Лилиан Пик - Одинокая девушка

• Название: Одинокая девушка
• Автор: Лилиан Пик
• Издательство: ЗАО Изд-во Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01468-Х

Лоррен махнула на себя рукой. Что из того, что ее называют красавицей? Ведь она не умеет быть интересной мужчинам, а ее гордость и своенравие на самом деле — лишь средство защиты. Нет, ей не суждена счастливая любовь! Зато настоящие неприятности уже начались — с той самой минуты, когда Лоррен увидела на пороге своего дома известного журналиста Алана Дерби. Она убеждена в том, что Алан, как и все газетчики, беспринципный эгоист, но еще не знает, что из-за этого ненавистного человека все в жизни полетит кувырком...

Но проходит время, и девушка с ужасом понимает: Алан — единственный мужчина, которого она любит...

---

— А Мэттью здесь? — спросил Джеймс. — Я думал, что застану его.

— Нет, он поехал провожать домой Анну. Меня привез Алан.

— Разумное решение, — заметила Берил: — Садитесь, Алан, не уходите.

Он вернулся и присел на ручку кресла Лоррен, насмешливо взглянув на нее:

— Не возражаете, если я разделю с вами кресло?

— Как будто что-то изменится, если я буду возражать, — ответила она весело, но ее глаза вспыхнули.

Джеймс пристально посмотрел на нее.

— Ты выглядишь очаровательно, дорогая, — заметил он.

— Она всегда такая, — вставил Алан, — даже когда злится. А это бывает довольно часто, особенно в моем присутствии.

— В самом деле? — удивился Джеймс. — Вы что же, так не ладите друг с другом?

— Мы постоянно ссоримся, — покачал головой Алан. — Эта девушка — настоящий боец. Сражается со всем на свете, даже с неизбежным.

Лоррен резко вскинула голову и с немым вопросом посмотрела на него, но так и не нашла ответа. Его глаза были такими же бездонными, непостижимыми и насмешливыми, как и всегда, и это так разозлило ее, что ее взгляд стал ледяным, будто она намеревалась застудить этого наглеца до самых костей. Алан громко расхохотался.

— Видите, она и сейчас сражается со мной, только взглядом!

Джеймс оказался очень заинтересованным зрителем, и Лоррен была рада, когда мать принесла теплое какао и подала ему чашку. Сев в кресло, Берил повернулась к Алану и, словно Лоррен не было в комнате, спросила его:

— Не кажется ли вам, что она наконец вылупилась из своей скорлупы?

Алан взял девушку за подбородок, повернул к себе и изучающе уставился на нее.

— Не знаю, — задумчиво ответил он, — мне кажется, что у нее еще осталось небольшое укрытие, куда она всегда может спрятаться, убежать прочь от всех, как только почувствует в этом необходимость... Лоррен, как говорят, девушка «себе на уме».

— Все, я устала, — сказала Лоррен, вставая.

— Если это намек, — Алан лениво поднялся, — я его понял. Всем спокойной ночи! — Он не спеша направился к двери, оглянулся и вызывающе улыбнулся Лоррен: — Спокойной ночи, цыпленок! — и притворно выставил руки, будто защищаясь от нападения.

Берил и Джеймс рассмеялись.

Приближалось Рождество. Лоррен уже купила для всех подарки, праздничный кекс был готов и покрыт толстым слоем миндальной пасты. Вечером, когда матери не было дома, девушка решила закончить украшение кекса, залив его сахарной глазурью. Из кухни она услышала, как Алан спускается вниз по лестнице, и напряглась. Он остановился в дверях, наблюдая, как Лоррен размазывает белую вязкую массу по кексу.

— Это пахнет и выглядит так великолепно, что мне уже не хочется уезжать на Рождество домой, — заметил он.

Лоррен взглянула на него, но, увидев сардоническую усмешку, поняла, что тоскливая нотка только послышалась ей. Равнодушно и безо всякого интереса она спросила:

— Вы уезжаете?

— Моя мама останется одна, если я не приеду, — тихо ответил он.

Лоррен поставила в середину кекса маленькую елочку и рядом с ней — фигурку Санта-Клауса с большим набитым мешком.

— Ждете гостей на праздник? — спросил Алан небрежно.

— Джеймс и Мэттью, — кивнула она. — Они будут приходить каждый день. — Лоррен осторожно перенесла кекс на другое место, сполоснула руки от сахарной пудры и вытерла их полотенцем. Затем спросила:

— Вы что-то хотели?

— Помните мое обещание сделать для вас несколько заметок о газетах?

— Помню, — спокойно ответила она и пожала плечами.

— Я уже все подготовил, так что вы сможете ими воспользоваться. Если вы сейчас свободны, я приглашаю вас к себе, и мы вместе посмотрим, что у меня получилось. — Он смотрел на нее дерзко и насмешливо. — Если вы, конечно, доверитесь безнравственному, бессовестному и похотливому журналисту.

— Я... думаю, что смогу довериться.

— А вы вполне в этом уверены? Я спрашиваю потому, что, если вы вздумаете кричать, взывая о помощи, никто не придет на выручку. В доме никого нет.

