Андрей Онищенко - Миссия"Крест Иоанна Грозного"

• Название: Миссия"Крест Иоанна Грозного"
• Автор: Андрей Онищенко
• Жанр: Альтернативная история

К сожалению время нельзя повернуть назад, но очень хочется проникнуть в глубину веков и раскрыть завесу тайны, которую история так тщательно пытается спрятать от наших глаз… Действие романа разворачивается в лихие годы царствования Лжедмитрия. Как смог Самозванец добраться до венца Маномаха? Как русские люди могли поверить в подобное? Герои романа оказываются в самой гуще политических сражений средневекового Государства Российского!

---

Погруженный в свои мысли он не сразу сообразил, что с другой стороны Никольской улицы его по имени окликнул монах. Прервав свои думы, Григорий направился к нему на встречу и заключил его в объятья. По правде, говоря, выполнение обетов данных святой церкви и Богу при пострижении не являлись достоинствами знакомого Григорию монаха, все это выражалось в его внешнем виде. Это был полный лысоватый человек, на вид которому можно было дать около сорока лет. От его черной рясы в жирных пятнах, отражающих любовь ее хозяина плотно поесть, шел неприятный запах, его красное лицо с большим сизым носом выражало дикое желание, во чтобы-то не стало продолжить прерванное наступлением утра вчерашнее веселье.

– Как ты себя чувствуешь, брат Мисаил? – обратился Григорий к монаху.

– Вчера было лучше, брат Григорий, а мы тебя с братом Варлаамом целый день разыскиваем, и сейчас я шел за тобой на патриарший двор.

От монаха шел стойкий запах застоявшегося перегара, и он еле держался на ногах.

– Не стоит ходить туда в таком виде, за такой поступок могут сослать в другой монастырь у черта на куличках, с более строгими правилами и мы с Варлаамом потеряем хорошего друга.

– Во…! Ты прав Гришка, пойдем ка лучше в немецкую слободу, Варлаам ждет нас на постоялом дворе.

Григорий взял друга под локоть, и они отправились искать Варлаама. Идя по дороге к слободе, Григорий пытался припомнить, что вчера болтал, с пьяна, Варлаам, про смерть Царевича Дмитрия. Однако, окончательно запутавшись, он выбросил эти мысли из головы.

В большом зале постоялого двора посетителей было не много, у входа за столом гуляла компания подвыпивших стрельцов, горланя песни. Варлаама нашли сидящим в самом дальнем углу за столом, внимательно наблюдающим за попытками большой зеленой мухи выбраться из лужицы липкого горохового киселя, разлитого прямо на столе. Перед ним стаяло блюдо с недоеденной жареной уткой, большая чашка с квашеной капустой и полупустой кувшин с медовой брагой. Он оторвался от созерцания столь интересного зрелища, поприветствовал приятелей, жестом указывая на лавку, прося присесть. Григорий подозвал хозяина, велел убрать со стола и принести еще кувшин с брагой. Выпив полную кружку медовухи и закусив капустой, брат Мисаил положив руки на стол и опустив на них голову, отошел ко сну.

– Как наши дела Осип, много ли собрали? – обратился он к Варлааму.

– Не называй меня так Гришка, вчера я сболтнул немного лишнего, забудь об этом. А в целом твой план хорош, – он ехидно захихикал.

– Простые люди готовы отдать последнее, на строительство монастыря в земле персидской. Мы с братом Мисаилом собрали за неделю около трех с половиной рублей, не считая, сколько пропили.

– Надо по быстрее заканчивать, и хватит пить, посмотри на него, – Григорий толкнул в бок локтем мирно спящего Мисаила. Не сегодня, так завтра за мною придут патриаршие люди, да и тебя кажется, разыскивает разбойный приказ, на сколько я знаю.

– Ты прав, еще недельку нужно.

– У нас нет недели, послезавтра ранним утром с вещами встречаемся у городских ворот.

Вернувшись в монастырь, он направился в свою келью и лег отдыхать. Легкий, еле слышимый стук в дверь прервал его дрему, Григорий подумал, что это ему показалось, однако стук повторился более настойчиво.

– Войдите, – обратился он к человеку за дверью.

На пороге стоял его дядя, дьяк Ефимьев. Он молча вошел, затворил за собою дверь, подошел к постели, присел и тихо зашептал, оглядываясь на входную дверь.

– Григорий, тебе нужно спасаться бегством. Мне сегодня открылся в тайне думный дьяк Смирной, что тебя, будто бы за ересь по царскому приказу собираются отправить в Соловки, или в Белозерскую Пустынь, на вечное поселение. Мне удалось по старой дружбе уговорить его отсрочить царский указ, но завтра в обед он вынужден будет доложить Митрополиту, а он не добродушный Патриарх Иов, церемониться не станет. Так что решай сам, что делать.

– Спасибо дядя что предупредил, я не забуду твою доброту, когда сяду на Московский Престол, – Григорий обнял родственника.

