Роберт Джордан - Возрожденный Дракон

• Название: Возрожденный Дракон
• Автор: Роберт Джордан
• Издательство: Издательство: Око Мира: Азбука, Terra Fantastica, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-267-00463-4

Темные силы поднимают голову. И снова скачут по дорогам Черные Всадники, и выходят из теней Бездушные — и ужас простирает свои крылья над Тар Валоном, оплотом разума и магии… Ранд может спасти мир, но для этого он должен объявить себя Возрожденным Драконом и тем самым вызвать на себя всю ненависть к этому имени, которая накопилась в душах людей.

---

— Пророчества о явлении Дракона твердят одно: Тирская Твердыня не падет, ежели рука Дракона не вооружится мечом, названным Калландор. Одно из вернейших предзнаменований Возрождения Дракона — падение Тирской Твердыни. Весь мир людской признает его Драконом, если Ранд возьмет под свою власть Калландор!

— Может быть, может быть, — слова холодноликой Айз Седай покачивались, точно льдинки на весенней воде.

— Может быть? — спросил ее Перрин. — Всего лишь «может быть»! Я верил, будто меч в руке Дракона — это последний символ победного исполнения ваших Пророчеств!

— Да, это знак, но знак не первый и не последний, — проговорила Морейн. — Калландор знаменует собой лишь исполнение всего одного из Пророчеств «Кариатонского Цикла», точно так же, как и рождение Дракона на склоне Драконовой горы явилось только первым знаком. Дракону еще предстоит расколоть государства или сокрушить мир, разбить вдребезги. Расшифровать все предзнаменования, собранные в Пророчества, не успели даже и те ученые мужи, что посвятили сему труду всю свою жизнь. Каково значение следующего: «Мечом мира поразит он своих людей, уничтожит их листом»? Как понять, что «девять лун обяжет он служить себе»? Однако в известном Цикле всему, о чем я сейчас рассказала вам, придается точно такое же великое значение, как мечу, именуемому Калландор. Я не напомнила вам о многом еще, столь же важном. Например, что за «раны сумасшествия и надрезы надежды» ему нужно исцелить? Какие цепи суждено ему разорвать? И кого заковали в цепи? Некоторые из Пророчеств столь неясны и туманны, что он мог бы давно уже исполнить их, но сие неведомо. Нет, конечно, Калландор — совсем еще не конец череде Пророчеств.

Лишь краткие отрывки и отдельные строки из Пророчеств знал Перрин, и еще меньше ему хотелось слышать о них с тех пор, как Ранд позволил Морейн всучить себе в руки то знамя. Да нет, не по душе эти строки стали Перрину еще раньше. С того мига, как путешествие посредством Портального Камня убедило Перрина, что судьба неразрывно связала его жизнь с жизнью Ранда.

— Если же ты, Лойал, сын Арента, сына Халана, считаешь, будто Ранду достаточно просто руку протянуть, то ты глупец, впрочем, не больший, чем он сам, ежели и Ранд так считает, — продолжала Морейн. — Даже если он живым доберется до Тира, в Твердыню ему путь заказан. К Единой Силе тайренцы не испытывают ни малейшей любви, и того менее им понравится любой мужчина, объявивший себя Драконом. Направлять Силу строжайше запрещено, Айз Седай там, самое лучшее, лишь терпят, пока те не направляют Силу. Если же в Тире кто-то имеет копию Пророчеств о Драконе, а тем паче вздумает оглашать их, то нарушителя почти неминуемо возьмут под стражу и упекут в тюрьму. В Тирскую же Цитадель не войдет ни единый человек, не имея на то дозволения Благородных Лордов. Ни единый, кроме самих Благородных Лордов, не вступает в Сердце Твердыни. Ранд еще не готов для этого дела. Просто не готов.

Перрин негромко что-то пробормотал. Мысли его заработали как бунтари. Твердыня никогда не падет, пока Калландором не завладеет рука Возрожденного Дракона. Да как, Света ради, ему добраться-то до меча — который висит внутри этой самой крепости! — раньше, чем крепость падет? Да они с ума все посходили!

— Но мы-то почему здесь отсиживаемся?! — взорвалась Мин. — Ранд помчался в Тир. Нам надо спешить вслед за ним! Иначе его подстерегут враги, они убьют Дракона или… или… Почему мы сидим как вкопанные?…

— Потому, — отвечала Морейн, положив ладонь на голову Мин, — что я должна быть уверена. Поверь мне: не слишком-то приятно, когда тебя избирает Колесо. Нужно быть великим или хотя бы коснуться подлинного величия. Избранники Колеса могут лишь принимать то, что грядет.

— Надоело мне принимать то, что грядет. Устала, — Мин прикрыла глаза ладонью, Перрину показалось, что в глазах ее сверкнули слезы. — Мы здесь дожидаемся неизвестно чего, а Ранд уже, может быть, погибает один…

Морейн погладила Мин по голове, и взгляд Леди Айз Седай на сей раз был как будто исполнен жалости к молодой женщине.

Перрин присел на край кровати Лана, как раз напротив Лойала. В помещении скопился густой запах людей — аромат тревоги и страха, только от Лойала тянуло не столько беспокойством, сколько страницами его книг и древесной листвой. Перрин чувствовал себя как в западне: вокруг сомкнулись глухие стены, они будто теснее и теснее охватывают всех. И донимал запах тлеющих сгоревших лучин.

