Коллектив авторов - Сказки о животных и волшебные сказки

• Название: Сказки о животных и волшебные сказки
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «РАННУР»
• Жанр: Сказка
• Год: 1999
• ISBN: 5-900049-31-0

---

Ко вторым воротам батыр подходит. Только приблизился, как стая голодных псов к нему кинулась — вот–вот на части разорвут. Бросил им Турай баранью тушу. Остановились собаки, зарычали и стали тушу терзать. А джигит дальше пошёл.

У третьих, видит, человек стоит. Одежды на нём нет, тело всё в рубцах от побоев, бледен и худ он, как смерть, но и зол не меньше. Изловчился Турай и набросил на него быстро свой чекмень:

— Погрейся, друг!..

Отогрелся немного сторож и говорит:

— Хороший ты человек… В первый раз моё тело тепло почувствовало, в первый раз уши ласковые слова услышали. Пусть тебе, брат, дорога ровной будет…

Совсем немного Тураю до дворца оставалось, как вдруг выбегает оттуда навстречу ему красавица, одна щека которой луне, а другая солнцу подобна.

— Эй, джигит! — говорит. — Какие добрые ветры тебя сюда занесли? Не тебя мы, родной, ждали, а злого дива. Спаси нас, вызволи, пропадём мы здесь…

Много дней Турай–батыр, устали не зная, шагал, много ночей не спал. Отвечает девушке:

— Издалека я, красавица, иду. Устал. Чтобы с дивом управиться, мне сил набраться нужно…

Падишахских дочерей оказалось три. Принялись его угощать. Перво–наперво одна из них айран[61] принесла — жажду утолить, потом стала суп варить; другая притащила из погреба бочонок медовухи да казылык[62] и прочей снеди всякой выставила; третья растопила баню белую и воды натаскала из речки.

Поел–попил Турай–батыр, в бане попарился, отдохнул три дня, а потом к хозяину дворца заявился. Заходит Турай в зал, а там Сам–с–пядь–да борода пядей пять лежит–полёживает на сэке, бороду повесил на полку, а конец той бороды дочери падишахские золотой гребёнкой расчёсывают.

— Эй, див! — батыр кричит. — Много ты крови пролил, много детей сиротами оставил, а теперь тебе самому конец пришёл!.. Ну, говори, тягаться будем или кидаться?

Сам–с–пядь–да борода пядей пять с места вскочил, рукава засучил:

— Не тебе со мной тягаться, не тебе и кидать. Не родился ещё тот батыр, кто со мной бороться может!.. Не знаю, как у вас, а у нас вот так бьют!

И с этими словами ударил див что было силы Турай–батыра. Упал джигит без памяти. Див саблю из ножен вытащил, чтобы голову ему отсечь, да дочери падишахские помешали, за руки его уцепившись. А Турай успел уже в себя прийти.

— А в наших краях вот так бьют!.. — крикнул он, схватил дива за бороду, намотал её на руку — и с размаху об пол! Только чёрное пятно от карлика осталось.

Обрадовались падишахские дочери, принялись батыра и друг дружку обнимать да целовать. Три дня и три ночи праздновали они. А потом забрал Турай–батыр из дворца всё золото, серебро и самоцветы и повёл девушек к колодцу.

Двум старшим сказал:

— Наверху меня два товарища ждут. Джигиты они видные, хотите — свадьбы играйте.

Младшей же, той, что к нему навстречу из дворца выбежала, говорит:

— А ты, милая, если я тебе нравлюсь, матери моей снохой будешь, а мне — женой.

Улыбнулась младшая в ответ: как такой джигит может не нравиться!..

Ладно, стали Ташказар и Тауказар из колодца добычу поднимать. Сначала драгоценности вытащили. Потом одну за другой девушек, от страха визжащих. Последним Турай–батыр в верёвочную петлю сел. Подняли его Ташказар и Тауказар почти до края колодца, Турай уже белый свет увидел, а потом взяли и перерезали верёвку — жадность их, видно, обуяла. И полетел Турай–батыр вниз, на дно.

Никто не знает, сколько он без памяти пролежал. Потом очнулся, наконец, вспомнил, что с ним стряслось, и опечалился. Не о золоте — что богатство? Были бы руки, а богатство — дело наживное, а об измене товарищей своих. Друг предаст — будто соль на рану…

Что делать?… Снова Турай к той старухе пошёл:

— Неудачливый я, видно, человек… Не знаешь ли ты, бабушка, как мне отсюда домой выбраться? Научи, если знаешь!..

Вывела старухаТурая из дома и показала тропинку, что по склону оврага спускается:

— Иди по этой тропке. Доберёшься до большого озера, посреди него остров увидишь, на котором ветвистый вяз растёт. А под вязом будут два козла бодаться, белый и чёрный. Тут уж как повезёт: за белого сумеешь ухватиться — вынесет он тебя на белый свет, за чёрного— плохо твоё дело. Смотри, не промахнись!

