Сергей Гомонов - Душехранитель

• Название: Душехранитель
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Прочие приключения

Представьте, что вы — телохранитель у крупного дельца, бывшего военного. Хозяин дает вам выходной, и именно в этот день на него устраивают покушение. Вы успеваете к умирающему, и он просит вас присмотреть за его дочерью, незадачливой предпринимательницей, поскольку не без оснований считает, что те люди не ограничатся покушением лишь на него. А девушка оказывается той еще штучкой. Но все это еще цветочки. Главное таится в том, что все они — не те, кем привыкли себя воспринимать…

---

Оркестр заиграл громче, и Танрэй порхнула в объятия кулаптра.

— Там спектакль поинтереснее? — с улыбкой, чувствующейся в тоне, шепнул Паском.

Танцуя, они изображали любовь между мифической царицей Танэ-Ра и бывшим священнослужителем Тассатио. Легенда о великих аллийцах была любимым произведением Танрэй, хотя ей и не нравились «жертвенные» сюжеты. Это — являлось исключением из правил.

Паском был великолепен. Он двигался с грацией дикой кошки, он просто заражал своей силой приунывшую от взгляда Ормоны Танрэй.

— Спасибо вам, Паском! — шепнула та.

Она не привыкла, что кто-то дает энергию ей…

Две маски. Всего лишь две маски. А за ними — целая жизнь загадочного народа… И если бы не кулаптр — еще неизвестно, получилось бы у актеров передать аллийский дух или нет.

Паском отдавался роли полностью. И все, в том числе Танрэй, в момент «убийства» Правителя, в момент разговора Танэ-Ра и Тассатио в темнице, стали замечать его отчетливое сходство с Сетеном. Он словно играл его самого. Его голос был голосом Тессетена, его жесты, его манера держать голову, чуть склонив тяжелый лоб, принадлежали другу Ала — и более никому…

И когда Паском, сдернув не шлем-«корону», а маску, забился на сцене в своем последнем танце, публика встала. Тяжелая, гулкая музыка висела под сводами павильона, слышная на ассендо, слышная далеко-далеко в окрестностях.

Над Кула-Ори сгущались тучи и мигали молнии приближающейся грозы.

…Соединение, поддерживающее плиту над одной из секций бального зала, слегка дрогнуло и ослабло. Во время проектирования был допущен всего лишь маленький недочет, который созидатели не успели исправить, торопясь воздвигнуть павильон к сроку, и который нейтрализовали за счет более сильного крепления лестницы, ведущей на ассендо. И никто не заметил теперь нескольких песчинок свежей облицовки, осыпавшейся с потолка. Все были поглощены последней сценой спектакля…

— Просто нет слов! — признался Сетен, когда Танрэй и Паском рука об руку, в своих обычных, разве что более нарядных, одеждах вышли в один из бальных залов. — Сестренка! У тебя дар! О вас, Паском, я даже и не говорю!

Кулаптр похлопал его по плечу и с улыбкой покинул свою спутницу.

— Тебе понравилось? О, Природа! Мы столько готовились, а потом исчез Ашшур… Я думала, будет полный провал… Как тебе Ишвар в роли судьи? По-моему, он справился отлично! Почти без запинки говорил на настоящем ори!

— Защебетала, защебетала! — усмехнулся Сетен и слегка коснулся губами ее пальцев. — Можешь гордиться.

— Где Ал?

— Не знаю…

Будь на месте Танрэй кто-нибудь другой, экономисту было бы просто солгать, пряча свое лицо в тени. Но она поняла, что Сетен знает. И даже увидела сквозь стекло купола павильона, что Ал разговаривает на ассендо с Ормоной. Многое было видно внутри этого сказочно-воздушного, изысканно-прозрачного здания…

— Танрэй! Мы с мамой в восторге!

Тессетен предпочел смешаться с толпой, оставив Танрэй в обществе ее родителей, рассыпавшихся похвалами.

И тут громыхнул первый раскат грома. Сразу начался ливень, и все, кто находился на открытом ассендо, заторопились вниз.

Встряхиваясь, по зарослям бежал громадный волк. Дождь застал его в пути.

Гвардейцы сменились на вахте. Теперь те, кто дежурили в павильоне во время спектакля, могли отдохнуть. Саткрон предложил Дрэяну пройтись, но тот отказался.

…Вода просочилась в щель, образовавшуюся между перекрытиями купола. Крепеж слегка дернулся, соединение ослабло еще немного…

Ливень закончился на удивление быстро, ветер живо раздул тучи, вновь приоткрывая лик Селенио. Дома Кула-Ори казались безжизненными, лишь выстроенный на возвышенности, близ реки Кула-Шри, павильон Теснауто сверкал и переливался праздничными огнями. Здесь, в таком отдалении от мятежных Оритана и Ариноры, люди словно забыли о терзающей их мир войне…

— Я едва тебя нашел! — Ал обнял жену за плечи и поцеловал ее в шею.

