Роберт Пейн - Ленин. Жизнь и смерть

• Название: Ленин. Жизнь и смерть
• Автор: Роберт Пейн
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-235-02456-7

Изданная в Великобритании в 1964 году, эта книга, переведенная на многие языки, до сих пор является одной из самых популярных биографий В. И. Ленина за рубежом. Свою главную задачу Р. Пейн видел в том, чтобы написать историю «сломленного, измученного, невероятно щедро одаренного природой человека, единственного в своем роде, которого без колебаний можно назвать политическим гением». Удалось ли автору достичь цели? Теперь, с выходом книги на русском языке, судить об этом может не только зарубежный, но и отечественный читатель.

В творческом наследии Р. Пейна немало и других интересных биографий. Эта книга — дебют Роберта Пейна в России. Книга иллюстрирована черно-белыми фотографиями.

---

— Ну а теперь перейдемте к другому вопросу. Как дело в кружках? Что на заводах? — стал расспрашивать меня Николай Петрович».

Владимир Князев был простой рабочий, ему не суждено было сыграть заметной роли в революционном движении. Еще один свидетель из тех лет — Иван Бабушкин, который был активным революционером, настоящим членом подполья. Это был человек неиссякаемой энергии. В течение многих лет он переправлял секретные документы через границу и кончил тем, что был расстрелян по приказу генерала Ренненкампфа, когда доставлял поезд с боеприпасами в Читу.

В этом забайкальском городе после московского вооруженного восстания 1905 года был создан Совет рабочих и крестьянских депутатов. Туда и должен был доставить свой груз Бабушкин, но был схвачен. В то время когда Иван Бабушкин вошел в марксистский кружок, он служил на военно-морской базе в Кронштадте. Как и Князев, он занимался в кружке «Николая Петровича». Рассказывает Бабушкин: «Он никогда не заглядывал в бумажки и часто молчал, заставляя нас самих выбирать тему для обсуждения. А когда мы ему отвечали, он требовал, чтобы мы обосновывали свои доводы. Наши беседы проходили оживленно, были интересными. И конечно, мы постепенно учились выступать на публике. Нас поражала эрудиция лектора. Мы даже шутили между собой, что у него в голове так много мозгов, что волосам негде расти».

Бабушкин отмечал, что «Николай Петрович» буквально завалил его заданиями и у него почти не оставалось времени на работу. Его ящик с инструментами был забит клочками бумаги, на которых он записывал сведения об оплате и условиях труда, полученные им от рабочих, окружавших его в повседневной деятельности. Затем на очередном занятии кружка он делал сообщение на заданную тему. Владимир в то время проводил глубокое исследование состояния промышленного производства и положения рабочего класса в Петербурге, и понятно, что крайне нуждался в подобном материале, получая его от самих рабочих, из первых рук. На его основе он составлял статистические таблицы, чтобы позже использовать их в большой работе «Развитие капитализма в России».

А пока Владимир писал статьи, очерки. Наиболее значимая из них — работа, направленная против авторов журнала «Русское Богатство», выступавших с критикой марксистов. Это первое его произведение, написанное в манере, которая впоследствии станет характерной для его пера. Владимир начинает с того, что дает отповедь теоретикам, вольно или невольно искажавшим идеи Маркса. Затем приводит выдержки из публикаций, содержавших нападки на марксизм, и расправляется с ними, как кот с салом. Убедив читателя в абсурдности и беспочвенности критики марксизма, он переходит к главному: выхватывая из «Капитала» Маркса отдельные положения, он доказывает, что они-то и являются основой воззрений великого теоретика. Громя идеологического противника, Владимир не стесняется в средствах. В ход пущено все — и грубый немецкий юмор, и издевка, и даже заметное передергивание фактов. Но самым главным его оружием был сарказм. Правда, здесь он оказался не к месту. Слишком легкой добычей для него оказались В. П. Воронцов и ему подобные. Получилось из пушки по воробьям. Брошюра называлась: «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?».

«Поскребите „народного друга“, и вы найдете буржуа», — пишет автор. Их аргументы, продолжает он, пустое, пошлое фразерство, жалкий ребяческий вздор, с которым даже глупо спорить. Таково его мнение. А между тем он спорит, и спорит яростно, и в конце приходит к выводу, что это даже на пользу дела, поскольку русские социалисты из этой полемики смогут извлечь для себя много поучительного.

