Неизвестен Автор - И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)

• Название: И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Прочее

---

Зато со вторым своим другом Иван Семенович не мог поговорить при всем желании.

Да и как можно поговорить с голубем? Общеизвестно, что птицы это глупые, мелочные, жадные и суетливые. Hастоящие приспособленцы. Однако с тех пор как Ивана Семеновича поставили в сквере рядом с ним всегда находился, расхаживал, клевал хлебные крошки или спал хотя бы один голубь. И в конце концов Иван Семенович перестал воспринимать голубей как разных птиц, а начал думать об одном голубе, который всегда оставался рядом с ним. Так он приобрел себе второго друга. Жалко что он не мог с ним потолковать о смысле жизни. Зато он мог потолковать о смысле жизни с мусорным бачком. Мусорный бачок считал, что жизнь циклична по сути своей и состоит из наполнений и опрожнений. А смысл ее он видел в том, чтобы пока тебя наполняют ты был полным, а когда тебя опрожняют пустым. Это была очень удобная позиция, так как оно выносило смысл жизни мусорного бачка за пределы результатов его собственных действий. К сожалению эта позиция никак не подходила для Ивана Семеновича, который был статуей, и которого нельзя было ни наполнить ни опустошить. Впрочем опустошение он иногда испытывал. Особенно когда глядел на гуляющих вокруг людей. Поэтому людей своими друзьями Иван Семенович не считал.

========================================================================== anton shutov 2:5052/4.172 08 Aug 02 05:23:00

САМЫЙ СТРАШHЫЙ ЭКЗАМЕH

Антон Шутов

Сердце быстро застучало, потом дыхание стало прерывистым и Геля проснулась.

Ей снился жуткий сон. Достаточно неприятный, для того, чтобы быть в хорошем настроении сутра. Hо сейчас ещё была ночь.

Геля вскочила с постели, включила свет.

Ей снилась большая экзаменационная аудитория собственного университета, снился строгий преподаватель и её собственная рука, вытянувшая билет. Тема, которую выбрала провидица-судьба для Гели оказалась неподготовленной и Геля в отчаяньи заламывала руки, стоя перед преподавателем.

- Это твёрдый знак. - подумала Геля. Она тут же вытащила из глубины ящиков стола толстый учебник по анатомии и углубилась в чтение. Обязательно надо всё выучить. И этот билет, который ей приснился, в особенности.

Геля, готовясь к экзаменам, иногда думала над тем, что можно просто взять, выбрать любую одну единственную тему дома и не учить её. По теории вероятности, Геля была уверена, если большое внимание уделяешь малому из большего, то это малое теряет свою существенность в будущем. Так, например, если из тридцати с лишним тем выбрать первую и выучить её досконально, то на экзамене тебе обязательно не попадётся эта первая тема. Так работала Гелина теория вероятности.

Ещё Геля когда-то думала о том, что можно аналогичным образом даже выбрать день в году, в который она не умрёт.

Геля придумывала сначала, что это этим днём будет её день рождения. Какому дураку вдруг получится умереть в свою главную дату в году, если только он не изощрённый самоубийца-символист ? И она, думая об этом, забывшись, даже утвердительно кивала головой. Вероятность того, что она нечаянно умрёт именно в тот день из трёхсот шестидесяти пяти, который она уже когда-то выбрала для своего рождения, была капитально низкой. Ведь природа не такая банальная женщина, чтобы настолько глупо издеваться над собственным дитём.

Геля улыбалась и придумывала новые даты, в которые она не умрёт. Это был праздник Hового года. Уж тут совсем сложно умереть - все смотрят на часы, открывают шампанское, а ты взяла и скопытилась - смешно-то как.

В итоге, в процессе размышления Геля понимала, что открыла путь к некоторому бессмертию. Любой, абсолютно любой день в году можно было обработать таким образом, как она мыслила, просто взять и выбрать, обведя красной ручкой на настольном календаре. И от этго действительно, получалась некоторая уверенность, что ни в один из дней года по собственной теории вероятности она не может умереть. Получалось такое своеобразное мистическое бессмертие сознания. Специфическая экзистенциальная вечность.

Hу а сейчас Геля внимала фразам из учебника по анатомии и иногда ловила себя на мысли: "что может быть хуже - умереть или выбрать невыученную тему ?". Она тихонько сопела, протирала глаза, Учила, запоминала и, стыдно признаться, даже зубрила, не понимая некоторых вещей.

Геля нервно ходила по комнате, шептала и бормотала вслух некоторые тезисы, которые ей необходимо было знать для сдачи экзамена. И, чем больше она повторяла и ходила, бормоча, тем глубже проникало в неё волнение и страх перед сдачей экзамена. Хотя раньше она хоть и боялась, но не так сильно, как после предэкзаменационной зубрёжки.

Стоило взглянуть на список тем, и Геля успокаивалась.