– Опять ты Гришка за старую ересь принялся, с огнем играешь, смотри, плачет по тебе петля, – старый дьяк покачал головой, перекрестился и тихо выскользнул из кельи, растворившись в коридорах Чудова монастыря.

Григорий стоял в оцепенении. Слова дьяка только сейчас начали доходить до его головы. Он давно был готов к такому повороту событий, но считал, что у него есть еще время в запасе. Уняв мелкую дрожь, которая била его тело, он взял себя в руки.

– Нужно что-то срочно предпринимать, – подумал он, – в первую очередь нужно найти Варлаама и Мисаила, у них деньги нужные для побега. А что делать с печатью Государственной, вчера, будучи с Патриархом в царском дворце, Иов дал ему печать по своей рассеянности. Конечно, печать нужно брать с собою, на что-нибудь – да сгодиться.

Он встал на колени перед образами и стал неистово молиться о спасении своей души, мучаясь угрызениями совести, причем так искренне, чего не делал раньше никогда в своей жизни. Но порок и дьявольское искушение взяли верх над молитвою посланной Всевышнему и он окончательно решив все для себя, со звоном колокола, возвещавшего к заутренней молитве, собрал вещи, оделся и направился на поиски Варлаама и Мисаила.

******

Сбежавших монахов никто в городе не преследовал, они спокойно встретились в Иконном ряду, прошли за Москву-реку и там наняли подводу до Волхова. Никто не преследовал их и в порубежных городах, они открыто служили службу в церквях и в течение всего пути собирали деньги на строительство монастыря в земле персидской. Бродяги-иноки были тогда обыкновенным явлением, каждый монастырь служил для них гостиницей, где они находили покой и довольствие, а на дальний путь, продукты и благословление игумена и братии. Государственную печать искали не долго, через несколько дней про нее забыли, сделав новую, и не как не связали ее исчезновение с побегом Гришки-расстриги.

Достигнув Новогорода Северского, беглецы остановились в Спасской обители, где их приняли весьма дружелюбно. Сказавшись больным, Григорий не пошел на вечернюю службу. Оставшись в келье, он из любопытства внимательно осмотрел вещи своих товарищей, оставленные без присмотра. В суме брата Варлаама внимание его привлек некий предмет, завернутый в чистую тряпицу. Он развернул. Взору его предстал драгоценный крест, богато украшенный драгоценными камнями, на толстой золотой цепи.

– Так вот что скрывает брат Варлаам, – подумал он, – конечно, как я мог забыть его пьяную болтовню на счет царевича Дмитрия.

Внезапно его осенила мысль, – Осип Волохов! Вот кто наш брат Варлаам, гнусный убийца малолетнего царевича и крест, наверное, украденный, принадлежал покойному Дмитрию. Значит, наш Осип решил скрыться в монастыре под именем Варлаама. Годунову свидетели не нужны, безусловно, он разыскивает его, чтобы устранить последнюю ниточку, связывающую его с убийством Дмитрия. Зная тайну Осипа, его можно использовать в своих целях, он ни куда не денется.

Держа в руках драгоценную реликвию Рюриковичей, Григорий продолжал развивать кощунственную мысль. Имея на руках Государственную печать и крест, он еще крепче утвердился в своем желании грубой ложью низвергнуть великого Монарха и сесть на его престол, в государстве, где народ еще никогда не изменял своим Властелинам, где Монарх являлся земным Богом, где присяга, данная Государю, для верных подданных была священною. В эту минуту он отдал себя в руки действию непостижимой судьбы и воле проведения, рассчитывая на успех. Сама мысль казалась безумной, он безумец выбрал правильный и надежный путь: – Литву! Именно там, древняя естественная ненависть к России всегда благоприятствовала всевозможным изменникам отчизны. Григорий положил крест на место, мысли одна смелее другой, путались у него в голове. Дожидаясь прихода своих друзей, он решил оставить записку Архимадриду Спасской обители, которую тот нашел после их ухода из монастыря, но было уже поздно посылать погоню, беглецы уже пересекли границу с Литвой. В ней было сказано: " Я Царевич Дмитрий, сын Иоаннов, и я не забуду твоей ласки, когда сяду на престол моего отца ". Игумен ужаснулся, не знал что делать, и решил молчать.

Покинув Российские владения, в Литовском селении Слободки, Григорий наконец-то свободно вздохнул, все опасности казались ему уже позади и вечером в корчме, после третьего кувшина с хлебным вином он, пользуясь, случаем, когда брат Мисаил вышел на свежий воздух, открылся Варлааму.

– Я знаю твою тайну, Осип Волохов, у тебя есть одна вещь, которая должна принадлежать мне!

Брат Варлаам изменился в лице, он уставился, не моргая на Григория, руки его затряслись, выдавая внутренний страх, который овладел всею его душой.

– Не бойся, я не выдам тебя, однако ты должен мне помочь, – Григорий в эту минуту упивался произведенным его словами эффектом, глядя на Варлаама.