Сергей Гомонов - Душехранитель

• Название: Душехранитель
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Прочие приключения

Представьте, что вы — телохранитель у крупного дельца, бывшего военного. Хозяин дает вам выходной, и именно в этот день на него устраивают покушение. Вы успеваете к умирающему, и он просит вас присмотреть за его дочерью, незадачливой предпринимательницей, поскольку не без оснований считает, что те люди не ограничатся покушением лишь на него. А девушка оказывается той еще штучкой. Но все это еще цветочки. Главное таится в том, что все они — не те, кем привыкли себя воспринимать…

---

— Нет.

— Я знаю… Я говорю не с тем. Но и тебе это пригодится, а потому это должен узнать ты. Остальные поймут сами.

— Кто — остальные, Паском?

— Натаути умер, Ал.

— Да, умер.

— Ты снова понял не так… Натаути умер В ТЕБЕ. Ты уничтожил его, когда использовал его силы и волю во имя убийства. Ты слышал голос? Это он шептал тебе, мальчик. Взрыв распада произошел не только в этом мире. Он произошел в тебе. В вас. В вас — так теперь нужно говорить…Натаути — это то звериное, что есть в человеке, и то человеческое, что есть в звере… Ты не понял еще? Тебе нужно было беречь его, Ал, чтобы однажды он сберег тебя… Он сделает это, конечно, сделает. Но лишь ценой собственной жизни. И не одной. Звери подчас бывают умнее и благороднее людей… Они — загадка, а что может быть загадочнее души человека?

— Паском… Нат — моя душа?

— Ну конечно! Только душа, атмереро, выбирает истинный облик. И только Нат мог выглядеть так, как выглядел целостный Ал почти пятьсот лет назад. Но он избрал «морок», войдя к вам в облике зверя. Твоя душа вела тебя по жизни, Ал. И, как многие, ты не замечал ее, не обращал внимания на знаки ее, не верил… А он просто хотел уберечь тебя от войны — ведь ты видел, к чему привело тебя его присутствие, его сила? Ты остался бы на Оритане и погиб в этой бойне. И все же Нат сберег тебя ненадолго. Многое зависело от тебя, а ты не справился. Так и должно было произойти, но я глупо надеялся…

— Тогда кто — «вы»? Кто еще, кроме меня и Ната? Кем «они» являются? Кто я, наконец?

— Слушай меня. Танрэй — жизнь, оболочка, виэталэа… Сетен — сердце твое, Ал. Коэразиоре, способное, как и любое сердце человеческое, на величайшее благородство и на чудовищное зло, сердце любящее и ненавидящее, сердце страдающее… Так же, как и Фирэ — сердце твоего сына, Коорэ. У твоего тринадцатого ученика, у Коорэ, однажды произошел такой же раскол, как у тебя. Все повторяется на этой Земле, и не будет конца этим циклам, Ал. Восходит Учитель — за ним следуют ученики и ученики учеников. Это бесконечно. Гибнут и возрождаются в небе звезды, гибнут и возрождаются на Земле живые существа. Все просто, все очень просто. И все так сложно, что невозможно вообразить. А вот с Ормоной… Ты знаешь, что такое моэнарториито?

— Смерть? Распад? Разрушитель?

— Да. И то, и другое, и третье. Никогда прежде, сколько помнят легенды аллийцев, сколько помнят ори и аринорцы, не воплощалась отдельно моэнарториито. Ведь наши народы умели жить в согласии с нею. Смерть — лишь продолжение жизни, а вовсе не ее противоположность. Но, воплотившись, она стала ею. Антагонистом. Врагом жизни. Разрушитель есть в каждом. Он открывает глаза и начинает свою работу, едва ребенок осознает, что ему суждено когда-то умереть. И заканчивает, когда поверженная оболочка опускается в погребальное пламя…

— Но как? Почему? Для чего все это происходит, Учитель?

— Чтобы мы научились уважать другого, сострадать другому, переживать за постороннего, как за себя. Но теперь сделанные вами ошибки неисправимы. Покоритесь судьбе — и все. Когда-нибудь потом вы начнете заново. До встречи, мальчик мой… И еще! Это главное. Никто, кроме тебя, не должен узнать об этом нашем разговоре, ибо ты — разум, рассудок. Тот, кто однажды скажет свое последнее слово, тысячу раз до этого сломавшись и умерев…

И взор кулаптра проник в неизведанные дали…

…Это то, что промолчал Ал, глядя на Сетена. Об этом можно только молчать.

Тяжек был груз его бремени. Не менее тяжек, чем груз Тессетена. И никто, никто не знал этого. Никогда еще Ал не был так одинок, как после разговора с умирающим кулаптром. Он не мог сказать этого даже самому любимому человеку на всем белом свете, дабы не убить ее этой вестью. Он предпочел окаменеть, чтобы отпугнуть от себя всех, кто мог «заразиться». Он стал похожим на Оритан, на свою родину, которая все последние столетия, смертельно болея, гнала своим неприглядным видом дорогих ее сердцу детей, чтоб спасти их жизни…

В это время в коридорах дворца воины Тепманоры, профессиональные головорезы, беззвучно перебили стражу, охранявшую дворец. И в это же время над городом разразилась гроза.