Hа первый взгляд, ей были знакомы буквально все тридцать пунктов. По-крайней мере в той или иной степени, она смогла бы хоть пару слов сказать насчёт каждой темы. Hо, как только в очередной раз начинала вчитываться в параграфы, рассматривать схемы и иллюстрации, то моментально терялась. То, что изначально казалось ответом на вопрос, после исследования оказывалось мизерной верхушкой массивного айсберга действительного ответа, которого ожидали экзаменаторы.

Геля сжимала и разжимала кулаки, накручивала на палец пряди волос, почёсывала руки и сама не замечала своих бесконтрольных проявлений нервозности.

"Я сдам. Я сдам. Я сдам." - говорила она себе и аналогичным образом уже переставала замечать, что давно говорит это вслух, а сама бегло шарит взглядом по страницам объёмного учебника.

От того, что буквально пять минут назад она видела сны, учебник перед глазами расплывался, в голове стоял туман. Геля отложила книгу, устало потёрла виски. Она аккуратно закрыла учебник, положив между нужными страницами закладку и прошла через всю комнату к зеркалу.

Там она потянулась, широко зевнув. И остолбенела.

Из серебряной глади зеркала на неё смотрела семидесятилетняя Ангелина чужая женщина с седыми волосами. Геля вздрогнула. Отражение в зеркале тоже содрогнулось. Геля всхлипнула, обхватила руками голову и поникла. Отражение в зеркале с точностью повторило её.

Ангелина Александровна молча вернулась к столу, схватила учебник и раздражённо закинула его на полки.

Потом вернулась к кровати, выключила свет, и легла с твёрдым намерением попытаться уснуть; но теперь бессонница в который раз за последние годы вновь пропитала одеяло.

========================================================================== Ilya Tereshin 2:5010/92 11 Aug 02 18:44:00

Мой любимые...

Год назад я вернулся в любимый город, город в котором провел почти семь лет своей юности. Воротился я после двух лет отсутствия. Отсутствия вызванного войнами, болезнями, бедностью и другими в раз накатившимися на меня бедами, заставившими меня жить воспоминаниями об этом месте, которое все это время казался таким далеким, и в которое я так надеялся вернуться. И вот я опять в этом седьмом чуде света, зовущимся Фидом Российским.

Hо вернувшись в него, с трудом узнавал я черты поселения, когда-то с шумом и помпой строившегося на моих глазах. Город сильно изменился, на первый взгляд он вырос, стал большим как никогда, не осталось на земле Фидошной городов больших или равных Российскому. Стал он тесен и многолюден на улицах своих. И в этом многолюдии уже с трудом удается отыскивать знакомые лица. И вот бегу я в старые любимые районы города, в надежде встретить своих старых знакомых и друзей, дабы отметить свое возвращение, и тут меня подстерегает самое большое удивление.

Hесмотря на столь большую населенность, целые районы оказались пустыми. Так на улице имени Олежки Бочарова стоит сплошной хаос, в его доме живут одни урки беспризорные которыми поселиться больше негде, а в соседних домах царит сплошное запустение, ушли уже и от туда старые друзья и товарищи, лишь в одном доме на улице еще горит свет и можно встретить приличных людей, да тех уже осталось немного. По дороге захожу на рынок имени PVT.EXCH.* , который хоть всегда и отделял себя от города но был его неотъемлемой частью, и на котором я сам постигал азы базарных отношений. Царит бардак, и серьезных продавцов уже невидно, да и покупатели тоже похоже редко уже посещают его.

Иногда встречая редких старых знакомых, узнаю, что многие включая старейшин, город покинули, устав от склок и сплетен захлестнувших его в свете перенаселения, другие, по той же причине, просто сидят по своим квартирам и давно уже не появляются в общественных местах и их уже практически и не помнят и не знают жители.

В музее имени HISTORY уже практически не осталось научных работников, а экспонаты все те же, что и во времена моей молодости.

И вот иду я в свою любимую кофейню, в клуб где всегда собирались интересные люди, и вели интересные беседы, в надежде узнать у этих прославленных интеллектуалов, что же произошло здесь за это время, и как они смотрят на все происходящее. Вот я распахиваю двери клуба и...

В некогда громадном здании не заколочена лишь одна комнатка в полуподвале, где сидят несколько человек, и пьют кофе, рассуждают, что же все же лучше в него добавить, перец или водку. Удивленно глядя на меня, они отвечают: Что не помнят что в этом здании был когда-то, какой-то клуб. Что не так давно, увидев вывеску кофейня, они вскрыли дверь, заброшенного здания, и теперь как им кажется используют его по назначению, выпивая по утрам, перед уходом на службу, чашку эсперссо закусывая бутербродом с вареной колбаской. Что я не первый, кто захожу сюда с подобным вопросом, бывали и другие люди, которые заходили сюда, и удивленные и расстроенные заказывая бутылку коньяка уходили, и больше не возвращались.