Яков Рейтенфельс - Сказания светлейшему герцогу тосканскому козьме третьему о московии

• Название: Сказания светлейшему герцогу тосканскому козьме третьему о московии
• Автор: Яков Рейтенфельс
• Жанр: История

---

Отсюда тянется обширная площадь, на которой продается громадное количество плодов, даже зимою, в особых подземных чуланах, и в конце коей находится рыбный рынок на берегу Москвы-реки, через которую переброшен плавучий мост, устроенный на судах. На противоположном берегу находится наводящее печаль место казни преступников, которое мосхи называют Козьим болотом. Зимою мосхи постоянно, твердо полагаясь на прочность льда, ездят по самой реке, замерзшей от холода, с тяжелым, преимущественно лесным материалом и другими товарами на продажу. Перед царским дворцом (дабы вернуться к другому берегу реки) простирается четырехугольная площадь, на которой стоят несколько пушек необыкновенной величины, поставленные на кирпичных подмостках, близ которых находится храм св. Иерусалим изящнейшей постройки. Здесь и на соседних площадях постоянно производится торговля съестными припасами и иными предметами, необходимыми в жизненном обиходе, при густейшем стечении народа. К этому рынку примыкает другой, полукругом расположенный, тянущийся почти на полмиллиария, где лавки для разного товара устроены так, что каждый отдельный, какой угодно, товар выставлен для продажи только в назначенном для него месте. Так, например, в одном месте видишь шелковые ткани, в другом - шерсть, в третьем - полотно; в одном - золотые и серебряные вещи и драгоценные камни, в другом - благовония, в третьем - иностранные вина, причем до двухсот погребов расположено в ряде под землею, в четвертом - разные иного рода напитки, приготовленные из меда, вишен и других ягод. Одним взглядом можно увидеть здесь в одном месте дорогие меха разного рода, в другом - колокола, топоры, подсвечники и иные металлические изделия, в третьем - ножи, рукавицы, чулки, ковры, завесы и разные ткани. Особый ряд занимают масло, сало и ветчина, особый - свечи и воск, особый, наконец, разные изделия из дерева. В кожаном ряду лежат кожаные изделия: вожжи и прочая конская сбруя, в меховом - шубы и шапки. В одном месте выставлены лечебные разные зелья и травы, в другом - запоры, ключи, гвозди, далее - шелк нитками, канитель, украшения для девиц, браслеты - все в особом месте. Также продаются, каждое в своем особом месте рынка, и обувь, и поножи, и хмель, и ячная крупа, и рыба соленая, и сено, и овес. Не говоря уж о многом другом еще, и муке, и зерновому хлебу, и иным всякого рода вещам, и чинящим обувь, и низеньким лавочкам цирюльников - всему точно определен свой ряд, и все они прекрасно и удобно расположены так, что покупателю дается полная возможность выбрать наилучшее из всех, собранных в одном месте, тех или других товаров. Немало увеличивает красоту рынка то, что на нем нет ни одного жилого помещения, дабы таким образом держать огонь, сильно свирепствующий обыкновенно в этом городе, как можно далее. По этой же причине рынок тщательно оберегается сторожами, и те мастера, кои работают с огнем, живут в отдаленном от рынка месте. Недалеко от рынка находятся городские суды, в которых разбирают тяжбы граждан, наблюдают за исправностью улиц, взимаются пошлины и т. д.; все это производят двое судей из бояр и столько же писцов. Остальное управление города находится в руках у так называемых старост, заведующих отдельными кварталами, сотников, поставленных во главе сотен, и десятников - начальников над десятками. По другую сторону реки Неглинной находятся, кроме аптеки меньших размеров, две громадные конюшни, вмещающие с тысячу лошадей, а также две обширные темницы (которых, впрочем, немало находится в разных местах и в городе), наполненные преступниками, отправляемыми оттуда, как можно скорее, в Сибирь.

