Кристин Сэлингер - Дуэт

• Название: Дуэт
• Автор: Кристин Сэлингер
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7024-0527-7

Кэтрин Джонер и Фредерик Эмбридж полюбили друг друга. Она автор и исполнитель эстрадных песен, он певец и композитор. Любовь и общие творческие интересы — разве этого не достаточно для полного счастья?

Но как труден оказался путь к нему. Пришлось преодолевать давние обиды, ревность, недоверие.

---

Кристин Сэлингер Дуэт

1

Звезда эстрады, автор и исполнитель лирических песен Кэтрин Джонер была стройной миниатюрной женщиной, стремительной, немного нервозной. Нежный овал лица, чуть заостренный подбородок, дымчато-серые глаза и чудесные длинные волосы, золотистые, слегка с рыжинкой. Словом, одна из тех, кто привлекает взгляды и сердца мужчин. А неповторимый бархатный голос принес ей славу. Кэтрин пользовалась потрясающим успехом, который давался ей, однако, не даром, — она трудилась до седьмого пота, доводя свое искусство до Совершенства. Она была создана для сцены. В этом заключалась ее жизнь. Под звуки музыки кровь быстрее пульсировала в ее жилах.

Сейчас Кэтрин возвращалась домой. Она любила сама управлять своим роскошным автомобилем, и ей доставляло удовольствие время от времени превышать скорость. С пронзительным визгом тормозов Кэтрин остановила машину у коротко подстриженного кустарника.

Вбежав в дом, она сразу же устремилась в музыкальный салон, бросилась на обитую шелком викторианскую тахту и невидящим взглядом уставилась в одну точку. Певица выглядела сильно взволнованной, каждый нерв в ней словно вибрировал.

Главным предметом в салоне был концертный рояль. На нем она играла часто и подолгу. В остальном комнату заполняли разностильные, но дорогие ее сердцу предметы обстановки: лампы под шелковыми абажурами, персидские коврики, цветочные горшки с африканскими фиалками. Одну стену сплошь увешивали присужденные ей награды, золотые и платиновые диски с записями ее песен, декоративные тарелки, символические ключи от городов, где она давала концерты. На другой стене помещалась в рамке отдельно изданная первая песня, которую она сочинила. Особое место занимал портрет женщины работы Ренуара, удивительным образом напоминающий облик хозяйки этого дома.

Кэтрин позволяла подруге и компаньонке Марианне обставлять любую комнату в доме, как той захочется, только не музыкальную. Певица чувствовала потребность обустроить салон соответственно собственным вкусам. Это для нее было такой же потребностью, как самой водить машину. Она не разрешала никому наводить там порядок, потому что атмосфера салона помогала ей помнить, кто такая на самом деле Кэтрин Джонер. Но ни любимая комната, ни вождение машины сейчас не успокоили ее нервы. Кэтрин направилась к роялю.

Она заиграла Бетховена. Полная трагизма музыка звучала в унисон с ее настроением. Даже когда она закончила играть, в воздухе, казалось, остались витать ее гнев и смятение.

— Я вижу, ты дома, — мягко прозвучали слова Марианны, появившейся в дверях.

Эта стройная, элегантно одетая брюнетка вошла в жизнь Кэтрин спокойно и естественно шесть лет назад. Девушка из богатой семьи регулярно посещала вечера у старых богачей и изнывала от скуки. Встреча с певицей, которую она боготворила, изменила ее жизнь. Они подружились, и Марианна поселилась в доме Кэтрин.

— Хорошо прошла запись? — спросила Марианна.

Она всегда держалась очень прямо. Ее волосы были гладко причесаны и стянуты в пучок, что придавало ей строгий вид. Девушка была хороша собой, а темный пушок над верхней губой придавал ее лицу своеобразную привлекательность.

Кэтрин подняла голову и улыбнулась, избегая смотреть в лицо Марианне. Прошло некоторое время, пока она решилась бросить на нее беспомощный, опустошенный взгляд.

— Что случилось?

Кэтрин глубоко вздохнула.

— Он здесь.

— Где ты увидела его? — Марианна не спрашивала, кто «он». Она знала, о ком речь.

— В студии. Он стоял у кабины. Не знаю, сколько времени он провел там, прежде чем я его увидела.

— Удивительно. Что это Фредерик Эмбридж делает в Лондоне? — поджала тонкие губы Марианна.

— Не знаю. — Кэтрин покачала головой. — Может быть, он снова приехал на гастроли. — Она пыталась избавиться от напряжения, потирая руками шею… — Фред придет сюда завтра.

— Ты хочешь видеть его, Кэт? — Вопрос был задан в лоб. Кэтрин знала, что Марианна практичная, организованная, логически мыслящая женщина, придающая значение деталям, обладала такими качествами, которых начисто лишена была сама Кэтрин. Они прекрасно дополняли друг друга.

