Джордж Мартин - «Если», 1996 № 06

• Название: «Если», 1996 № 06
• Автор: Джордж Мартин
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Джордж Мартин. ВТОРОЙ РОД ОДИНОЧЕСТВА, рассказ

Маргарита Шурко, Илья Сальцовский. ДВА ПОЛЮСА ЖИЗНИ

Брюс Стерлинг, Джон Кэссел. ПУЛЯ, НАЧИНЕННАЯ ГУМАНИЗМОМ, рассказ

Гарри Гаррисон. СТАЛЬНАЯ КРЫСА ПОЕТ БЛЮЗ, роман

ФАКТЫ

Норман Спинрад. ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ, рассказ

Наталия Сафронова. БОРЬБА ЗА МИР ДО ПОСЛЕДНЕГО ПАТРОНА

Всеволод Ревич. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

Интервью Брюса Стерлинга. ПОРТРЕТ НА ФОНЕ ТЕХНОЛОГИИ.

Кирилл Королёв. КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

---

— Что-то мне тут не в кайф, — пробормотал Флойд, выразив ощущения каждого из нас.

— Не будем нервничать раньше времени, — выдал я совет за неимением более дельного, а сам нервно сцепил пальцы и хрустнул суставами. Затем уловил в темноте движение воздуха. Вспыхнул свет, в считаные мгновения разгорелся…

В освещенное пространство неторопливо вступил Железный Джон, вернее, его увеличенное изображение. И показал на нас.

— Сейчас вы переживете переживание, которое существенно отразится на вашем существовании. Воспоминания о нем будут поддерживать и подпитывать вас и никогда не сотрутся из памяти. Я знаю, вы будете благодарны, и заранее принимаю сердечное «спасибо». Уверяю, отсюда вы уйдете иными — духовно развитыми, обогащенными. Добро пожаловать, джентльмены, в первый день новой полноценной жизни. Добро пожаловать!

Когда его образ угас, я закашлялся, чтобы подавить ворчание. Старый примат почему-то нравился мне все меньше. Никогда не пытайся обжулить жулика! Поудобнее разместившись в кресле, я настроился на развлечение.

Едва оно началось, я определил, что голофильм сработан вполне профессионально. Он мог произвести впечатление на какого-нибудь доверчивого юношу или на круглого дурака. Мне это пришлось по душе. Сумрак рассеялся, ярче разгорелся ржавый свет, и я внезапно оказался в кадре.

В безмолвии взирал король на группу вооруженных мужчин, сторожко уходящих в лес и исчезающих среди деревьев. Внешне он был спокоен и терпелив, но рука его то и дело тянулась к голове, будто он хотел удостовериться, что корона все еще на месте. Спустя долгое, очень долгое время он выпрямился и повернул голову. Прислушался. В густой листве шуршали неспешные шаги, но напрасно ждал он появления кого-нибудь из воинов. Вышел толстенький уродец — волосы растрепаны, на губах блестят капельки слюны.

— Что ты видел? — спросил король шута.

— Ушли, ваше величество. Все до одного. Точь-в-точь как те, что уходили прежде. Скрылись за деревьями у пруда, и никто не вернулся.

— Никто никогда не возвращается, — горестно молвил король. Его плечи беспомощно поникли, в глазах застыло отчаяние. Он не заметил, как из леса вышел и приблизился к нему юноша; рядом с ним семенил серый молчаливый пес. У шута отвисла челюсть, изо рта вытекла и закачалась, точно маятник, струйка слюны. Он попятился.

— О чем печалишься, о король? — спросил юноша ясным, бодрым голосом.

— О том печалюсь я, что в моем королевстве есть место, где пропадают люди, — пропадают навсегда. Уходят по десять, по двадцать человек, но ни один еще не пришел назад.

— Я пойду туда, — сказал юноша, — но я пойду один.

Больше он не произнес ни слова, только щелкнул пальцами, и собака последовала за ним под сень дубравы. Они пробирались среди деревьев и висячих мхов, огибали груды валежника и топи и наконец подошли к темному пруду. Юноша остановился на берегу, вгляделся в воду — и тут из нее вынырнула рука и схватила пса. Схватила и утащила на дно. Только разбегающиеся круги остались на глади пруда, но и они вскоре исчезли.

Юноша не закричал и не убежал. Лишь кивнул.

— Наверное, это здесь, — сказал он.

Сумрак растаял — да будет свет! Железный Джон сгинул, зал опустел. Я посмотрел на Флойда — он выглядел таким же обалдевшим, как и я.

— Я, должно быть, что-то пропустил.

— Собачонку жалко, — произнес Флойд.

Мы оглянулись на Стинго, тот задумчиво кивнул.

— Это только начало, — пообещал он. — Вы все поймете, когда увидите продолжение.

— Что ты имеешь в виду? Нельзя ли поконкретней?

Стинго отрицательно покачал головой и хмуро сказал:

— Может быть, попозже… хотя вряд ли это понадобится. Сами догадаетесь.

— Ты что, уже видел это кино? — поинтересовался Флойд.

— Нет. Просто я немного разбираюсь в мифологии. Вам лучше досмотреть до конца, тогда и поговорим.

Я хотел было заспорить, но прикусил язык. Потом так потом. Отворилась дверь, появился Золотистый.

— Ты-то нам и нужен. — Я вспомнил недавнее наше решение. — Из достоверных источников мы получили информацию, что завтра на заре открывается рынок.

