Маргарет Мюр - Кошечка и ягуар

• Название: Кошечка и ягуар
• Автор: Маргарет Мюр
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1247-8

Тори Грейхем покинула дом своего мужа по-английски, не попрощавшись. Брак, такой заманчивый поначалу, оказался пыткой. Муж, понимавший свои супружеские обязанности только как право удовлетворения собственных желаний, не сумел разбудить в ней женщину. Нет, она никогда больше не подпустит к себе ни одного мужчину!..

Удастся ли Алану Йорку сломить ее предубеждение? Возможно, если страсть, помноженная на нежную заботу, действительно способна творить чудеса.

---

— А что, мистер Йорк, вам доводилось слышать, что Дон Кортесе не выполнял договоры? Вы сомневаетесь в моем честном слове? — Филип молча пожал плечами и тоже склонился над блюдом. — Впрочем, — продолжал мафиози, — это будет зависеть от портрета. Он должен быть хорошим, качественным портретом, который я не постыжусь повесить в своей картинной галерее. Вы знаете, Тори, что я коллекционирую произведения искусства? Я непременно устрою для вас экскурсию по своей галерее. Разумеется, я предполагал, что ваша картина будет написана на самом высоком уровне. Иначе, — он пожал плечами, — наше соглашение просто не имело бы силы.

— Я думаю, — невозмутимо ответила Тори, — что качество моей работы вы в полной мере сможете оценить уже через пару дней. Надеюсь, портрет вам понравится.

— Что ж, вот тогда мы снова встретимся все вместе. В случае положительного результата, разумеется, — добродушно пообещал Кортесе. — И я со всеми почестями провожу вас на Бермуды. Где Филипа ждет не дождется беременная жена, — со смешком закончил он.

Филип и Тори тоскливо переглянулись. У обоих возникло ощущение, что опасный хозяин играет с ними, как кот с мышами.

Тори прожила в доме Дона Кортесе еще два дня. До последнего момента это были, по крайней мере с виду, вполне спокойные дни, наполненные творчеством, прогулками по саду и беседами с хозяином дома. И беспокойные ночи, которые уносили Тори в XIX век и открывали ей тайны прошлой жизни.

Глава 10 Сны и реальность

В первую же ночь, как только Тори легла на широкую кровать с бельем из нежнейшего шелка, как только коснулась головой мягкой подушки, она сразу заснула. Словно кто-то мгновенно отключил ее сознание так же, как она только что выключила ночник. Сон, который ей приснился в ту ночь, Тори запомнила до мельчайших подробностей. Она снова оказалась в таборе. Но уже была не Магдой, а вселялась поочередно в каждого персонажа этого странного сновидения, и видела происходящее десятками глаз.

Вот она в знакомом шатре. Магда крепко спит, разметавшись на пуховой перине. Ее черные волосы волнами покрывают цветастую подушку, ресницы во сне трепещут, словно крылья черной бабочки траурницы, светлые руки широко раскинулись по лоскутному одеялу. В шатре горит свеча. Около нее, низко склонившись, старая цыганка дошивает свадебное платье своей любимице. И Тори слышит ее мысли.

Это она выкормила и воспитала Магду, которая младенцем осталась без родителей. Убили их злые люди, обоих убили из ревности, из зависти к красоте и счастью. Вот и Магда выросла красавицей, вся в покойную мать. И жених ей нашелся под стать — сын цыганского барона, не кто-нибудь. Но отчего-то неспокойно на сердце у старухи. Что ж тревожиться? — ругает она себя. Завтра свадьба. И платье готово, и угощение будет на славу. А уж как Магда спляшет на своей свадьбе! Старуха улыбнулась и невольно повела плечами. Эх, и она когда-то была молода и плясала так, что у молодых цыган глаза звездами загорались. Правда, не была она так красива, как Магда, редко кому такая краса достается.

Старуха отложила шитье, выпрямилась, размяла затекшую спину и достала большой, редкий гребень. Спать уж пора... Она неторопливо подняла к голове жилистые руки и распустила свернутую на затылке косу. Улыбнулась горделиво, тряхнула головой, и упал черный водопад, прошитый серебряными струями, до самых пят. Долго расчесывала старая цыганка свои чудные волосы и вспоминала молодые дни. После заплела косу и провела рукой по горбоносому лицу с тяжелым, почти квадратным подбородком. Вздохнула. Она-то, носатая, до старости дожила, двух мужей схоронила. А подруга ее, мать Магды, красавица, и с дочкой понянчиться не успела. Ах, красота! То ли награда, то ли наказание...

Старуха наклонилась над Магдой, вскрикнувшей во сне, погладила ее по голове морщинистой ладонью, поправила разметавшиеся волосы. Та и затихла, заулыбалась. Должно быть, жених снится.

Усталые глаза цыганки тоже запросили отдыха. Она задула свечу и улеглась, тяжело ворочаясь, приспосабливая поудобнее ноющее тело.

