Василий Ганибесов - Эскадрон комиссаров

• Название: Эскадрон комиссаров
• Автор: Василий Ганибесов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.

Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.

Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.

---

Наконец лес поредел, засорился низкорослыми кустарниками, изредка стали попадаться прогалины. В них было светлее, глаза отдыхали, и лошади шли веселей. На рыси подъехал опять Исаков и велел увеличить шаг, — пехота почти на хвосте эскадрона. Дозор начал проскакивать видимые пространства рысью, и вскоре впереди, в первый раз за полночь, услышали голос — собачий брех.

Деревня выросла перед дозором неожиданно, в нее почти уперлись. Куров несколько замялся, потом решительно двинулся вперед.

— Погоди, Фома, я сначала один.

Он юркнул с дороги в куст и исчез. Прошла минута, собака залаяла веселее, к Баскакову подъехал опять Исаков.

— Чево вы встали? Давай вперед!

— Деревня тут, Куров уехал.

— Наплевать нам на деревню, нам не деревню надо. Вперед!

Баскаков сунул шпоры, и, прижимаясь к обочинам, они двинулись вперед. Слева в кустах шорох, и высунулась голова, куровской лошади.

— Стой! Куда поехали? Деревня занята.

— Ври больше, — оборвал его Исаков. — Как они могли занять, когда еще по ту сторону Волхова?! Вперед!

— У крайнего дома пулемет.

— Погоди, — ответил Исаков. — Взять можно?

— Нам не взять, они ходят там, увидят.

— Все равно, давай вперед.

Под прикрытием кустов тронулись, но на расстоянии шагов ста от деревни кусты оборвались поляной..

— Стой здесь, я поеду.

Исаков вылез из кустов и рысью направился на зады. Едва он скрылся за углом дворовых построек, как оттуда заорал испуганный голос.

— Стой! Тпру! Лови!

Грохнул выстрел. Справа всполошенный пулемет затрещал, видимо, по придорожным кустам.

— Лови-и! Тпру-у! Стреляй!

— Чего там такое?

В деревне поднялся сполох, со всех концов залаяли собаки, по улице затопали бегущие ноги, зазвякало оружие, в некоторых домах мелькнул свет.

Из-за сараев вырвалась фигура всадника и с галопа врезалась в кусты.

— Черти! — ругался разгорячившийся Исаков. — Сволочи, в упор стреляют. Баскаков, живо к командиру, доложи, что занята. Около роты. Куров, на ту сторону дороги! Захвати с собою Карпушева, тут он.

— Баскаков, пошли сюда двоих.

Куров мелкой рысью затрусил по кустарникам обратно. На дороге наехал на Карпушева и махнул ему за собою.

— Что там? — равняясь с Куровым, шепотом спросил Карпушев.

— Занята. Ты не шуми.

Они выехали на опушку и схоронились в кусте, метрах в ста от пулемета. Куров знаками показал разинувшему рот Карпушеву пулемет и что там пеший противник.

Сзади зашуршали кусты, и к ним подъехал комвзвода Леонов.

— Чего тут?

Куров шепотом рассказал.

— Впереди нас кусты-ы! — заорали от пулемета. — Левее от дороги-и!

— Черт! Давай правее.

В кустах правее их разыскал Головкин из эскадрона.

— Товарищ командир! Комэска ругается, почему, говорит, встали?

— Я же ему докладывал.

— Пусть, говорит, ищут правый фланг — и вперед, не задерживаясь.

— Есть! Скажи, что есть. Куров, вперед, шары наточи, вон у тех деревьев тебя догоним. Карпушев — маяком, смотри в оба.

Скоро деревня осталась влево сзади, но речка остановила дозоры, а мост в деревне.

— Вперед! — передают сзади.

Куров сунулся было, но увязил лошадь до живота и скачками выбрался обратно.

— Вправо, искать брод!

Вправо по берегу повела тропинка, по ней взяли рысью и вскоре подъехали к дому лесника. От домика к берегу спускалась проторенная и загатьеванная дорожка, по ней спустились и перешли вброд. На той стороне лес окружил всадников снова.

— Куда теперь?

— Черт ее знает. Дождемся командира. Куда, товарищ командир? — спросил Куров подъехавшего Леонова.

— На,восток, вот в этом направлении, — взглянув на карту, показал рукою командир. — Езжайте прямо лесом, здесь дороги нет, километрах в трех выедем на поля. Вперед!