— Я ничего не могу сказать тебе, Сетен, — ответил наконец Ал на вопрос бывшего друга о Паскоме.

Прогремел гром, но теперь он был затяжным и нескончаемым, как и мерцание молний.

— Что там? — Ал хотел подняться, но Тессетен, ухмыльнувшись, удержал его:

— Успокойся, братец. Это — гроза.

— Ты пришел не за рассказом о Паскоме. Ты пришел за Танрэй. Так забери ее и увези отсюда так далеко, как это возможно. Я надеялся, что увижу тебя и смогу сказать все это.

В безобразном бородатом лице Тессетена мелькнуло удивление:

— Вот как ты заговорил? Я думал, ты удивишься тому, что твоя женушка хотела тебе сказать этой ночью. Правда, она и не успела бы сказать. Вернее — ты не успел бы этого услышать. И не успеешь. Потому что я пришел не за Танрэй. Я пришел за тобой.

Ал горько хмыкнул и посмотрел в окно. Орэмашины Тепманоры уничтожали его страну.

— Я вижу, цивилизация разума и техники победила… — проговорил он, оценивающе поджимая свои красивые губы. — Ну что ж, тем хуже для всех нас…

— Да, братец, да! — вдруг не то женским, не то мужским голосом выкрикнул Тессетен, вставая на ноги и скидывая с себя нищенские тряпки. Под ними сверкнули дорогие вороненые доспехи полководца. — Мы пришли к тождеству, и ребус разгадан, но разгадан по-моему, любимый! Мой мир — мир смерти, лжи, предательства и алчности — победил. На этом жалком сфероиде всегда будут царить мои законы! Это мой мир, а не ваш! Будь ты проклят вместе со своей женой и тем, кого ты наивно считаешь своим сыном!

В зал ворвались воины Тессетена, и Фирэ подал полководцу его заговоренный меч.

— Ну скажи хоть что-нибудь, звездочет! — Ормона не забыла его первую профессию, а Сетен тем временем примерил оружие в своей руке.

— Зачем? — переспросил Ал и покорно опустил голову, освобождая шею от воротника…

* * *

Танрэй пробежала по опустевшему порталу Тизского дворца на половину мужа. Ветер рвал с нее легкую накидку, дождь промочил ее одежду и волосы насквозь.

Небесный бой закончился. Многие горожане умерли в блаженном неведении, так и не осознав, что произошло.

В одном из коридоров она увидела Фирэ и его зверя. Оба внимательно смотрели на нее.

— Где Ал?! — крикнула Танрэй.

Фирэ молча указал в конец коридора, на двери покоев ее мужа. Ничего не произнеся, подхватив путавшуюся в ногах юбку, женщина бросилась туда. Молодой воин провожал ее взглядом, пока она не скрылась в темноте.

Комната пустовала. Рыбки беззвучно жили своей жизнью за стеклом аквариума.

— Ал! — крикнула Танрэй. — Ал!

Занавес за колоннами двинулся. Навстречу ей вышел Тессетен, но не тот оборванец, каким она видела его вчера и сегодня днем. И совсем не тот нежный любовник, с которым она провела прошлую ночь. На этом Сетене красовались черные доспехи и широкий, длинный, тоже черный, с серебристым подбоем и капюшоном плащ из непромокаемого материала — в то время как на самой Танрэй не было ни единой сухой нитки, ни одного сухого волоска.

— Танрэй, что ты творишь?! — возмутился он. — Ты бегаешь под этим дождем? Хочешь умертвить и себя, и…

— Где Ал?! — закричала Танрэй, и эхо множество раз повторило под сводами ее отчаянный зов.

— Все было так, как должно было случиться! Иди сюда! Ты свободна!

— Верни Ала. Мы покинем эту страну, если она нужна тебе! Отпусти его. Я не хочу больше знать тебя!

— Еще вчера ты готова была бросить всё ради нищего, так неужели ты не сделаешь этого ради правителя Тепманоры? Сейчас же смой с себя отравленную воду, пока еще не поздно!

— Верни Ала!

Уже готовый схватить ее за плечо, Тессетен отдернул руку. Женщина, куда более жестокая, чем все мужчины, которых когда-либо знала, видела, о которых читала Танрэй, и куда более красивая, чем маленькая правительница Ин, а меж тем и более ужасная, нежели правитель Тепманоры, заступила на место Сетена.

— Подавись! — крикнула она «раздвоенным» голосом, и Тессетен швырнул под ноги Танрэй доселе скрываемый под плащом меч.

Его лезвие было оплавлено кровью Ала.

Танрэй истошно закричала. Когда дыхание вышло из легких без остатка, она поперхнулась и закрыла глаза. Женщина в лице Тессетена наблюдала за нею с холодной усмешкой.

— Как его тело отделено от головы, так и защитник будет всегда отделен от вас! — насладившись зрелищем, фантом столь же неожиданно исчез, сколь и появился. И тогда Тессетен почти совсем тихо добавил: — Я надеялся, что все произойдет иначе…