор, ни звукоизоляции. Внутренняя часть танка была настолько огромной (этого требовал движитель), что в ней можно было стоять в полный рост. Вообще сам двигатель располагался вертикально в передней части кабины, коробка передач находилась за ним. Экипаж стандартного английского танка в 1917 году состоял из восьми человек. При этом четверо из них (если речь шла о танке-самце) были артиллеристами. Они по двое размещались в каждом из боковых спонсонов. В случае с танком-самкой это были пулеметчики, которые должны были расстреливать солдат противника. Оставшиеся четверо были: командир танка (он находился на левой части «смотровой кабины»), рядом с ним сидел водитель (на самом деле его правильнее было бы назвать штурманом), и еще двое солдат находились по обе стороны от двигателя. Они по команде, подаваемой водителем-штурманом, приводили в движение рычаги, двигая танк по нужному маршруту.

Британский танк «Марк IV» на Западном фронте (1917 год)

Но только на первый взгляд может показаться, что в английских танках было комфортно внутри. На самом деле, это была настоящая преисподняя. Мотор почти моментально поднимал температуру в кабине до 32 °C. Общеизвестно, что двигатель Риккардо жутко коптил. Едкий дым заполнял всю кабину, выедал глаза, затруднял дыхание. Большинство танкистов после поездок вылезали из своей бронированной машины чуть живыми. Как говорили очевидцы, дым и жара были пустяками по сравнению с чудовищным грохотом, который царил в кабине танка. Мало того, что двигатель не был покрыт кожухом, — он имел множество шестерен, которые, приводя в движение гусеничную ленту, издавали невообразимый скрип. Во время движения пол вибрировал, а сам экипаж танка бросало из стороны в сторону. В этом адском шуме фактически не было никакой возможности отдавать приказы голосом: его нельзя было услышать, даже если командир кричал на ухо своим подчиненным. По этой причине все приказы отдавались специально отработанными жестами. Подобная практика была применима только в светлое время суток. Поскольку единственным источником света в кабине танка были смотровые щели и бойницы, то с наступлением сумерек экипаж переставал быть слаженной командой. В годы Первой мировой войны часто можно было столкнуться со случаями, когда английские танки не смогли развить атаку или не выполнили приказ по причине того, что экипаж находился на грани физического и психического срыва. Машина изводила людей не только снаружи, но и внутри себя.

Немецкие солдаты изучают уничтоженный британский танк

Теоретически только командир экипажа и водитель-штурман были в курсе, где в тот или иной момент находился их танк и куда он двигался. Но нередко ориентировка водителя на местности ограничивалась обзором нескольких метров, которые с трудом можно было разобрать из смотровой щели. Изредка внешний мир видели артиллеристы и пулеметчики, но они должны были срочно наводить орудия на подходящую цель, а не рассматривать пейзажи. Это вовсе не означало, что они открывали огонь по своей инициативе. В жутком грохоте они должны были по жестам понять, какую цель для атаки выбрал командир экипажа. У подобных танков было одно неоспоримое «преимущество». При столь низкой скорости передвижения артиллеристы и пулеметчики могли вести огонь, не останавливаясь. Но стоило произвести выстрел (в особенности из шестифунтовки), как обстановка внутри кабины становилась просто невыносимой. Помимо грохота и чудовищной вибрации от отдачи, сотрясавших всю машину, ее наполняли пороховые газы. Поскольку в кабине танка не предусматривалось никакой искусственной вентиляции, свежий воздух был в ней редким гостем. Войти и выйти из танка можно было через несколько небольших люков, располагавшихся на крыше и по бокам. Эти люки никогда не открывались достаточно хорошо. В случае аварии или попадания снаряда их и вовсе заклинивало. Вытащить из танка раненого солдата было весьма непростой задачей. Во время подобной эвакуации несчастный мог запросто умереть от болевого шока. К слову сказать, внутри самой кабины для экипажа не было предусмотрено никакой защиты. Танкисты постоянно ходили с шишками и синяками, поскольку во время движения они все время ударялись о выступающие углы и многочисленные приспособления. Если же танк шел по пересеченной местности, то без всяких боев можно было получить серьезную травму.