— Поистине ваши источники достоверны. Завтра — десятый, базарный, день. Кочевники ежедневно загибают палец, и когда пальцы на обеих руках кончаются, это означает…

— Понял, спасибо. Я и без грязных пальцев умею считать до десяти. Мы с друзьями-музыкантами хотим побывать на рынке. Это возможно?

— Достаточно лишь намека, о великий Джим Стальная Крыса.

— Вот я и намекаю. Может кто-нибудь завтра показать нам дорогу?

— Будет несравненно удобнее на огненных колесницах…

— Будет, не спорю. Но удобнее — не значит лучше. Пешая прогулка — чем не удовольствие?

— Пусть будет пешая прогулка, коли таково ваше желание. Мы предоставим эскорт. А теперь, джентльмены, позвольте напомнить, что наступил обеденный час. В вашу честь устраивается банкет. Не соблаговолите ли последовать за мной?

— Веди, дружище! Ты поразишься нашей прожорливости — если, конечно, нам не подсунут треклятые полпеттоны.

Шагая за ним по пятам, я обнаружил, что мои пальцы решили жить по-своему! Вероятнее всего, их вынудило к своеволию мое растревоженное подсознание. Они пробежались по клавиатуре компьютера, и передо мной вспыхнула цифра 19. А рядом — пульсирующая 11.

Еще одиннадцать дней. Будет совсем неплохо, если завтрашний базар что-нибудь даст.

Глава 15

— Эге, а денек-то чудный намечается!

Каждое слово вонзалось в череп, точно ржавая арбалетная стрела. Мало мне растущей пульсирующей головной боли! Я кое-как открыл один глаз, и по нему садистски резануло ярким светом. Сил хватило лишь на то, чтобы распялить в оскале рот. Наш златотканый нянь носился по комнате, раздвигал шторы, подбирал разбросанную одежду, — в общем, был настолько невыносим, насколько это возможно в предрассветный час. Лишь услыхав щелчок наружной двери, я сполз с кровати, выключил пыточные лампы, на четвереньках подобрался к рюкзаку, что покоился у стены. С третьей вялой попытки удалось открыть его и достать пилюлю отрезвина. Я слопал ее всухомятку, уселся и замер, ожидая, когда целительная химия растечется по разбитому телу.

— Что подмешали в зеленое пиво? — прохрипел Флойд и зашелся в кашле. Слушая, как он стонет между приступами, и глядя, как дергается его свесившаяся с кровати голова, я почувствовал себя лучше. Достал еще одну пилюлю и враскачку подошел к его смертному одру.

— А… ну-ка… проглоти… поможет.

— А ничего вечеринка, — благодушно изрек Стинго. Его сцепленные руки уютно покоились на солидном возвышении живота.

— Я сейчас умру, — просипел Флойд, забирая пилюлю слабыми пальцами, — и целый век буду мучительно гореть в аду. Плюс один день.

— Что, бодунчик? — сладеньким тоном осведомился Стинго. — Что ж, на то есть серьезная причина. Я о длительности здешних ночей. Вечеринки тянутся целую вечность. А может, мне просто так показалось с непривычки. Закусили, вздремнули. Проснулись, выпили, закусили. Хорошо, коли меру знаешь, а ну как нет? Мне-то пиво дрянью показалось, я к нему почти не притронулся. Но мясные блюда! Огромные, с овощами, отменной подливкой, вдобавок тут обожают хлеб и красный соус, да еще…

Он не договорил. Шатаясь и стеная, Флойд поднялся на ноги и вышел из комнаты.

— Ты жесток! — Я почмокал сухими губами. Стало чуточку легче.

— При чем тут жестокость? Я правду говорю, вот и все. Прежде всего — дело. А запои, похмелье и кислородное голодание лучше отложить до победной пирушки.

Крыть было нечем. Стинго прав на все сто.

— Намек понял. — Я потянулся за шмотками. — Размеренная жизнь, побольше отдыха и сырых овощей. И конструктивного мышления.

За окном разгоралась заря. Новый день. Еще десять дней — и упадет мой занавес. Пока что я мыслю деструктивно. Я встряхнулся, как мокрая шавка, и пожал плечами, выдавливая дурное настроение.

— Пойдем на ярмарку.

На крыльце гостиницы нас поджидал сержант Льотур. Он подскочил и отдал честь могучей дланью. Отделение привратной стражи, прибывшее вместе с ним, последовало примеру командира.

— Проводим на рынок! — громогласно сообщил он. — Все эти мальчики — добровольцы, им не терпится нести покупки лучших музыкантов Галактики.

— Похвально, похвально. Веди, голубчик. — Мы проворно спустились на тротуар, мощенный красным кирпичом.

К тому времени, когда мы достигли цели, над горизонтом уже повис малиновый диск. Видимо, кочевники-фундаменталисты были ранними пташками — на рынке уже вовсю кипела жизнь. И смерть. Протяжные стоны Флойда еще удавалось расслышать, но прочие звуки терялись в блеянье и пуканье баракоз. Должно быть, они жаловались на злосчастную судьбу сородичей, чьи освежеванные туши сгружали с их спин. Неужели здесь торгуют только мясом? Хотелось верить, что нет. Отводя взоры от сангвинических картин, мы спешили мимо лотков. То и дело назойливо приставал очередной бородатый кочевник и с мольбой в голосе расписывал достоинства своего товара. Надо сказать, все торговцы преувеличивали. Изможденные овощи, убогие глиняные горшки и шматы баракозлятины для барбекю выглядели не столь уж привлекательно.