— Но разве может мой сон рассказать, куда подевался Ранд? — спросил Перрин как бы у себя самого. — Мой сон, а не сон Ранда…

— Те, кто способен направлять Единую Силу, — промолвила Морейн негромко, — те, у кого особенный дар во владении Духом, иногда посылают собственные сны другим людям. — Она тем временем продолжала утешать Мин. — Скорей всего, чужие сны могут присниться тем, кто… восприимчив. Вряд ли Ранд нарочно сумел бы так поступить. Просто дело в том, что сновидения тех, кто прикасается к Истинному Источнику, бывают чрезвычайно сильные. Сны такой силы, как у Ранда, способны охватить деревню, а то и целый городок. Самому Ранду мало известно, на что он способен, и куда меньше ему ведомо, как контролировать свои незаурядные способности.

— Тогда почему вам, Морейн, не являлись сны Ранда? — спросил Перрин. — Или Лану?

Уно вперился в пустоту перед собой и выглядел так, будто ему чрезвычайно требовалось тотчас же выскочить за дверь. У Лойала сникли уши. Перрин же очень устал и был слишком голоден, и ему было все равно, с достойными ли ее почестями беседует он с Айз Седай. К тому же он не мог утихомирить свой гнев.

— Так почему, Морейн? — спросил он вновь.

— Айз Седай обучены заслонять свои сны экранами, — отвечала властительная леди. — Мне о таких пустяках и думать не требуется, они совершаются сами собой, а я сплю себе, как младенец. У Стражей тоже имеются подобные способности. Это результат существования уз. Гайдины не могли бы исполнять свое предназначение, если бы Тень вкрадывалась в их сновидения. Во сне каждый из нас по-своему уязвим, а Тень по ночам в самой силе…

— Вечно мы от вас узнаем что-то новенькое, — проворчал Перрин. — Нельзя ли заранее сказать нам, чего ждать, и не объяснять уже случившееся? — При звучных раскатах голоса кузнеца Уно снова стал похож на узника, тоскующего по свободе. Но лишь искоса бросила взгляд на Перрина дама Морейн.

— Ты хочешь, чтобы я своими знаниями, обретенными за целую жизнь, поделилась с тобой всего за один вечер? Или же отдала этому год? Скажу тебе одно, Перрин Айбара: в собственных снах ты должен не терять бдительности!

— Не терял ее и терять не намерен! — ответил Перрин.

И тотчас же всех окутала тишина, да такая бескрайняя тишь, будто никто уж не сможет ее прервать. Мин, поудобней усевшись, уложила свой подбородок на ладонь, испытывая, очевидно, глубокое и полное удовлетворение от одного только присутствия здесь великой Морейн. Прислонившись спиной к бревенчатой стене, Уно вслушивался в беззвучие. Лойал настолько запамятовал о шалостях времени и пространства, что вытащил из кармана книгу и попытался продолжить в тусклом свете из оконца свое ненасытное чтение. Ожидание, все длившееся минуту за минутой, выматывало из Перрина силы. Не Тени боюсь я во сне, а волков. Не впущу их к себе! Ни на миг не впущу!

В обитель поселковой владычицы возвратился Лан, и Морейн обратилась к нему с немым вопросом.

— Половина из всех, кого я расспрашивал, — проговорил Лан, — отвечали, что им действительно снились мечи, причем четыре прошедшие ночи подряд. Некоторые воины заявили, что помнят зал с огромными колоннами, а пятеро мне сообщили, что меч в их снах казался стеклянным либо хрустальным. Масима доложил мне, что в прошлую ночь он спал и видел, как этот меч держит в своей руке Ранд.

— Так и будет! — возгласила Морейн. Оживившись, она потирала руки, как будто была уже заново исполнена энергии. — Теперь я совершенно уверена! Хотелось бы, правда, узнать, как удалось Ранду от меня улизнуть. Разве что раскрылся в нем некий Талант — дар Эпохи Легенд…

Лан повернулся к Уно, и одноглазый боец растерянно поежился и пробормотал:

— Побери меня прах, совсем позабыл я за этим растреклятым разговором, что… — Он запнулся и, прокашлявшись, исподлобья уставился на Морейн. Она отвечала ему выжидающим взглядом. — То есть не так… Я хотел сказать… В общем, я прошел по следам лорда Дракона. Теперь в укромную долину есть иной путь. То… то землетрясение опрокинуло высокую скалу. Получился крутой перевал, однако мой конь его одолел. На крутизне я нашел еще больше следов, а вокруг горы там очень хороший спуск. — Договорив, Уно тяжело вздохнул.

— Ну что ж, — проговорила Морейн. — Значит, Ранд не открыл, как летать, или как становиться невидимкой, или еще что-то такое, как в легендах. За ним, и немедля! Уно, я дам тебе золота, тебе и другим хватит добраться до Джеханнаха. У человека, имя которого я тебе назову, получите еще. К чужакам гэалданцы относятся настороженно, но если не будете лезть в их дела, вас не потревожат. Ждите там, я пришлю весточку…