Игорь Акимушкин - И у крокодила есть друзья

• Название: И у крокодила есть друзья
• Автор: Игорь Акимушкин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биология
• Год: 1964

В Новой Зеландии на скалистых островах живет знаменитая трехглазая ящерица туатара. Животное это более древнее, чем бронтозавры, ихтиозавры, диплодоки и другие вымершие ящеры-великаны. Туатары произошли 200 миллионов лет назад от первых рептилий.

Это удивительное существо, достигающее 75 сантиметров в длину, «дружит» с буревестником и живет с ним в одной норе!

Автор книги, ученый-биолог, увлекательно рассказывает о том, как танцуют весной пауки, скорпионы и змеи, как «разговаривают» комары и пчелы, и о других удивительных приспособлениях, повадках и инстинктах животного мира, связанных с взаимопомощью.

Интересными фактами автор убедительно доказывает полную несостоятельность мальтузианского утверждения о будто бы предопределенном развитием природы праве сильного жить за счет слабого.

---

Если сладкий сок цветов назвали нектаром, то пыльцу, очевидно, можно уподобить божественной амброзии (не дающей, впрочем, — увы! — бессмертия).

Пыльца, или цветень — мужские половые клетки растения, — служат не только для оплодотворения других цветов своего вида, но и как нектар для привлечения насекомых-опылителей. В цветке огромные запасы пыльцы — обычно несколько миллионов «пылинок», и их вполне хватает и на опыление и на пропитание опылителей. В каждом цветке мака, например, 2 миллиона 600 тысяч зернышек пыльцы, а у пиона — даже 3 миллиона 600 тысяч.

Многие жуки и мухи едят пыльцу, а шмели и медоносные пчелы кормят ею свое потомство. Пыльца еще более питательна, чем нектар: кроме сахаров, содержит она жиры, белки и витамины.

Особенно много пыльцы производят растения, цветы которых бедны нектаром.

Тропические орхидеи привлекают насекомых и не только пыльцой и нектаром: на их цветках вырастают, как «булки» на цекропии, кормовые волоски, богатые белком и жирами.

Некоторые растения соблазняют гостей теплой квартирой: в их цветках насекомые находят убежище ночью и в непогоду. Другие дают приют потомству или материал для гнезд.

Но самая, пожалуй, забавная приманка у роридулы. Она растет в Африке. Издали кустики роридулы кажутся посеребренными: каждый лист покрыт длинными белыми волосками. На концах волосков, как на ресничках нашей болотной росянки, дрожат маленькие клейкие капельки. Растение издает сильный аромат, мухи летят на этот запах и прилипают к листьям роридулы.

Но роридула не насекомоядное растение: мухи ей нужны лишь как приманка. Ученые недавно выяснили, что роридула «дружит» с пауками. Пауки опыляют ее цветы. Чтобы привлечь желанных гостей, роридула позаботилась о богатом угощении из мух, комаров и мошек.

Пауки, посещающие столовые роридулы, питаются исключительно прилипшими к ее листьям насекомыми. Они разучились сами ловить добычу. Переползая с растения на растение, восьминогие иждивенцы производят тем самым перекрестное опыление.

Клевер, шмели, мыши, кошки и старые девы

Природа — сложный «суперорганизм». Все ее элементы, живые и неживые: почвы, леса, звери, насекомые, птицы — одно целое, комплекс приспособленных друг к другу, взаимодействующих и взаимосвязанных явлений и существ.

В этом на собственном опыте убедились фермеры, которые пытались без достаточного знания дела развести клевер в заморских странах (в Новой Зеландии, например). А Чарлз Дарвин доказал, что в природе существует биологическая связь даже между старыми девами и… бараньими котлетами.

Старые девы, как известно, очень любят кошек и разводят их во множестве. Кошки охотятся за мышами. Мыши разоряют гнезда шмелей (в Англии они уничтожают около двух третей шмелей). Вот поэтому гнезда шмелей особенно многочисленны около городов и деревень: здесь много кошек и меньше полевых мышей. Шмели опыляют красный клевер. Пчелы почти не посещают его: хоботок короток. Длина его всего 6–7 миллиметров, и пчелы не могут дотянуться до нектарников. Лишь шмели (у них хоботок подлиннее — 9–20 миллиметров) умудряются достать нектар из цветков красного клевера. Где нет шмелей, там клевер не дает семян и вымирает. Где шмели есть, клевер отлично растет, стада баранов хорошо на нем откармливаются, а от барана до бараньей котлеты рукой подать.

Сто лет назад люди этого не знали. Чтобы обеспечить стада овец хорошим кормом, из Англии завезли в Новую Зеландию красный клевер, но он остался там бесплодным.

Тогда в 1880 году, сообразив, в чем дело, привезли и шмелей. Шмели на новом месте (в Новой Зеландии нет мышей!) быстро расплодились. Поля клевера вновь зазеленели, а овцы стали тучными.

Шмели отлично приспособились к некоторым растениям. Приспособление, конечно, было обоюдным: цветки этих растений тоже приобрели форму, наиболее удобную для шмелей.