Лоррен, молча, величественно проследовала мимо него к лестнице и поднялась в комнату Алана. Он шел за ней, в притворном изумлении схватившись за голову:

— О небо! Девушка мне доверяет!

Они дружно рассмеялись, и Алан, закрыв дверь, указал ей на стул у стола. Лоррен села и с интересом посмотрела на разложенные перед ней бумаги. Пододвинув один из листов, она начала его просматривать, но Алан забрал его.

— Вам нет необходимости это читать, — сказал он.

— Жаль, это очень интересно.

— Здесь много всего интересного, но мы будем работать над вашим материалом, не над моим.

Он взял со стола целую стопку бумаг с записями и перелистал. Лоррен несколько минут с интересом наблюдала за ним и воинственнее, чем хотела, заявила:

— Я никак не могу понять, почему такой интеллигентный, получивший прекрасное образование человек, как вы, мог опуститься до обычного уровня подневольного журналиста?

Он повернулся, с сожалением посмотрел на нее и холодно сказал:

— Прежде чем мы приступим к нашим делам, мне, похоже, придется прочесть вам лекцию, иначе все это, — он коснулся рукой записей, — будет только пустой и ненужной макулатурой. — Алан сел на стул и положил ногу на ногу. — С вашей одержимой ненавистью к газетам и людям, которые их делают, вы, наверно, считаете, что все редакции нужно в принудительном порядке закрыть, а все газеты запретить?

— Конечно же нет!

— О! Почему?

Лоррен поколебалась немного, чувствуя себя бездарной и робкой студенткой:

— Я думаю... что они — главный источник, из которого люди узнают о событиях в мире.

— Правильно. Хоть в чем-то мы с вами согласны. Давайте от этого и отталкиваться. В настоящее время даже в демократических странах закулисные политические интриги не выносятся на свет, но знать о них людям необходимо в их же интересах. Поэтому их надо сделать достоянием общественности. Согласны? — Она кивнула. — И вы должны признать, что именно репортер, как сыщик, пытается разнюхать скрытый смысл незначительных на первый взгляд событий.

Алан сделал паузу и выжидательно поднял брови, Лоррен вновь кивнула, и он, удовлетворенный ее реакцией, продолжил:

— Если этому репортеру удастся разоблачить то, что скрывалось властями предержащими, но что простые люди должны знать, он оказывает этим неоценимую услугу обществу. Вы со мной согласны?

— Полностью.

— Отлично! С этим разобрались. Теперь скажите мне, все люди обучаются и воспитываются по одним стандартам?

— Конечно нет!

— Основная функция газет — передача информации, значит, журналисты должны писать так, чтобы как можно большее число людей понимали, о чем они говорят. — Лоррен согласно кивнула. — Мы не можем быть снисходительными: если газеты не будут писать доходчиво и просто, их не станут покупать, потому что люди ничего не поймут в них. Поэтому мы должны излагать материал предельно кратко, при этом не теряя качества языка, чтобы десять из девяти читателей поняли, о чем мы пытаемся им рассказать.

Лоррен пришлось согласиться с ним. Несколько минут Алан молча смотрел на нее, а потом протянул ей руку и тихо спросил:

— Чур-чура?

— На самом деле вы имели в виду «мир»? — простодушно заметила она, вкладывая свою руку в его ладонь.

— Говоря словами народных масс, — он улыбнулся насмешливо, — мир!

Они приступили к работе и трудились над заметками, совершенно забыв о времени. Наконец Алан взмолился:

— Пора немного передохнуть. У нас есть шанс выпить кофе?

Лоррен тотчас же встала и отправилась на кухню. Алан последовал за ней, предлагая свою помощь, но вместо этого уселся верхом на стул и продолжал говорить. Когда кофе и бутерброды были готовы, он отнес поднос наверх, а после кофе они вновь приступили к работе.

— Как приятно! — сказал он вдруг.

— Что?

— Быть с вами в мире. — Алан вытянул ноги и сцепил руки на затылке. — Война между народами бесполезна, — философски заметил он, — а битва между индивидуумами еще хуже, особенно когда одна из сражающихся сторон — женщина, чрезвычайно воинственная и такая... э-э-э... привлекательная!

Лоррен сразу же напряглась, но он похлопал ее по руке:

— Успокойтесь и спрячьте ваши иголки, дикобраз.

Зазвонил телефон, и они оба вскочили.

— Оставайтесь здесь, — сказал Алан. — Если это вас, я позову.

Он спустился вниз, и Лоррен услышала его слова:

— Марго? Что тебе надо? Я не могу понять тебя... Ты пьяна? Только что вернулась с вечеринки? Я? Я работаю... Над кем? Мисс Феррерс, если хочешь знать... И не «над», а «с». Да, я знаю, что она только учительница... нет, я никогда с ними не общался, — он засмеялся, — но стоит попробовать. Вреда от этого не будет, не так ли?

Лоррен начала собирать свои бумаги, а Алан все продолжал говорить.

— Но ты же не хочешь сказать, что ревнуешь... к мисс Феррерс? — Тон его голоса был скептический. Услышав, что ответила ему Марго, он твердо ответил: — Нет! Как ты сказала, она не моего типа... Да, ты можешь заглянуть, если хочешь!