Автор считает, что буржуазия двулична по своей природе; с одной стороны, она способствует прогрессу, с другой — она реакционна; она борется с засильем средневековых порядков, все еще опутывающих Россию, но одновременно стремится сама к господству. Развенчивая буржуазию, он приберегает особо едкие выражения для класса чиновников, приклеивая им ярлык: «кучка иудушек», скрывающая свои непомерные аппетиты под «фиговым листком фраз о любви к народу». Он пишет: «Рабочие должны знать, что без ниспровержения этих столпов реакции им не будет никакой возможности вести успешную борьбу с буржуазией, так как при существовании их русскому сельскому пролетариату, поддержка которого — необходимое условие победы рабочего класса, никогда не выйти из положения забитого, загнанного люда, способного только на тупое отчаяние, а не на разумный и стойкий протест и борьбу».

Под «сельским пролетариатом» он разумеет безземельное крестьянство. Еще долгие годы он будет жить этой мечтой о слиянии крестьянской бедноты с рабочим классом.

«Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» — важный документ в истории русского коммунистического движения, но следует признать, что как раз критика «друзей народа» является слабым местом в работе. Зато та часть, где В. Ульянов, отбросив споры, открыто провозглашает свои взгляды, убежденно и страстно отстаивает свою позицию, — ему удалась. В этих отрывках молодой, двадцатичетырехлетний автор заставляет свой голос звучать пророчески; он как бы зрит далеко вперед, за пределы настоящего; ему видится Россия в мировом масштабе, без дворян, чиновников, капиталистов, — страной, рабочий класс которой служит примером неисчисляемым миллионам трудящихся всего земного шара в общей борьбе за мировую революцию. В заключительной части, имевшей, с точки зрения автора, наиболее важное значение, он выделяет ключевые слова жирным шрифтом или курсивом. Приводим эти строки:

«На класс рабочих и обращают социал-демократы все свое внимание и всю свою деятельность. Когда передовые представители его усвоят идеи научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу, — тогда русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ».

С рукописью ознакомились в революционных кругах, и было решено ее напечатать. Дело было поручено молодому инженеру Алексею Ганшину. В Юрьеве-Польском, городке, расположенном в ста шестидесяти километрах на северо-запад от Москвы, у Ганшина был знакомый рабочий типографии. Полный надежд, он отправился туда, но после длительных переговоров выяснилось, что напечатать работу невозможно. В конце концов ему пришлось купить пишущую машинку и литографский камень и с помощью друзей отпечатать несколько экземпляров, на что ушло немало времени. Ганшин взялся выполнять поручение в июне, и только в ноябре в Москве появилось несколько экземпляров брошюры, напечатанных на желтой бумаге. Их распространяли нелегально среди революционеров.

Зима была целиком посвящена Владимиром агитационной деятельности. Тогда повсюду стихийно возникали все новые и новые марксистские кружки, и число рабочих, вовлеченных в нелегальную сеть, росло. Прежде Владимир был кем-то вроде революционера-любителя. Теперь же он стал настоящим профессионалом-подпольщиком. Он устанавливал связи среди подпольщиков, придумывал секретные шифры, изобретал методы, с помощью которых заговорщики могли обманывать шпиков из полиции. В рабочих районах он знал все проходные дворы и темные закоулки, куда полиция боялась сунуть нос. Революционеры были разбиты на ячейки по шесть человек в каждой. Ячейка была кружком, в котором изучали Маркса, и одновременно крепко спаянным ядром конспираторов, занимавшихся пропагандой революционных идей в среде рабочих. Ячейки были изолированы друг от друга, и только Владимир знал каждую из них. В случае, если бы его арестовали, эти группы распались бы. Ввиду этого было решено назначить ему заместителя. Выбор пал на Крупскую. Странно, но она не была на подозрении у полиции, хотя вела самую активную революционную деятельность.

Подпольные марксистские кружки в Петербурге практически были организованы по типу конспиративной сети, разработанной еще членами «Народной воли». Для Владимира образцом для подражания среди заговорщиков этой группы был Александр Михайлов, близкий друг Желябова, большого мастера без конца изобретать новые и новые способы конспирации. Владимир потребовал, чтобы все письменные сообщения, вне зависимости от их содержания, в обязательном порядке шифровались или были написаны невидимыми чернилами. Был еще такой способ конспирации: в какой-нибудь книге буквы помечались еле заметными точками, и читающий послание, следуя этим пометкам, складывал слова. Однажды Крупская с друзьями решила зашифровать текст целой книги, но у них ничего не вышло. Дойдя до половины, они решили попробовать расшифровать текст, но слова были слишком искажены, чтобы можно было что-то понять.