— Нет… то есть да… — Она поднесла руки к вискам. — Не знаю. Я люблю его. О Господи, я думала, что уже сыта им по горло, думала, что с этим покончено! — Издав стон, она вскочила и стала прохаживаться по комнате. Сейчас в ней ничто не напоминало блестящую звезду эстрады: одетая в джинсы и полотняную блузку, несчастная, охваченная отчаянием простая девушка. — Я скрывала свою боль, была так уверена, что все прошло. Но как только увидела его, чувство вспыхнуло с новой силой. Я знала, рано или поздно я прибегу к нему, где бы он ни был. И представляла себе, что мы снова встретимся в Лондоне в какой-нибудь компании… может быть, так было бы легче. Но сегодня в студии… Я только подняла глаза, а он стоит… совсем рядом. Все возвратилось. И произошло так быстро, что я не успела опомниться. Я пела эту проклятую песню, которую написала после того, как он оставил меня.

И слезы, и любовь, и страсть
Ушли в страну воспоминаний.
Теперь твоя бессильна власть
Минули дни моих страданий!
Как хорошо свободной быть,
Познало сердце сладость воли…[1]

Кэтрин потрясла головой, словно отгоняя видение, и грустно улыбнулась.

— Что ты собираешься делать? — задала вопрос Марианна.

— Делать? — переспросила Кэтрин. Она ходила по комнате, и волосы у нее развевались от стремительных движений. — Я ничего не собираюсь делать. Я не ребенок, который чувствует себя счастливым каждый раз, когда ему дарят игрушку. Мне едва исполнилось двадцать дет, когда я встретила Фредерика Эмбриджа и была ослеплена его талантом. Он был добр ко мне, а я так остро в этом нуждалась! Я совершенно ошалела от него и от моего собственного успеха тоже. Потеряла голову. Однако я не могла дать ему то, что он хотел от меня, я не была готова психологически и эмоционально. Тогда он внезапно скрылся. Он не понял меня совершенно. И даже не попытался узнать, почему я сказала «нет». — Она повернулась к Марианне. — Почему ты ничего не говоришь?

— Ты прекрасно обойдешься без моих советов.

— Ну ладно. — Кэтрин сунула руки в карманы и посмотрела в окно. — Да, если не хочешь испытывать боль, не следует быть скрытной. Ты человек, к которому я никогда не обращалась с просьбой удержать меня от ошибок, и ты единственная, кто не покинул меня в беде. Фред вскружил мне голову тогда, несколько лет назад. Возможно, это была любовь, только любовь девочки, легко уходящая. Но сегодня, увидев его, я была в шоке, особенно после того, как закончила песню, которая вдруг так подошла к моменту и так ясно объясняла мое теперешнее состояние. — Кэтрин снова уставилась в окно. — Завтра он придет и скажет все. Ему есть что сказать. Потом он уйдет. И это будет конец.

Марианна внимательно изучала лицо подруги.

— О да. — Кэтрин уже устала от вспышки эмоций, но еще больше от того, что была столь откровенной. Она взяла себя в руки. — Мне нравится моя жизнь такой, как она есть, и я не собираюсь ее менять. Однажды я сказала «нет», скажу «нет» и на сей раз.

2

Кэтрин тщательно выбирала костюм. На завтраке со своим агентом она хотела выглядеть ослепительной. Певица знала, что это необходимо для успеха. А кроме того, изысканная одежда придавала ей уверенность в себе. В дорогом ресторане всякий, кто не был одет роскошно, чувствовал себя ущербным.

Кэтрин выбрала синий шелковый жакет покроя «кимоно», такого же цвета узкие в обтяжку брюки и блузку персикового цвета. В сочетании с элегантной парижской шляпкой и дорогими серьгами этот наряд был великолепен.

Но прежде чем встретиться с агентом, Кэтрин отправилась к Майклу Бартону. Сидя в мягком кресле, она размышляла о своих отношениях с этим модельером. Он и Кэтрин вместе начинали добиваться известности, она зарабатывала на жизнь пением в клубах сомнительной репутации, в прокуренных барах, а он тем временем изучал искусство модельера, и у него не было времени заглянуть к ней. Но Кэтрин заходила к нему и восхищалась его работами.

Майкл Бартон был в самом начале своей блестящей карьеры, а Кэтрин только еще собиралась на первые гастроли. Готовясь к выступлениям, она не высказывала своих пожеланий, положившись на вкус случайных модельеров, о чем впоследствии сожалела.

Майкл, как и Марианна, был ее другом, который достаточно знал о ее личной жизни. И так же, как Марианна, был, без сомнения, искренне предан ей.

Кэтрин понравился новый салон Майкла. В первом его офисе не было ковров на полу, картин на стенах. В те далекие годы все помещение состояло из маленькой душной комнатенки над турецким рестораном. Кэтрин еще помнила запахи чужестранной еды и словно слышала экзотическую музыку, доносившуюся сквозь дощатый пол.