Джон Гоуди - Опасные пассажиры поезда 123

• Название: Опасные пассажиры поезда 123
• Автор: Джон Гоуди
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: Детектив
• ISBN: 978-5-17-061392-2

Четверо бандитов захватывают поезд нью-йоркского метро и требуют выкуп за пассажиров. Зачем преступники сами загнали себя в подземную ловушку? У них явно есть какой-то хитрый план…

Действие романа разворачивается на фоне тщательно прописанной панорамы Нью-Йорка, погруженного в рецессию 1973 года: безработица, левацкие группировки, расовая напряженность, улицы, по которым страшно ходить вечером, и метро, смертельно опасное даже среди дня.

Джон Гоуди — псевдоним американского писателя Мортона Фридгуда (1913–2006), автора множества бестселлеров. Триллер «Опасные пассажиры поезда 123» (Taking of Pelham One Two Three) был неоднократно экранизирован.

---

Но как говорится, в единстве — сила. Остальные пассажиры помогут ему. Моментально составив в уме план, он тщательно продумал, какая роль в нем отводится каждому, и попытался мысленно транслировать его остальным. И заодно предупредил, чтобы они ждали его сигнала.

Том Берри не верил в телепатию. Но сейчас, глядя исподлобья на дуло автомата в трех футах от своего лица, он усилием мысли подавал сигналы соседям по вагону. И кажется, чудо свершилось. Один за другим все они подтвердили, что готовы.

Готовы? Резким движением он опустил руку — сигнал к началу операции.

Сначала — отвлекающий маневр: сидевшая с краю пьянчужка мешком свалилась в проход, старик довольно убедительно начал изображать сердечный приступ, а девица с распутным личиком тем временем незаметно стащила с себя трусики. Мамаша и оба парнишки бросились поднимать пьяницу, заблокировав линию огня, а та, выудив из необъятных складок своего балахона финку, незаметно сунула ее в руку мамаше. Чернокожая толстуха, вскочив со своего места, взяла старика за руку и принялась щупать его пульс — ее тучное тело надежно перегородило проход, и бандиты в хвосте вагона уже не могли видеть, что делается в голове. Девица, вызывающе выставив напоказ свои прелести, призывно качнула бедрами, привлекая внимание бандита в центре вагона.

Через секунду после того, как она, швырнув ему в лицо свои трусики, вырубила оторопевшего террориста жестким приемом карате, в дело вступил возглавляемый чернокожим бунтарем штурмовой отряд. Трое повалили преступника, стоявшего в центре вагона, после чего театральный критик обрушился на него сверху, накрепко прижав к полу. Остальные ринулись по проходу к верзиле у задней двери. Преступник не успел вскинуть автомат: заботливая мамаша, издав воинственный клич, метнула в него финку. Со свистом пролетев через весь вагон, лезвие с ужасающей точностью вонзилось в правую руку громилы. Еще через секунду и сам он исчез под грудой разгоряченных тел.

Сам Берри ждал своего часа: он хотел схватиться с главарем. Едва тот вышел из кабины, Том ловко сделал ему подножку, и бандит, шлепнувшись на пол, выронил автомат. Потянулся за оружием, но старик оказался проворнее. Схватив автомат, он приставил его к груди главаря.

— Не стреляйте, — спокойно сказал Берри, — он мой.

Сжав кулаки, главарь одним прыжком вскочил на ноги и ринулся на него, словно разъяренный бык. Берри, хладнокровно примерившись, выбросил кулак и резким хуком справа сшиб его с ног. Главарь, отлетев назад, рухнул как подкошенный, пару раз судорожно дернулся и затих. Ликующие пассажиры, вскинув Берри на плечи, торжествующе понесли его по проходу…

От этой картины у него на мгновение захватило дух. Удивительная все-таки штука — мечты, подумал Берри, хватая воздух пересохшими губами. Даже когда ты фантазируешь, инстинкт самосохранения все равно начеку. Человек — он всегда человек, разве нет? И вовсе необязательно дать себя убить, чтобы это доказать.

Клайв Прескотт

— «Пэлем Сто двадцать три», отвечайте! «Пэлем Сто двадцать три»! — голос Прескотта дрожал от волнения.

— «Пэлем Сто двадцать три», слушаю вас. — Голос главаря бандитов, как всегда, был ровен и невозмутим.

— Деньги прибыли, — сказал Прескотт. — Повторяю: деньги прибыли.

— Хорошо. — Пауза. — Вы уложились вовремя.

Простая констатация факта. Никаких эмоций. Прескотт был в ярости — он вдруг вспомнил, как сорвался голос у шефа полиции, когда тот объяснял им ситуацию, как сам он не раз сегодня ловил себя на том, что его трясет. А этот бандит, похоже, вообще не способен на какие-то чувства. Да что у него вместо крови — ледяная водица, что ли?! Отморозок какой-то, негодовал Прескотт. Точно — самый настоящий отморозок!

— А что бы вы сделали, если бы мы опоздали? — не выдержал он. — Убили бы кого-нибудь из этих ни в чем не повинных людей?

— Да.

— Из-за какой-то пары минут?! Вы считаете, что жизнь человека не стоит пары минут?!

