Сергей Гомонов - Изгнанник вечности, полная версия

• Название: Изгнанник вечности, полная версия
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Научная Фантастика

Фраза-лидер:

«Сам себе и враг, и бог»…

Там, любознательный Путник, обнаружишь ты мир, полный всесильной магии, а также необычных явлений и знаний, носителями которых являются «бессмертные». Там люди при встрече говорили друг другу: «Да не иссякнет солнце в сердце твоем», а прощаясь: «Пусть о тебе думают только хорошее». Там «человек человеку — волк» (читай — друг), но может оказаться и так, что «человек человеку — человек». Не в лучшем смысле этого слова…

И когда человек явил свои пагубные стороны, позволил проявиться лжи, зависти, алчности, мелочности, ревности и беззаконию, явились в наш мир беды… Человек все-таки победил магию: он ее лишился…

Это история о том, как погибал Оритан. О том, как ори тяжело и скорбно искали себе новый дом взамен той ледяной пустыне, в которую превращалась их Колыбель. О том, как они любили и ненавидели, сражались за жизнь и погибали, побеждали и проигрывали.

Они стояли у истоков. Они сотворили наш нынешний мир. Они достойны того, чтобы мы, их потомки, знали о них.

На фоне быстрого угасания двух могущественных миров прошлого — Оритана и Ариноры — на Земле разворачиваются события, связанные с судьбой тринадцатого ученика целителя. Учитель всеми силами старается помочь тому вспомнить и осознать самое себя. Но слишком большое сопротивление со стороны объективной реальности лишь усугубляет ошибки Падшего Ала — того самого тринадцатого ученика, душа которого, однажды расколовшись, воплотилась сразу в трех телах.

Такая же беда произошла и с его попутчицей: отныне она воплощена в двух женщинах, которые… до смерти ненавидят друг друга, и речи о примирении не может и быть!

И остается лишь выяснить: в ком же из воплощений тринадцатого ученика затаился Минотавр — страж лабиринта, попасть в который можно лишь после жуткого испытания?!

КНИГА ПРЕДВАРЯЮЩАЯ ЦИКЛ

Приключения героев продолжатся в наше время в романе

«Душехранитель»

---

Хуже было, что и в бараке, где поселили его ребят, все спали мертвым сном. Добудиться Тиамарто и Фирэ было непросто.

— Да ну вас к проклятым силам! — осерчал наконец экономист. — А ну проснулись живо!

И отправил им такие сновидения, что оба в ужасе подскочили, готовые заорать.

— Тихо! Теперь слушайте и внимайте. Способны?

— Учитель! — обрадовался Фирэ.

— Да, мой мальчик, я тоже рад видеть тебя, но всё потом. Теперь же слушайте, что мы сделаем завтра, когда нас немного отведут от поселка…

* * *

Утром случился снегопад. Кое-как накормленные пленники зябли в ожидании хозяев. Наконец в конце улицы показались Вартат и его свита во главе с непременной попутчицей. Тиамарто разглядел и широкоплечую фигуру атме, который держался чуть позади от менталов верхом на такой же, как у них — коренастой и мощной — гайне. Сила его, такая заметная еще вчера ночью, сейчас не проявлялась совсем.

Уж скорее бы гипноз, там хотя бы не чувствуешь мороза!

Вартат не заставил себя ждать. Привычная вялость охватила мозг Тиамарто, а затем все закружилось…

…и молодой целитель снова вернулся к реальности. Он успел только заметить, что все они уже в другом месте, неподалеку что-то орет сиплым голосом женщина — менталка-попутчица — а Тессетен сцепился в поединке с Вартатом. Все пленники очнулись. Кулаптр тут же вспомнил ночные наставления и, выдернув из-за кушака топор, бросился на конвоиров. Попутно он увидел, что чуть поодаль в сугробе возятся на четвереньках жена Вартата и тот самый парень, которого она заставила тогда отобрать аллийский меч у атме. «Я не хочу! Не надо!» — орал парень, но при этом тут же неестественно дерганными движениями скручивал бабенку в бараний рог. Наконец, пристроившись сзади, он показал ей, как проходят псовые свадьбы. Во всяком случае, менталка, которая почему-то лишилась своих возможностей, так же визжала и извивалась, как визжит и извивается при случке течная сука, пытаясь вырваться из цепких объятий и прекратить неестественное соитие, а ее одноразовый жених рычал что-то нечленораздельное и тут же умолял кого-то отпустить его.

А еще Тиамарто увидел в руках Сетена то, чего никак не ожидал увидеть не только нынче, но и когда-либо впредь — наследный меч!

Началась стрельба — это очнулась свита. Однако выстрелы быстро заглохли: навалившись толпой, рабы покрошили всех врагов теми же топорами, какими недавно их самих заставляли кромсать друг друга или озверевшего оркто ради развлечения конвоиров.

Жена Вартата выла в сугробе, натягивая обратно на изрядно пострадавшую задницу содранные до колен штаны, а ее невольный насильник бурно блевал у пенька, заодно оттираясь снегом, стараясь не смотреть в ее сторону и даже не помышляя влезать в битву.

Ударом больной ноги атме повалил Вартата в снег и, легко крутанув в воздухе клинком своего меча, следующим взмахом отсек менталу голову. Лезвие прошло сквозь тело свободно и просто — так просто, будто шея мужика была сделана из мягкого масла и никогда не имела ни костей, ни сухожилий.

Несколько пленников, застигнутые пулями, недвижимо лежали на снегу. Среди павших были и ори из их отряда, и аринорцы-астрономы из Ар-Рэякаима — всего человек пять.

— Возвращаемся, — бережно вытирая меч полой вартатовского полушубка, велел атме.