Заснула старая нянька Магды, угомонились ребятишки, стихли поцелуи и стоны влюбленных, погасли костры. Все это наблюдала незримая душа Тори, для взглядов которой не было преград. Спит табор. Да не весь. Кто-то тихо откинул полу шатра, выскользнул в ночь. Молодая цыганка, стройная, гибкая, с шапкой вьющихся волос. Оглянулась вокруг: не видит ли ее кто? Бесшумными шагами, крадучись, пробежала мимо последнего шатра, углубилась в лес. Крикнула ночной птицей. В ответ ей тихо треснула ветка, зашуршали кусты. И рядом с маленькой тенью женщины возникла высокая мужская тень.

— Что скажешь, Лия?

— Завтра свадьба, Рамон!

Скрип зубов и глухое ругательство.

Что я делаю, что делаю? — ужасается про себя цыганка Лия. Теперь Тори слышит и ее мысли. Магда ничего плохого мне не сделала, а я гублю ее. Но Рамон! Не станет Магды, и он полюбит меня. Я буду самая красивая, и танцую я не хуже. Но как он бесится, слыша о свадьбе, как он любит ее...

— Ты любишь ее, Рамон? Я совсем не нужна тебе? — В шепоте Лии боль и отчаяние.

— Я ненавижу ее! Она меня отвергла, унизила! Так не будет и ей счастья, Лия. Ты давно меня любишь, я знаю. Ты будешь моей женой. Только помоги мне, моя хорошая. Всю свадебную ночь в таборе будут гореть костры, из леса не выйдешь. Спрячь меня в своем шатре, Лия. Я буду любить тебя, а ночью прокрадусь в шатер Магды и отомщу ей. Иначе не жить мне!

Мужчина обнял маленькую цыганку, запрокинул ей голову и ожег поцелуем губы. Ни одной мысли не осталось после этого в кудрявой голове Лии. Только страсть томила ее гибкое тело. Только одного хотелось — во всем подчиниться возлюбленному.

— Я все сделаю, как ты скажешь, Рамон, — услышала Тори ее горячий шепот.

Тори проснулась посреди ночи в тоске. Вот, значит, как оно было. Одна из подруг предала Магду из любви к этому мерзкому Рамону. Она села на постели, взяла с прикроватного столика стакан с водой и медленно, небольшими глотками, выпила. Она оттягивала момент сна. Она боялась. Что еще ей покажут? Неужели придется заново пережить смерть возлюбленного? Но глаза смыкались, усталость брала свое, Тори снова опустила голову на подушку и мгновенно заснула.

На этот раз она увидела приготовление к свадьбе. Стоял солнечный день. На большой поляне накрывали длинные столы, сложенные из досок. Женщины готовили еду, между ними сновали юркие цыганята, ухватывая лакомые куски. Тори обратила внимание на девушку, ставившую на стол блюдо со спелыми яблоками. Тоненькая, гибкая, кудрявые волосы, словно роскошная шапка... Она, Лия! Но кого-то еще напоминала ей эта несчастная цыганка, плененная страстью к зверю. Отчего так знакомы Тори ее движения и осанка? Словно почувствовав ее взгляд, девушка обернулась. Круглое милое лицо, серые глаза, брови с надломом... Мама! Лия походила на ее покойную маму. Нет, нет, этого не может быть... Тори пыталась сквозь возникший откуда-то туман лучше рассмотреть ее черты: не показалось ли?

Но в это время к маленькой цыганке подошел тот самый старый цыган с седыми усами, старейшина табора. Он встал и заговорил с ней, видимо, отдавал какие-то распоряжения. И заслонил Лию от взгляда Тори. Что-то было знакомое ей и в этом человеке. Но туман все сгущался, изображение отдалялось. Видимо, тот, кто показывал Тори эти сказки о прошлом, пожалел ее и дал наконец заснуть крепким, освежающим сном.

Несмотря на это, утром Тори проснулась разбитой, как это бывало в старые времена. Она вдруг поняла, что все эти дни просыпалась счастливой и бодрой оттого, что знала: скоро она увидит Алана. Господи, как же она по нему соскучилась! По его зеленым глазам, озорной улыбке, горячим рукам...

— Милый мой, рыжий, ненаглядный, — тихо шептала Тори в подушку. — Все сделаю, чтобы тебя поскорее увидеть. Чтобы никогда больше не разлучаться. В экспедиции с тобой буду ездить, в эту пустыню треклятую!

Но для того, чтобы увидеть Алана, надо было скорее закончить портрет.

Тори позвонила приставленной к ней горничной и попросила чашку крепкого кофе. Двойной эспрессо, пожалуй, приведет ее в чувство.

Конечно, вчера после ланча она сразу же позвонила Алану, обрадовала его, что Филип жив и здоров. Бодрым голосом сообщила, что все в порядке, работа продвигается, Дон Кортесе — отличный парень. Конечно, Тори допускала, что телефон прослушивается, поэтому ограничилась только мажорной информацией. Алан, в свою очередь, бодро сообщил, что он в этом не сомневался, что у него тоже все в порядке. Разумеется, он был не глупее Тори и тоже допускал, что телефон прослушивается.

Но сегодня Тори плюнула на всякую осторожность. В конце концов, Дон знает о них с Аланом, похоже, даже больше, чем она предполагает. Поэтому Тори позвонила Алану и сказала ему то, что думала и чувствовала. А именно: