Александр Лидин - Операция "Изольда"

• Название: Операция "Изольда"
• Автор: Александр Лидин
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-04066-2

1941 год. Фашистская Германия коварно напала на молодую Советскую республику. Узнав об этом, знаменитый авантюрист барон Фредерикс не может сидеть сложа руки, он рвется в Россию, чтобы помочь в борьбе с оккупантами. Но обстоятельства складываются так, что он вынужден вступить в ряды СС. Удастся ли ему и его ученику Василию Кузьмину уничтожить лабораторию СС, где под руководством штурмбанфюрера Августа Хирта немецкие ученые пытаются создать сверхсолдата? Каков замысел Ктулху, на чью сторону встанет Великий Спящий? Удастся ли остановить армию оживших мертвецов под руководством разумного шоггота?…

---

Однако Василий решил на провокацию не поддаваться. Беседа и так затягивалась, а там и вечер не за горами. Вот чего он уж точно не хотел, так это охотиться на нечисть в ночное время.

— Ты, Ерофеич, продолжай… продолжай…

— Вот я и говорю, прикатили ваши. Целый грузовик, а с ними еще офицер на машине и мотоциклистов куча, а еще Васька Куцев из района. Он при красных районным агрономом служил. В общем, Васька-то вылез на трибуну, ну и там про новую жизнь и все такое разно, как при этих иродах, — вновь дед сделал паузу, затянувшись, словно ожидая, как Василий на слово «ироды» отреагирует, но оперуполномоченный промолчал, и Ерофеичу ничего не оставалось, как продолжить рассказ.

— Васька-то тот трындел и трындел, а Федотья ему и говорит: «Ты бы лучше, орел, не лясы точил, а пшел бы в ынститут мужиков наших вызволить». Ну и рассказала ему, что да как. Тут Васька надулся, пошел с немецким офицером советоваться. Уж не знаю, до чего они доболтались, только Васька с частью солдат сели в машину и укатили в сторону ынститута. Ну, а остальные немцы дверь в сельсовет взломали, стали бумаги собирать, знамя красное сняли, свой флаг с крестом повесили. Потом стали дознаваться, кто при прежней власти в активистах был, кто в коммунисты записался, а кто в комсомол. Вот только начали они баб опрошать, как со стороны ынститута выстрелы донеслись и крики. Причем стреляли сильно, словно там бой шел… Немцы тут же на мотоциклы, в машину и туда ж, своим, видать, на подмогу. Только не совладали они с теми, кто в ынституте засел… Только все бабы разошлись, да мы… я, — тут же поправился дед, видно, и в самом деле не один он был, только говорить не хотел.

— Только я домой вернулся, как, слышу, едут. Мотор захлебывается. Остановились у меня. Двое до избы поднялись, а третий дальше покатил. Но фрицы-то не сразу в избу зашли. Залегли поначалу у околицы. Словно засаду на кого устроить хотели. Ну, я тоже решил поглядеть, что к чему. За околицей устроился. Сижу, косу точу. У Верхнего ручья трава уже неделю покоса ждет, да тут с этой войной все руки не доходят… Так вот, сижу, смотрю, кто-то по дороге идет. Ан, Николка! Нашелся, пес шелудивый. Идет-бредет. Только если раньше у него походка кривой была, то теперь и вовсе чудной стала. Ну, а мне-то шо? Мне до того, что его бабы не любят, дела нет… И все же, немцы-то его на мушки и давай палить в него… Только гильзы во все стороны летят. Ну думаю, чем парень-то убогий им насолил. Встал я было, хотел с гадами поговорить по-свойски. Нельзя ж убогих-то обижать, Бог-батюшка в небе все видит. Он же такого не простит. В общем, встал я, диву даюсь. Немцы-то палят, а Николке хоть бы хны. То ли немцы попасть в него не могут, то ли чудо какое-то приключилось. Встал я, значит, но косу оставлять не стал, решил поближе подойти, авось, разгляжу, что к чему. А к тому времени солнце уж село, но было еще светло. В общем, разглядел я Николку, — тут старик печально вздохнул и снова затянулся.

— Нет, Николка это был точно… а может, и не Николка, лишь похож. Только где ты второго такого убогого во всем районе сыщешь. Один он у нас такой, пыльным мешком пришибленный. Однако глаза у него странными стали. Зеленые, как у хищника. Огнем горят, сверкают. Ну, думаю, сам черт в парня вселился, не иначе. Вижу, пули-то в него попадают. Только ему пофиг. Пуля ударит, он чуть качнется и все. Так вот и идет, и идет. А потом встал, взвыл по-звериному, руки вперед выставил, будто схватить меня аль немцев хотел. Ну, я поближе, значит, подошел, а от Николки запах, будто он с рождения не мылся. А может, в чан с дерьмом угодил… Не знаю. В общем, я косою вжих… Руки-то ему и срубил, только не помогло это. Срубил я руки почти по локоть, они на землю упали, а крови-то нет. Тут, смотрю, руки эти, словно сколопендры какие, на пальцы встали и ну, к хозяину бежать. Тут и меня проняло. Я косой-то еще разок взмахнул и голову снес. Только тогда ирод упал, и затих вроде. Хотя кто ее знает, нечисть эту. Может, и не затих. Но мы с немчурой ждать не стали. В дом подались, стали окна и двери заколачивать. Едва успели, потому как нечисть полезла, вокруг дома ходила всю ночь, завывала. Солдаты ваши в нее все патроны расстреляли, а все без толку. Даже если в голову попадешь — все одно, словно и не попали вовсе… Всю ночь твари вокруг дома ходили, скреблись. Только дом этот старый, крепкий… Ну, а солдатиков я приютил, все ж люди, хоть и немчура поганая…

— Ты, Ерофеич, язык попридержи, — посоветовал Василий, ему все эти замечания насчет немцев уже поперек горла были. — Я, дед, свой, а при других так о них не говорил бы ты. Они церемониться не будут, им что есть человек, что нет. Наши жизни они ни во что не ценят.

— А ты ценишь?

— О чем разговор?

Василий и старик разом повернулись к двери. На пороге горницы стоял барон.

— Да так… — неопределенно протянул Василий. Конечно, он понимал, что Григорий Арсеньевич свой, и то, что он фашистов ненавидит, Василий тоже знал, но форма унтерштурмфюрера все же смущала.

— Как там у вас?

— Выставил периметр. Пока никаких следов нечисти. Ты лучше расскажи, о чем вы тут битый час беседуете.

Василий кивнул и кратко пересказал барону суть рассказа старика.

— …А солдаты, что они говорят?

— Да у них полные штаны. От них я толком ничего не добился. Сказали, что повезли их куда-то, вылезли они из грузовика. А тут эти твари. Стреляли, стреляли, все без толку. На их глазах их товарищей разорвали на части. Побежали они. Чтобы за трусость под трибунал не попасть, тут остались, а третьего, по жребию, в Ельск за подкреплением отправили.

— В общем, все сходится, — протянул Василий.

— Сходится-то сходится… — протянул барон, потом повернулся к старику: — Сколько человек в деревне было?

Старик задумался, потом стал мысленно что-то подсчитывать, загибая пальцы, и бормоча себе под нос.

— Ну, с полсотни будет… это если пацанов считать.

— А их нужно считать? — настоятельно спросил Григорий Арсеньевич.

— Не знаю… — покачал головой старик. — Не знаю… Может, кто в деревне и спрятался по подвалам. Твари-то это не то чтобы прыткие или ловкие… Настойчивы больно, это да. А бабы у нас хитрые, могли и попрятаться.

Неожиданно где-то неподалеку грохнул выстрел, потом еще один.

— О! — воспрял дед. — Это вам не винтовка, из дробовика бьют. Значит, в деревне еще есть живые.

— Это хорошо… — протянул Григорий Арсеньевич, а потом снова повернулся к Ерофеичу. — Мы сейчас пойдем, дед, попробуем с этой напастью разобраться. А ты сиди тут, да двери хорошенько закрой. И не бойся.

— А вы сможете с этим управиться?

— Постараемся, — пообещал Григорий Арсеньевич и вышел в сени.

Василий последовал за ним.

— Ну что, если учесть еще отряд жандармерии, то мертвяков этих там пруд пруди.

— Большая охота?

Унтерштурмфюрер оценивающе посмотрел на своего ученика.

— И?

— Патронов заговоренных может не хватить, к тому же у наших солдат пули обычные.

— Ты не забывай об огнеметах и штыках. Как там говорится: «Пуля — дура, штык — молодец».

Василий вздохнул. В своих силах он был уверен, а что касается эсэсовцев… Ну, чем больше их погибнет, тем ближе будет победа.

— Предупреждать будем?

— Я уже сказал им, все что нужно, кроме того, они получили особые инструкции от штурмбанфюрера Хирта, и, скорее, станут выполнять его рекомендации, а не мои.

Они вышли из дома. Был почти полдень, и отсюда, с вершины холма, открывался отличный вид на деревню, вытянувшуюся вдоль дороги. В центре деревни находилась большая площадь. Оттуда, перпендикулярно той дороге, по которой приехали Фредерикс и Василий, протянулась еще одна дорога, упиравшаяся в группу каменных домов, обнесенных высоким забором. Между ними и холмом лежала равнина, где стояло несколько деревянных домиков, а рядом с ними трактор.

Григорий Арсеньевич еще раз внимательно оглядел местность. Потом указал на домики в поле.

— Возьмешь трех солдат, проверишь те хибары. Может, кто из тварей там затаился. Всех уничтожишь. Потом отходи к деревне, а мы пока поедем к сельсовету, посмотрим, кто стрелял, да и пустые дома проверим. Не хотелось бы оставлять тварей у себя в тылу.

— А дальше деревни они расползтись не могли?

— Не знаю, посмотрим, — неопределенно ответил Григорий Арсеньевич, хотя у Василия возникло ощущение, что тот чего-то недоговаривает. Однако он отлично знал, если батька Григорий чего-то говорить не хочет, на это есть веская причина.

Они вышли на крыльцо, и Григорий Арсеньевич отдал эсэсовцам соответствующие распоряжения, после чего Василий с тремя солдатами спустился с холма, пересек дорогу и зашагал в сторону домиков посреди поля.

Идти было легко, земля, видимо, оставленная «под пар», пружинила под ногами. На мгновение Василию показалось, что все, что случилось за последние недели, сон. Вот она, прекрасная мирная благодать, и нет вовсе никакой войны, нет эсэсовцев, вышагивающих вслед за ним по полю, нет никаких оживших мертвецов, нет никакой опасности, мир прекрасен и удивителен… Вот только уродливое сооружение из досок портило впечатление. Скорее всего, времянка трактористов и сарай для всякого разного.