— Сейчас я дам вам инструкции по передаче денег. Вы должны неукоснительно следовать им. Как поняли?

— Продолжайте.

— Двое полицейских должны спуститься на пути. Один понесет мешок с деньгами, другой — зажженный фонарь. Как поняли?

— Вас понял. Двое полицейских, один несет деньги, у другого в руках фонарь.

— Тот, у кого в руках будет фонарь, пусть водит им из стороны в сторону. Задняя дверь вагона будет открыта. Тот, у кого будут деньги, пусть забросит мешок в вагон. После этого оба немедленно поворачиваются и возвращаются на станцию. Как поняли?

— Водят фонарем по кругу. Дверь вагона будет открыта. Мешок с деньгами — в вагон, затем оба полицейских должны уйти обратно на станцию. Все ясно.

— И зарубите себе на носу: все условия остаются в силе. Малейшая провокация со стороны полиции — и мы убьем заложника.

— Да, — сказал Прескотт. — В этом я не сомневаюсь.

— На доставку денег вам дается десять минут. Если к этому времени их не будет, то…

— Ясно, — сказал Прескотт, — вы убьете заложника. Вы повторяетесь. Но нам нужно больше времени. Они не успеют дойти.

— Десять минут.

— Дайте нам пятнадцать, — сказал Прескотт. — По шпалам трудно идти, да еще с тяжелым мешком. Дайте пятнадцать.

— Десять. Когда деньги будут у нас, я свяжусь с вами и дам заключительные инструкции.

— Какие еще? Ах да, о том, как вам смыться. Ну это вам не удастся.

— Сверим часы, лейтенант. На моих 15.14. До 15.24 деньги должны быть у нас. Конец связи.

— Конец связи, — проговорил Прескотт и выключил микрофон. — И тебе тоже конец, проклятый ублюдок!

Патрульный Уэнтворт

В 15 часов 15 минут 30 секунд патрульный Уэнтворт, до отказа вжав в пол педаль газа, пролетел Юнион-сквер и, не сбавляя скорости, въехал на Двадцать восьмую улицу. Не отрывая пальца от кнопки сирены, он под опасным углом пересек проезжую часть, и броневик, ударившись левым колесом о бордюр, резко затормозил у самой парковки.

В человеке, тяжелой рысью кинувшемся к машине, Уэнтворт узнал окружного инспектора.

— Ого, как несется! Чует мое сердце, ждет нас внеочередное повышение.

Окружной инспектор, еле дыша, рванул на себя дверь кабины и заорал:

— Где он?

Риччи сбросил мешок прямо ему на руки. Начальник пошатнулся, но устоял. Поймав равновесие, он передал мешок двум копам, сопровождавшим его.

— Шевелитесь! — рявкнул окружной инспектор. — У вас восемь минут. Марш!

Копы ринулись ко входу на станцию. Окружной инспектор проводил их взглядом и вновь обернулся к Уэнтворту и Риччи:

— Катитесь. Тут и без вас народу хватает. Доложитесь диспетчеру и мотайте на дежурство.

Уэнтворт завел мотор и тронулся с места.

— Сама вежливость, — буркнул он. — Умеет же поблагодарить человека, верно?

— Начальство, чего ты хочешь, — бросил Риччи. — Радуйся, что еще легко отделался.

Свернув на юг, Уэнтворт выехал на Парк-авеню.

— Ну и скажи теперь — разве не стоило бы свернуть со всеми денежками налево?

— Стоило, — мрачно буркнул Риччи и потянулся к микрофону.

— Будь я проклят — ни тебе «хорошая работа, парни!», ни просто «спасибо»! — разорялся Уэнтворт. — Готов поспорить, что никто бы и не почесался, если бы мы выудили из этого мешка пару-тройку пачек. Согласен?

— Ну, думаю, преступники заметили бы, — возразил Риччи. — И сообщили бы, что денег не хватает. А тогда уж нам бы точно надрали задницу.

Уэнтворт молчал. Риччи доложил диспетчеру, что задание выполнено.

— Жаль все же, не перехватили пару пачек, — сказал Уэнтворт, как только Риччи выключил микрофон. — Честное слово, иногда хочется стать преступником. По крайней мере, тебя все уважают.

Сержант Мисковски

За одиннадцать лет службы сержанту Транспортной полиции Мисковски только раз довелось спуститься на полотно — он погнался за парочкой алкашей, которым вздумалось прогуляться по туннелю. Он до сих пор помнил, что до смерти боялся споткнуться и упасть на контактный рельс. Сейчас все было иначе. Во тьме туннеля светились изумрудные огни светофоров. Он почему-то думал, что в туннеле полная тишина — и ошибался: тихонько шелестел ветер, и вдобавок ему все время слышались какие-то странные шорохи, но что это было такое, он не знал. Когда они проходили мимо девяти пустых вагонов, сержант уже знал, что туннель битком набит копами. Возле колонн шевелились неясные тени, несколько раз он слышал совсем рядом чье-то дыхание. Проклятье, подумал он, шастают тут, как привидения! Впрочем, не похоже было, чтобы второго копа, которого приставили ему в напарники, это волновало. Не оглядываясь, он размашистой походкой шагал вперед — тяжелый мешок с деньгами, который он тащил на плече, казалось, ничего не весит.