Поблагодарил Турай–батыр старуху за добрый совет, лицо водой ключевой умыл, перепоясался и пошёл по тропинке, какая указана была. День шёл, ночь шёл. На третий день, когда солнце за полдень перевалило, добрался до большого озера. Глядит — всё в точности так, как старуха рассказывала: посреди воды остров, на острове вяз, под вязом два козла здоровущие, что твои быки, бодаются. Один белый, другой чёрный. Да так сильно бодаются, что с рогов искры сыплются, а остров весь дрожит. Вошёл джигит в воду, доплыл до острова, выбрался кое–как на сушу. Потом изловчился и ухватил белого козла за ногу! И в тот же миг всё вокруг него завертелось, и ночувствовал Турай–батыр, что летит куда–то. Потом вдруг вспыхнул яркий белый свет, и он ударился о что–то. Огляделся джигит — он на земле, а козла и след простыл.

Порадовался Турай–батыр, что цел–невредим на белый свет выбрался, одежду отряхнул и двинулся в путь. Шёл он, опустив голову — было джигиту о чём подумать — и скоро заметил в дорожной пыли следы. Двое мужчин, три женщины шли. Пустился Турай по этим следам, дошёл до места, где путники привал устроили. Покопался палкой в золе, что от костра осталась, видит: в золе — лепёшки пресные. Думает джигит: «А ведь это для меня моя красавица припрятала…»

Ладно, отправился он по эти следам дальше, добрался до какого–то города. Смотрит, в самом его центре два больших красивых дома строят. Спрашивает Турай–батыр:

— А чьи же это такие дома — падишаха или бая?

Отвечают ему:

— Нет, не падишахские это дома и не байские. Тут два батыра жить будут, что падишаха дивов одолели и падишахских дочек освободили.

Намотал Турай эту новость на ус, потом переоделся в лохмотья и предстал перед бывшими своими товарищами в облике нищего.

Ташказар и Тауказар сидели–пировали. Нищего увидели — кусок хлеба бросили. Взял Турай хлеб, в сторону отошёл, ест да смотрит. Видит: две девушки в красном углу сидят, а его невеста, голову повесив, пригорюнившись, на чурбане каком–то примостилась.

Не понравилось Ташказару, что нищий в доме так долго отирается.

— Что, попрошайка, — кричит, — доел свой хлеб? Ну и проваливай!

— Не беспокойся, я уйду, — Турай отвечает. — Среди мелких душ и у самого душа не на месте. Сейчас уйду, позволь только попробовать твой лук, что на стене висит.

Забавно это Ташказару показалось, разрешил он ему взять свой лук.

Взял Турай–батыр лук, а он в его руках, как тряпичный, согнулся. Дали ему тогда лук Тауказара, и этот, как соломенный, поддался. Бросил Турай–батыр лук на пол.

— Сказал бы я пару слов о мужчинах, которые не стыдясь такое оружие носят, — говорит. — Не знаю, куда луки эти годятся, разве что мальчишкам, воробьев пугать.

Разозлился Тауказар, такие слова от нищего услышав, кинулся к Тураю.

— Эй ты, бродяга! — кричит. — Придержи язык, не то…

Но тут увидел он, что не простой нищий перед ним, а настоящий богатырь, у которого руки как брёвна, а шея, как у быка. Поэтому язык прикусил и тихо на место пошёл.

А Турай–батыр заметил на стене свой лук, на гвоздь повешенный, взял его и спрашивает:

— А вот решите, хозяева, загадку. По дороге сюда видел я пять лебедей, двух самцов и трёх самок. Подскажите, кого подстрелить, тех или других?

— Самцов, — все девушки говорят. — Самок нельзя трогать. Может, они в это время птенцов выводят.

Ташказар и Тауказар, оказывается, по–другому думают:

— Если уж суждено им погибнуть, — говорят, — пусть все пропадают. Почему же только самцов стрелять, чем они виноваты?..

Услышал это Турай–батыр, на середину комнаты вышел, стрелу в лук вложил, тетиву натянул, друзей своих бывших на прицел взял.

— Значит, есть за что самцов стрелять, — говорит. — Вот вы меня не спросили, почему лебедей не шесть, а пять было. А ведь знаете, что лебедь без пары не ходит. Тогда сам скажу: потому самка одна была, что самца её другие, всего исклевав, на дороге бросили. Так ли мужчины поступают?

Побледнели, услышав это, Ташказар и Тауказар, головы опустили.

А Турай–батыр старших дочерей падишахских спрашивает:

— Ну, решайте, умереть этим лебедям или в живых остаться.

— Умереть, — в один голос падишахские дочери отвечают.

— Ну что ж, — Турай говорит. — Тогда получай, Ташказар, то, что заслужил… И ты, Тауказар, тоже…

Назавтра отвёл Турай–батыр старших дочерей падишахских в новые дома, много золота и серебра дал. А сам со своей невестой домой, к матери вернулся и начал свадьбу играть.

И я на той свадьбе гулял. Сегодня пошёл, вчера пришёл. А угощенье там знатное было: мясом кормили, мёдом поили. Две бочки, один ковш, сколько хочешь, столько пьёшь. Ну, я–то большевсех выпил: они всё ковшом да ковшом черпали, а я всё ручкой да ручкой…