Им нужны были их гайны, одежда и провиант в долгий путь. И все — южане и северяне — покорились приказу того, кого вчера еще большинство в поселке считало полудурком и не ждало никакого подвоха.

Тиамарто успел заметить, как изменилось лицо, а особенно глаза атме, когда тот проходил мимо скулящей менталки. Жутким взглядом черных зрачков впился Тессетен в глаза недавней хозяйки, губы покривила улыбка, и послышался такой знакомый — грудной и мелодичный — женский голос:

— Надеюсь, ты получила удовольствие, киса?

После этого он вскочил на свою гайну, а вся толпа, кто верхом, кто пешим, вслед за ним ринулась по тропе к поселку, вооруженная атмоэрто конвоиров и своими топорами.

* * *

…Когда они с хозяевами и рабами отдалились от селения на двадцать-тридцать тысяч ликов, Сетен принялся выбирать оптимально удобный миг, чтобы напасть. Если бы кто-то заметил, как он сверлит взглядом спину своего подопечного, Вартата, то сразу же заподозрил бы неладное. Но юродивый телохранитель ехал прямо за менталами, и остальные конвоиры могли видеть его только сбоку и сзади, да и какое им было дело до идиота, чудачеством вожака приближенного к важным персонам?

Тропинка вильнула, и они окончательно скрылись для селян из виду, повернув за уступ скалы.

«Танцуют все!» — со смехом прозвенело в ушах.

И Тессетен тут же обезвредил свиту подчинением, одного натравил на менталку, а затем, выхватив из-под плаща украденный ночью девчонкой-прислужницей меч, кинулся на Вартата. Но тот за мгновение до удара почуял опасность и, прервав контроль над пленниками, ушел из-под клинка.

В стороне заголосила бабенка. Тессетен предоставил той, что хранила его и после своей смерти, действовать по отношению к вартатовой жене так, как она сочтет нужным. И ни на что более не отвлекался.

— Так ты не дурак, — злобно прорычал Вартат, отбиваясь с не меньшим искусством, чем его атаковал лжетелохранитель.

— Так и ты не умный, — усмехнулся в ответ Сетен. — Квиты мы с тобой.

Ментал пытался, но больше не мог подчинить себе людей. И, чувствуя в себе ликующую энергию неразлучной с ним гостьи, которая наконец-то добралась до настоящего дела, Тессетен догадывался, почему у Вартата это не получалось. А вот Вартат и не помышлял, что сражаются они сейчас с самой моэнарториито.

Вокруг начали стрелять, но стрельба закончилась, едва начавшись.

Перебросив легкий меч в левую руку, правой Сетен отцепил от пояса телохранительскую палицу. Вартат стал пятиться под градом удвоенных ударов, которые теперь едва успевал парировать, и трижды был задет шипами палицы.

Бой оборвался внезапно: экономист изловчился пнуть пораненного бородача, догнал его, споткнувшегося о камень под снегом, и снес ему голову.

— Возвращаемся.

Меч дымился теплой свежей кровью. Причудливыми узорами она растекалась по зеркально отполированному клинку, и сквозь алые разводы экономист увидел собственное лицо — такое, каким его всегда отображала аллийская реликвия…

Потом вдруг наступило помрачение. Сетен обнаружил себя едущим верхом, а поселок был уже рядом. За ним, конные и пешие, следовали недавние рабы. Промелькнули в памяти только глаза менталки, вылезающие от ужаса из орбит, и розовая пена на синеющих губах оскаленного рта. И то — смутно, будто не взаправду.

Не ожидавшие нападения поселенцы тоже отстреливались недолго. Вчерашние пленники с просчитанной точностью стремительно захватили самые важные со стратегической точки зрения постройки и задушили оборону, невзирая на собственную слабость и малочисленность. Взятый в плен старейшина — дед с погасшими глазами (он понял, что сталось с его сыном и невесткой) — приказал отдать победителям все, что те потребуют, и больше не проронил ни слова.

Когда отряд, пополнившийся северянами из обсерватории разоренного Ар-Рэякаима, уже выезжал за ворота, все услышали женские вопли.

Сетен разглядел несущуюся за ними во всю прыть девчонку, служанку той, чье имя позволило ему победить в сегодняшнем поединке второго уровня. Он только теперь вспомнил, что ночью пообещал взять ее в поход.

— Заберите меня отсюда! — едва не плача, умоляла она. — Не оставляйте меня с ними!

Она ухватилась за ногу сидящего верхом Тиамарто. И стоило им оказаться рядом, периферическим зрением Сетен увидел вспыхнувшее вокруг них световое поле. Значит, он не ошибся: девчонка влюбилась в своего попутчика. Потому, собственно, и влюбилась. Кулаптр тоже замер на пару секунд, потом молча подхватил ее под мышки и втянул к себе на попону.

— Только не пищи, когда поскачем быстро, — предупредил он.

— Во всяком случае, это не то же самое, что терпеть тумаки от хозяйки, — тут же разулыбавшись сквозь непросохшие слезы, ответила та и притихла.

Ехали они уже не один час, когда у себя за спиной Сетен почувствовал зловещую суету. Он обернулся и схватился за рукоять меча. Но дело было в другом.

— Учитель! — крикнул Фирэ, выглядывая поверх голов столпившихся вокруг чего-то всадников. — Тиамарто! Тут с Паорэсом худо…

Целитель и Сетен подъехали на зов. Тиамарто оставил на гайне девчонку, а сам спрыгнул в снег. Перед Сетеном все расступились.

Снятый с попоны, Паорэс лежал на земле, голову его поддерживал один из гвардейцев.

— Зацепили они меня, — с неловкой улыбкой признался отец Саэти.

Экономист спешился. Тяжело стало на сердце.