Опять лес охватил могильной тишиною и мраком. Объезжая деревья, теперь нужно было запомнить направление, иначе легко можно заблудиться и начать кружить на одном месте. Куров зорко вглядывался в деревья, стараясь по сучьям определить стороны света, но деревья были кругом обросшие одинаково, он щупал на стволах поросли лишайника, лишайник был кругом. В этих дебрях лес не чувствовал ни юга, ни севера. Осенние ветры шумели вверху и траву, понятно, никуда не клонили. Оставалось ориентироваться по звездам, но выхватывающиеся между верхушками деревьев кусочки неба показывали одну-две звездочки, ничего не говорящих. «Без компаса тут никуда не уйдешь, — думал Куров, — или придется искать прогалины». Несмотря на исключительное напряжение. Курова, проверяющего себя, как бы он на войне поступил, все-таки с направления сбивались несколько раз и приходилось забирать то вправо, то влево. Ядро разъездов ехало почти на хвосте дозоров. Непосредственно за разъездом просачивался через лес эскадрон, оставивший кухню и повозки с обозом полка.

Наконец впереди разом вспыхнул сероватый свет, и Куров выехал на открытое поле.

— Прямо, вот так! — махнул рукою командир.

Куров пустил повеселевшую лошадь, она зашагала, стрелками поставив уши.

«Чует чего-то», — подумал Куров, поправляя спутавшуюся гриву.

Начало светать и вместе с тем свежеть. Впереди начали вырисовываться дома деревни, и командир увел ядро разъезда в лощину.

Осматривать большое село было отправлено несколько дозоров. Курова оставили в ядре, как всю ночь работавшего впереди. Светало быстро. Пока прятавшийся в балке эскадрон курил и перетаптывался с ноги на ногу, погасла последняя утренняя звезда. Налетевший ветерок разогнал белесые расползшиеся тучи, на востоке брызнули золотые нити утреннего солнца.

Вскоре из дозоров прискакали посыльные, сообщив, что деревня — Николаевская колония, в ней взвод пехоты охраняет переправу через Волхов.

Второй взвод на рыси уехал на западную окраину села с задачей выманить синих на окраину. Через несколько минут, цепляясь за обочины балки, тронулся эскадрон и, подойдя к деревне вплотную, остановился. Куров был послан наблюдать за вторым взводом. Он въехал наверх и, сдерживая порывающуюся совсем выскочить лошадь, огляделся. Из деревни на галопе скакали дозорные, у крайнего дома красноармеец пытался вскочить на прыгающую на месте лошадь и не мог.

«Переменник, — подумал Куров. — Эх, черт, и чего он ловит стремя, когда надо садиться с маху? Эх! Тьфу! Готово! Растяпа...»

К переменнику подбежал пехотинец, схватил его, лошадь вырвалась и распласталась в погоне за дозорными. Левее рассыпавшийся второй взвод на галопе скачет куда-то в сторону. «Ага, в лощину». Вскоре из лощины, скрывшей всадников, выскочили спешенные и побежали на деревню.

«Вон еще растяпа, куда он пику попер? Все бы в пешем строю с пиками ходили, где это видано? Ну, вот теперь обратно; командир, видно, вернул».

Из деревни, пригибаясь, высыпали синие и шагах в ста упали серыми точками. Вон обезьянку тащат — пулемет.

— Сади-ись! — крикнули сзади в балке. Куров обернулся. Рядом стоящий комэска делал рукою какие-то знаки. Первый взвод тронулся вперед.

— Мне можно сняться?

— Да, езжайте.

Вскоре балка повернула влево и оборвалась поляной. Перед глазами опять та же картина. Куров подскакал к комвзводу и показал пулемет. Командир поднял руку и полуобернулся к взводу.

— Пики к бою! Шашки-и-и!

Метнулась грива, как подбитое воронье крыло, в ушах взвыл ветер. Равняясь с Куровым, что-то прокричал командир, слева показалась оскаленная морда Егозы. «За повод держится, сволочь», — мелькнуло у Курова. Он дал шпоры и взмахнул клинком над головой.

— Рра-а-а!.. — закричал взвод.

Еще два, три броска — и канава. Рраз! — нет канавы. Справа на Курова, вздрагивая, бежит крайний дом, левее — точки пехотинцев. Они вскочили и бросились бежать. Куров направил коня на одного, тот, оглянувшись, присел, закрывая голову руками.

«Как бы? — мелькнуло у Курова. — Вот так бы». Он вскинул клинок и мысленно сделал взмах над присевшим.

— Падай! Куда бежишь? Убежать хочешь? Падай! — крикнул он другому. «И этот бы пропал. Дурак, чего испугался? Сейчас только и учиться бы, а он трусу верует. Ведь знает, что не тронем». Он придержал коня, командир опять выскочил вперед и плавно повернул в деревню. С проулка, в который они повернули, сыпанули по сторонам ребятишки и бабы; проезжая, Куров зыркнул по ним взглядом: «Игрушку нашли! Что мы, представление делали, что ли?»

По улице проскакали, никого не встретив. Справа, в промежутке домов, блеснули осколки реки, а в проулке с пологим спуском увидели у этого берега паром. Вот она, задача-то! Но командир проскакал прямо до окраины, где перешли на рысь и, на ходу выстроившись, остановились.

— Абрамов, Миронов! Вперед наблюдателями! Остальные. — маскироваться.