Вот, например, львиный зев или родственница его льнянка — обычные в наших лугах желтые цветы. Как только тяжелый шмель опустится на нижнюю «губу» львиного зева и упрется спиной в его верхнюю «губу», зев раскрывается. Нижняя «губа» провисает вниз, поворачиваясь на особых приспособлениях, действующих подобно шарниру. Шмель исчезает в цветке. А там, «автоматически» поднимаясь под давлением его грузного тела на нижнюю «губу», к самому рту шмеля подносится полная нектара «чаша», по форме больше похожая, однако, на туфлю. Шмель выпивает нектар. Как только он покинет цветок, упругая нижняя «губа» снова поднимается вверх, «чаша» с нектаром исчезает в глубине цветка, и зев закрывается, пряча напиток богов от непрошеных гостей.

Проследим за шмелем дальше. Он еще не спешит домой: собирает сладкую дань с других цветков. Вот подлетел к шалфею. Опустился на цветок, на широкую нижнюю «губу», приглашающую дорогого гостя, словно широкое крыльцо парадного подъезда.

Лезет в цветок, но тут дорогу ему преграждает замечательный шлагбаум. Справа и слева от входа торчат две тычинки. На их изогнутых дугой нитях качаются пыльники с пыльцой. Каждая тычинка устройством своим напоминает рычаг, подвижно прикрепленный к дну цветка короткой стойкой. Шмель, пробираясь к нектару, скрытому в глубине цветка, давит головой на нижнее, более короткое плечо рычага, отодвигает его все дальше внутрь цветка, а в это время верхнее, длинное плечо рычага опускается все ниже и ниже. Пыльники на его концах касаются спинки шмеля и посыпают ее пыльцой. Теперь, когда шмель полетит к другому шалфею и полезет в него, он обязательно заденет спиной длинное рыльце, которое встретит его у входа.

Пыльца, принесенная на спине, прилипнет к рыльцу, прорастет здесь до завязи и оплодотворит семяпочку. В цветке созреет плод.

Юкка и моль

«Свечой господа бога» назвали испанские конквистадоры юкку. Скитаясь по пустыням Мексики, они искали золото и видели, как звездными ночами распускались на юкке цветы. Кремово-белые, ароматные, собранные в огромные кисти на длинном стройном стебле, они возносились высоко вверх из мутовки острых листьев. Ночью, в черном мраке, усыпанные благоухающими белыми цветами тирсы юкки и в самом деле похожи на свечи. И, как свечи, привлекают они мириады ночных бабочек, которые всегда кружатся вокруг юкки.

То юкковая моль роится, малютка пронуба. И это единственное в мире существо, которое может опылить юкку, хотя нектар юкки доступен для многих птиц и насекомых. Не прилетит вовремя моль, не будет семян у юкки. Погибнет юкка, вымрет и моль. Растение и животное настолько приспособились к совместному существованию, что не могут обойтись друг без друга. Здесь симбиоз достиг высшей степени специализации, которую называют обычно мутуализмом.

У некоторых видов юкки никто и никогда, ни на их родине, ни в ботанических садах Европы, не видел плодов. Считают, что опылявшие их моли вымерли и осиротевшие юкки больше не принесут семян.

Эволюция наградила юкковую моль даже органом, специально предназначенным для переноса пыльцы. У пчелы, правда, тоже есть на ногах специальные «корзиночки», в которые она собирает цветень и уносит его в улей. Но пчелы собранной пыльцой кормят свое потомство, а юкковая моль нет. Она собирает пыльцу с единственной целью: оплодотворить цветы юкки.

Теплыми звездными ночами, когда цветы юкки раскрыты и благоухают, самки юкковой моли, или пронубы, влетают в гостеприимно распахнутые колокола и собирают здесь пыльцу. Собирают длинным хоботком, отороченным щетинками. Скатывают пыльцу, словно снежный ком, в увесистый шарик (он втрое больше головы моли). Затем хоботком же моль крепко прижимает комочек пыльцы к подбородку (кажется, будто у нее вырос большой зоб) и перелетает обремененная грузом на другую юкку. Залезает в цветок, и, подпрыгивая, бежит по пестику к завязи, усаживается на нее и начинает буравить ее яйцекладом. Моль откладывает в основание пестика четыре-пять крохотных яичек, не больше! Ведь слишком многочисленное потомство, поселившись в завязи, может сильно повредить юкку, а от нее зависит благополучие рода юкковых молей.

Отложив яйца, пронуба бежит по пестику к рыльцу, которым он заканчивается. Внимание: приближается самый интересный момент всей операции! Крохотное насекомое крепко схватывает ножками пестик и, работая головой, словно шомполом, запихивает в воронку рыльца комочек пыльцы, который так бережно прижимала к своей груди.

Моль производит искусственное опыление цветка! Она уже отложила яйца и, казалось бы, благополучно исполнила свой материнский долг, но, вместо того чтобы улететь восвояси, неразумное насекомое разумно «заботится» о судьбе юкки, словно знает, что, кроме пронубы, никто не сможет ее опылить.

И опыляет она юкку не случайным прикосновением к рыльцу, как шмель, влезающий в цветок шалфея. Нет, это более специализированный и трудоемкий процесс. Сначала пронуба заготавливает пыльцу на другой юкке. Комочек цветня моль бережно хранит все время, пока откладывает яйца, а затем, прилагая значительные усилия, запихивает его внутрь рыльца.