Анастасия Павлик - Зерно А

• Название: Зерно А
• Автор: Анастасия Павлик
• Жанр: Прочая старинная литература

---

В кресле, разбросав ноги, сидел Гранин, Антон вытянулся стрункой на своем рабочем месте. Я отметила, что телефонная трубка лежит не на рычажке. Я догадалась почему: из-за шквала звонков. Прогноз погоды, оказывается, был не до конца точным – они забыли упомянуть о чертовых шквалах звонков.

- Давайте лучше спросим у Маргариты Викторовны. Кто же, как не она, должна это знать.

Вдруг отчаянно захотелось курить, и это желание было таким правильным, таким привычным, что, благодаря нему, я вновь нащупала точки соприкосновения с реальностью, потерянные было из-за Толкунова.

- Я знаю не больше, чем вы. Для меня самой известие об Арине Деревской было неожиданным…

- Арина Деревская помутилась рассудком, - растягивая слова, перебил меня Валентин. Я дернулась как он удара, что, похоже, только обрадовало его. – Врачи подтвердили, - продолжал он, расплываясь в торжествующей улыбке, - что она пребывает в состоянии сильнейшего психологического стресса. Она не помнит, кто она, не узнает мужа, не знает, какое сегодня число и день недели, - он помедлил и, смакуя каждое слово, добавил: - Словно ее голову вычистили. Как арбуз.

Я могла бы нагрубить ему, но сдержалась.

- Живописное сравнение, Валентин, спасибо. Но вынуждена тебя разочаровать: это от начала до конца сфабрикованное обвинение. И если кто-то в этом офисе придерживается другого мнения касательно случившегося, видит Бог, никто и ничто не помешает ему написать увольнительную.

- Как бальзам на душу. Спасибо, Маргарита Викторовна.

- Ну что ты, всегда пожалуйста, - сказала я и по очереди посмотрела на собравшихся в приемной: - Езжайте по домам и займитесь тем, на что у вас весь декабрь из-за плотного графика не хватало времени. Это был насыщенный год, вы отлично поработали и я говорю вам спасибо. Но, к сожалению, мы вынуждены на какое-то время отойти от дел.

Толкунов усмехнулся. Ему нужна была «Темная сторона» постольку, поскольку с ней он был на гребне волны. Сейчас, в свете последних событий, он потерял к ней интерес и, клянусь Богом, я буквально читала в его глазах намерение сделать ноги к очередному нанимателю. С пониманием этого пришло осознание, что мне, в общем-то, по барабану.

Я направилась в свой кабинет. По крайней мере, никто не сказал мне, что я была замечена возле «Сладкого Зуба» до и после перестрелки. Я подумала об Агнии. Ощущение, будто я выпила коктейль из взбитых до однородной консистенции злости, грусти и тоски, захлестнуло меня…

Чья-то рука опустилась на мое плечо и резко развернула меня на сто восемьдесят градусов. Каблуки цокнули по паркету. Гранин смотрел на меня с таким выражение на лице, словно его остановить мог лишь удар бутылки по голове, и то бутылку потяжелее выбрать надо да постараться треснуть изо всей дури.

- Ты где была? – рявкнул он. – Дома трубку не брала, а мобильный вне зоны доступа.

Так вот почему он молчал в приемной! Придерживал раздражение до лучшего момента.

Гранин пронзил меня таким взглядом, будто я только что снесла ему половину задницы или смертельно оскорбила его мамочку.

- Мою машину угнали, а мобильный остался в «бардачке». – Не знаю, что дернуло меня за язык, но ложь стекла с него вполне убедительно. Впрочем, в каком-то смысле примерно так дела и обстояли, так что я не сильно покривила душей.

- Ты сообщила в милицию об угоне?

- Гранин, не езди мне по ушам, о’кей? Они и так уже свернулись в трубочку.

- Проклятие, Рита, ты заставила всех изрядно поволноваться! И вообще, с какого-такого перепуга ты ночуешь в «Тюльпане», а не дома? Деньги карманы жмут?

Ну конечно, Гранин как всегда забыл, что живет среди людей, а не среди фонарных столбов. Свою цивилизованность он давным-давно убил и закопал в Дубовой роще. Я скинула его руку со своего плеча и сделала шаг назад, как бы давай понять: оставь мне место для маневров.

- Во-первых, - я ткнула в его грудь указательным пальцем, - дурной тон считать чужые деньги. Во-вторых, - я снова ткнула, на этот раз сильнее, чтобы наверняка причинить боль, - это что, допрос? Мое личное, черт возьми, дело, где я ночую.

Гранин насупился с видом смертельно оскорбленного человека и запустил пятерню в волосы, взъерошивая их.

- Ты слышала, что произошло этой ночью в «Сладком Зубе»? – вступил в разговор Антон.

Я невольно вздрогнула. Значит, я была права, перестрелка попала в сводки. Я внимательно посмотрела на парня. И уже знала, о чем он хочет мне сказать. Нет, не о том, о чем я боялась услышать. А о том, о чем не хотела слышать.

- Агния…

- Если ты не против, я не хочу говорить об этом.

Антон был грустным и растерянным.

- Прости.

- Не бери в голову.

- Есть еще кое-что, что тебе следует знать… - начал было Антон.

В этот самый момент за нашими спинами раздался до боли знакомый голос, и надобность в предупреждении Антона мигом отпала.

- Поверить не могу, что ты до сих пор отдаешь предпочтение таким, как Гранин и этот маменькин сынок!

Теперь я знаю, чей тот «мерседес» на стоянке.

- Не твое собачье дело, кому она отдает предпочтение! – ощетиниваясь, зарычал Гранин, свирепо уставившись мне за спину.

- Как невоспитанно! Не тянет на радушный прием.

- Я тебе сейчас покажу радушный прием, сукин ты…

- Гранин! – Я уперлась рукой в грудь сжавшего кулаки парня. Прямо под моей ладонью учащенно билось его сердце. – Он не стоит того, ясно? – шепнула я, придвинувшись к его лицу. От него пахло травяным лосьоном после бритья, выкуренной за чашкой кофе сигаретой, мятной жвачкой. – Ради Бога, Федя, сгинь, - голос сорвался, и на ставших ватными ногах я отошла от него.

- Нет, босс, не ради Бога, а ради себя, иначе сидеть мне в тюряге за убийство.

Он подбородком указал на стоящего за мной сладкоголосого змея, развернулся на пятках и направился в противоположном от меня направлении. Я кивнула Антону, и он ушел вслед за Граниным. Шаги за спиной тем временем приближались, и я сосредоточилась на них.

Я познакомилась с Федором и Бодей на первом курсе в университете. И знаете что? Эти двое были как братья. Чего уж там, у них даже фамилии были созвучными. Их дружба корнями уходила в трепетное детство. Они проучились все школьное и университетское время плечо к плечу. Продолжать и дальше распинаться, как все чудесно было, пока не появилась я?

Помнится, я сразу обратила внимание именно на Федора. Не знаю, как все могло бы сложиться, однако Богдан всегда был решительнее. В тот вечер он пригласил меня прогуляться по пляжу, где и признался в своих чувствах. На следующий день Гранин держался несколько сдержанно с нами, а предназначенные для Громова взгляды были полубезумными. Не знаю, что между ними произошло, но вскоре все нормализовалось и вроде забылось, ребята стали общаться, как прежде. Мы снова проводили время втроем, смеялись до колик, искали приключений на свои задницы, садились вместе на парах в университете. Ладно, почти как прежде, ведь именно с того момента, как я и Громов стали парочкой, гладкое лицо госпожи Дружбы Богдана и Федора пошло сетью мелких трещинок.

Третий курс ознаменовался рождением моей «Темной стороны», и госпожа Дружба стала умирать. Вконец все разладилось после ухода Громова из «Темной стороны». Помнится, мы сильно поссорились накануне, и на следующий день в офисе он позволил достаточно резкую реплику в мой адрес. Это услышал Федя, они подрались. Богдан ушел, хлопнув дверью. В итоге, Громов добился того, чего хотел: удачно забросил удочку со своего персонального причала над морем духов и стал ловить крупную рыбу, а Гранин остался в «Темной стороне». Их пути разошлись. Такая вот история.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мама была права: Громов чувствовал себя неполноценным рядом со мной. Богдана бесило, что на работе я его начальник, хотя я никогда не тыкала его в этом носом. Я работала так же тяжело, как и он. Отношения остывали медленно, но верно, пока не покрылись слоем льда. Ему нужны были деньги и признание, а не то, что мы однажды опрометчиво называли «любовью».

Богдан положил руки мне на плечи, совсем как Гранин недавно, и мягко развернул к себе, при этом приговаривая:

- Избушка, избушка, развернись к лесу задом, а ко мне передом.

- Кто тебя впустил?

- Маменькин сынок.

- Его зовут Антон.

- Зато ты сразу поняла, о ком я. Ладно, ладно. Антон, маменькин сынок. Так лучше?

Нет, все-таки Федор прав: ни дать ни взять сукин сын.

Я начинала закипать:

- Послушай, какое право ты имеешь приезжать сюда и оскорблять всех подряд?

- Ух ты, серьезная такая, - Богдан покачал головой. Однако зная меня как облупленную, руки благоразумно убрал. Впору было засунуть их в карманы. Он окинул меня оценивающим взглядом. Я была хорошо знакома с этим взглядом.

- Говори, зачем пришел и выметайся. У меня дел по горло.

- Что-что? Я не услышал. Ты только что предложила мне пройти в свой кабинет и обсудить все за чашечкой кофе?

- Да у тебя, я посмотрю, слуховые галлюцинации.