Танрэй покосилась на сверкнувшую черными глазами Ормону, перевела взгляд на супруга:

— А я и не пряталась…

Он засмеялся:

— Ну прости, что не прибежал с похвалами. Я просил Тессетена извиниться за меня: было срочное дело. Ормона сообщила, что гвардейцы… впрочем, не хочу об этом сейчас. Давай после праздника?

— Говори, коли уж начал, — Танрэй ощутила, что ноги ее стали непослушными, и села на бортик высокого фонтана в центре зала; повсюду кружились танцующие пары и звенела жизнерадостная музыка оританян, этих вечных оптимистов…

— Танрэй…

— Нашли Ашшура?

— Да.

Она закрыла лицо руками. Спрятаться бы сейчас под той удобной маской. Что же это происходит?

— Давай лучше потанцуем, солнышко. Вставай, вставай! Отбрось эти мысли. Убиваться будем завтра…

Ал почти насильно поднял жену, обнял ее и закружил:

— Все изменится. Все пройдет. Мы ведь даже еще и не сталкивались с настоящими трудностями, Танрэй. Ведь ты знаешь старую пословицу: «Если нет противодействия и все идет слишком гладко, то ты либо в чем-то ошибаешься, либо впадаешь в детство».

— По-моему, ты становишься циником, как Тессетен.

— Да, в последнее время мы много с ним общаемся… Как никогда… — Ал угрюмо посмотрел в сторону самозабвенно танцующих неподалеку тестя и тещи.

— Но Сетен умеет вовремя остановиться, а ты — нет… — прошептала Танрэй, и в звуках громкой музыки муж ее не услышал.

Такому человеку, как Ал, цинизм был противопоказан. То, что придавало шарма той же Ормоне и не портило Сетена, в приложении к Алу казалось до отвращения неестественным. Почему? Танрэй не знала. Каждому человеку идет свой фасон платья…

— А ты попробуй снова начать писать стихи и песни, Танрэй! — вдруг сказал он. — Мне кажется, у тебя это получится лучше, чем прежде…

— Я молчала больше пяти лет, Ал. Думаешь, смогу запеть теперь? — улыбнулась она.

— Почему бы нет? Пред звездами мы все равны.

— Таким ты мне нравишься больше, — она шутливо растрепала его густые волосы.

Ал поцеловал ее. Пусть такие проявления и не были приняты у чопорных ори, но здесь не Оритан, да и люди уже совсем не те…

— Кроно бессилен перед их языком, — он поднял палец к небу, которое подмигивало звездами сквозь прозрачный купол здания. — Такой хороший шанс что-то сказать самим себе — будущим. На память. Надеюсь прийти сюда еще не один раз. Здесь так много познавательного, за одну жизнь не изучишь…

— Вот истинные слова! — прозвучал у Танрэй за спиной безучастный металлический голос.

Ормона сегодня превзошла саму себя в красоте. И откровенности. Ее лиловое длинное платье обтягивало соблазнительные, хоть и узкие бедра и представляло собой скорее юбку и две полоски ткани, крест-накрест прикрывавшие высокую литую грудь, неподвластную нападкам времени. Подтянутый загорелый живот был открыт, и в аккуратном пупке сверкал алмазный страз.

— Танрэй не будет против уступить мне своего мужа на один танец?

Ала захлестнула вьюга яростных мыслей жены, но, по совести говоря, ему с самого начала празднества хотелось пообщаться с Ормоной чуть ближе, чем обычно. И в танце это было вполне достижимо.

Жена Тессетена улыбалась в ожидании. И Танрэй пришлось уступить — именно уступить, как сказала Ормона — своего мужа, дабы не показаться невеждой.

Созидатель Кронрэй словно только того и ждал: подхватил златовласую красавицу и, дохнув ей в лицо винными парами, стал горячо и торопливо рассказывать какую-то историю.

Из дальнего угла бального зала за Алом и Ормоной мрачно наблюдал гвардеец Дрэян.

Сетен, посмеиваясь, взирал на них сверху, с мокрого после дождя ассендо, где стоял в полном одиночестве.

…Плита слегка дрогнула. Если бы не громкая музыка, ее скрип можно было бы даже услышать…

Тут грянул заводной и одновременно чувственный мотив. Танрэй догадалась, что это Ормона приказала оркестрантам сыграть именно его.

И вскоре всем танцующим ничего не осталось, как освободить центральное место в зале, ибо лучше Ала и Ормоны это не мог бы станцевать никто. И если сыгранные Танрэй и кулаптром эротические сцены между Танэ-Ра и Тассатио выглядели как очень красивая стилизация, то здесь все было иначе.

Ормона умышленно изгибалась так, чтобы перевязь на ее груди вздергивалась и слегка обнажала тело. Женщина блестящей змеей обвивалась вокруг Ала, ее черные волосы рассыпались, закрывая их обоих от посторонних глаз и намекая — там, под их шатром, происходит нечто интимное, запретное.

Кронрэй растерянно оглянулся на Танрэй. Та молча смотрела на танцующих. Она понимала, что Ал сейчас поглощен Ормоной и готов на любое безумство.

Дрэян стиснул рукоять своего оружия и добела закусил губу, не замечая этого и вполне готовый вспыхнуть.