В самой средине города, наконец, стены в виде круга опоясывают царский укрепленный замок, называемый Кремлем-городом. В него ведут пять ворот, многие каменные здания придают ему красивый вид, и он представляет собою род далеко не маленького городка: в нем находится более тридцати храмов, из коих наиболее величественны храмы Св. Троицы, Св. Марии, св. Михаила, св. Николая и два монастыря - мужской и женский. В Большом Соборе, т. е. церкви великого собрания, замечательно огромное серебряное паникадило, у которого бесконечное количество ветвей соединяются в виде венца, и рукописная Библия, украшенная драгоценными камнями на громадную сумму. На круглом куполе этого храма возвышается тяжелый крест из чистого золота. И других храмов башнеобразные купола, покрытые вызолоченными железными листами, при солнечном сиянии также сверкают среди замка и наполняют душу зрителя восхищением пред таким великолепием. Засим кругообразно около замка расположены почти все суды, аптека больших размеров, патриарший двор и дома других придворных, а посреди - колокольня, называемая Иван Великий, в такой степени превосходящая высотою все остальные, более низкие, что смело может поспорить с величайшими в Европе колокольнями. Близко около нее находится знаменитый громадный колокол, частью подвешенный, а частью лежащий на деревянном помосте; благодаря его чрезвычайному весу до 320000 фунтов его тщетно много раз пытались усилиями многих людей поднять над землею, но платились жизнью за такое дерзостное покушение, вследствие чего царь дал клятвенное обещание никогда не делать более подобной попытки. Как бы венцом всему этому служат обширнейшие царские дворцы, из которых один, каменный, выдается и внешним видом своим и величиною, другой, деревянный, где государь обыкновенно обитает зимою ради укрепления своего здоровья, и третий, также каменный, выстроенный с большим изяществом, и в котором некогда проживал Илья Данилович, тесть нынешнего царя.

Глава 13. Об иностранцах, служащих у царя

Несмотря на то что наиболее важные придворные должности исправляются по большей части исключительно русскими, однако немало из них препоручено иноземцам, в особенности таких, к выполнению которых русские не пригодны, благодаря незнанию языков и других облагораживающих человека наук.

Если начать с низших должностей, то толмачи, т. е. переводчики с языков, за исключением весьма немногих, - иностранцы, частью пребывающие в своей вере, частью же принявшие русскую. Они исполняют свои обязанности, лишь служа придворным при обыкновенных разговорах с чужестранцами и в не важных делах. Более важными, нежели они, считаются переводчики или, вернее, секретари по внешним сношениям, которые переводят обоюдно, с одного на другой язык, письма и иные государственные акты, а также и речи послов и разговоры о наиболее важных предметах с царем и боярами.

Среди них первые места занимают принявшие русскую веру Гроций из Регенсбурга и Виниус родом из Бельгии, начертивший не так давно в главных чертах путь из Московии в Китай на географической карте, и еще некто Саксонец, по прозванью - водопийца, отлично знающий множество языков. За ними следует немало поляков, татар, турок, армян, персов, арабов и других. Греков, к которым русские, вследствие одинаковой с ними веры, относятся весьма снисходительно, находится большое количество, как при дворе, так и при церквах. Врачи все иностранцы, ибо русских нет совсем, приглашенные царем из-за границы на превосходных условиях. Первое место меж ними, бесспорно, занимает г-н Иоганн Костер фон Розенбурх, знаменитый некогда придворный врач Карла Густава, короля шведского. Этому ученейшему мужу я обязан - открыто признаюсь в этом - многими благодеяниями. Остальные же врачи в наше время были: знаменитые господа Блументрост и Граммонд, а также еще некто Араб и еще другой, по происхождению еврей, по вере московит, который пользуется необыкновенным расположением царя и один свободно посещает внутренние покои дворца (так как вместе с тем был и старшим спальником). Аптекарей, или составителей лекарств, из иностранцев - до двадцати человек, получающих немалое жалованье, но они весь день проводят в аптеках за приготовлением лекарств. Сюда врачи заходят только рано по утрам для подачи совета, вообще же они пользуются большим досугом, почему на вопрос, что они делают дома, они торжественно отвечают, что заботятся о здоровье царя и ради сего постоянно читают книги. Впрочем, они переступают трудный порог дворца только в случае болезни царя или же если он нарочито велит их почему-либо призвать.

При этом происходит следующее, нам неизвестное: когда им приходится лечить царицу или кого-либо из царских дочерей, то им не дозволяют осматривать больную, но они обязаны на основании показания некоей старухи или приближенной какой-либо служанки определить болезнь и назначить лекарство. Мало того, им не позволяется прибегать к разнообразным лекарствам вообще, даже в случае, если они необходимы. Для того чтобы все это точнее соблюдалось, учреждено в Москве врачебное судилище, или приказ, в котором председательствовал последнее время Лукиан Тимофеевич Колосов, единственный из уроженцев Москвы, хорошо знающий по-латыни, тогда как в другое время в нем обыкновенно председательствовали бояре, ближайшие родственники царя, ради полной безопасности и почета.