Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

• Название: Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов
• Автор: Джаспер Ффорде
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51021-4

Литтектив Четверг Нонетот давно отошла от дел. Некогда одна из ключевых фигур в беллетриции Книгомирья, теперь она полностью сосредоточилась на своих обязанностях жены и матери. Во всяком случае, так кажется ее мужу…

И напрасно кажется! В действительности Четверг трудится так же упорно, как прежде, ведь мир, в котором она живет, снова находится на грани катастрофы. Национальный Запас глупости достиг опасных пределов, и, чтобы справиться с этой проблемой, кое-кто предлагает довести ситуацию до полного абсурда. Хроностража явно заигралась с путешествиями во времени, а теперь с ужасом ждет неминуемого Конца Времен. И только пятнадцатилетнему сыну Четверг под силу повернуть события в благоприятное русло — не без помощи мамы, разумеется! При этом Четверг вынуждена работать в адских условиях, поскольку ее двойник из Книгомирья Четверг-1–4 твердо вознамерилась отомстить за бесцельно прожитые годы…

---

И я стояла и смотрела, как шлюпка и люди уплывают за корму корабля и быстро пропадают из виду в морской дали. С тяжелым сердцем я вернулась в рулевую рубку и уселась в капитанское кресло. Болдуин молчал, глядя прямо перед собой.

— Я поступила правильно, — пробормотала я, — и более того, я вообще могла бы использовать текстфун и сбежать.

— Здесь происходят всякие штуки, — прошептал Болдуин, — неприятные штуки.

Внезапно меня посетила одна мысль, и я от души понадеялась, что ошибаюсь.

— Как называется корабль?

— Корабль? — весело отозвался Болдуин. — Это пароход «Нравственная дилемма», кэп.

Я закрыла лицо ладонями и застонала. Анна Дрянквист-Дэррмо и ее гнусный муженек не шутили, когда говорили, что выбрали это место специально для меня. У меня уже изрядно расшатались нервы, и тяжкая длань вины давила все сильнее. Я провела здесь всего час, так какова же я буду через неделю или через месяц? Честно скажу, заперли меня в незавидном месте — дрейфовать в Предполагаемом океане, командуя «Нравственной дилеммой».

— Капитан?

На сей раз кок. Небрит, на белой тужурке такое количество пятен от еды, что не отличишь, где кончаются пятна и начинается ткань.

— Да? — устало откликнулась я.

— Прошу пардону, а только у нас изрядная недостача провианта.

— И?

— До порта нам еще полгода, — продолжал кок, сверяясь с засаленным листком с расчетами, — а еды для пассажиров и команды хватит только на две трети этого времени, да и то если сильно поджаться.

— О чем вы?

— О том, что все сорок человек помрут с голоду задолго до того, как мы достигнем порта.

Я поманила к себе Фицуильяма.

— Ближе порта, разумеется, нет?

— Нет, капитан. Порт Совпадение единственный.

— Так я и думала. И рыбы тоже нет?

— Не в этих водах.

— Других кораблей?

— Ни единого.

Теперь я уловила. Это и были «неприятные штуки», о которых говорил Болдуин, и разбираться с ними мне, и только мне. Корабль, море и люди в нем могли быть предполагаемыми, но они страдали и умирали так же, как все.

— Спасибо, кок, — сказала я, — я дам вам знать о моем решении.

Он лениво отсалютовал и ушел.

— Ну, Фицуильям, — сказала я, делая кое-какие простые расчеты на листке бумаги, — еды, если до порта, хватит на двадцать шесть человек. Как вы думаете, нам удастся найти четырнадцать добровольцев броситься за борт, чтобы обеспечить выживание остальных?

— Сомневаюсь.

— Тогда у меня небольшая проблема. Является ли моим первоочередным долгом как капитана обеспечить выживание максимально возможного числа людей на вверенном мне корабле, или же моим нравственным долгом является не допустить убийства?

— Для людей в шлюпке вы на данный момент и так убийца.

— Возможно, но здесь труднее: в данном случае не бездействие порождает обстоятельство, а действие. Вот что я собираюсь сделать. Все младше восемнадцати исключаются, равно как и шесть членов экипажа, без которых корабль не сможет плыть дальше. Все остальные тянут соломинки, и тринадцать пойдут за борт.

— А если они не захотят?

— Тогда я выкину их лично.

— Вас же за это повесят.

— Не повесят. Я буду четырнадцатой.

— Очень… самоотверженно, — пробормотал Фицуильям, — но даже после возрастных и экипажных исключений у нас остается тридцать один пассажир младше восемнадцати лет. Вам все равно придется выбрать семерых из них. Неужели вы сможете бросить их за борт, детей, невинных?

— Но я спасу остальных, верно?

— Не мне говорить, — тихо ответил Фицуильям, — я не капитан.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сердце колотилось, глубоко внутри клокотала холодная паника. Мне приходилось делать ужасные вещи, чтобы спасти других, и я не уверена, что мне это по силам — так рисковать многими жизнями. На миг я затормозила и подумала. Дилеммы с момента моего появления становились все хуже. Возможно, это место — где бы оно ни находилось — ехидно откликалось на мои решения. Я решила кое-что испробовать.

— Нет, — сказала я, — я никого не собираюсь убивать только потому, что этого требует абстрактная этическая ситуация. Мы поплывем дальше, как есть, и будем рассчитывать на то, что встретим другой корабль. Если нет, то мы можем умереть, но, по крайней мере, поступим честно по отношению друг к другу.

Издалека донесся раскат грома, и корабль качнуло. Я думала, что делать дальше.

— Прошу прощения, капитан, но я принес плохие новости.

Этого стюарда я еще не видела.

— И?..

— У нас в кают-компании джентльмен, который утверждает, что на борту бомба и она установлена так, чтобы взорваться через десять минут.

Я позволила себе криво улыбнуться. В стремительно меняющихся сценариях мерещился неуклюжий разум. Возможно, это что-то из Устной традиции, но как проверить? Однако, если этот маленький мирок в какой-то степени разумен, его можно победить, но, чтобы одержать над ним верх, надо обнаружить его слабости, и он только что продемонстрировал одну — нетерпение. Ему не нужна была долгая, затяжная гибель пассажиров от голода; он хотел, чтобы я совершила собственноручное убийство ради большего блага — и быстро.

— Показывайте.

Я проследовала за стюардом вниз, в кают-компанию, где на стуле посередине помещения сидел человек. Лицо у него было землистое, светлые волосы стояли торчком, а маленькие глазки напряженно уставились на меня, когда я вошла. Его охранял здоровяк матрос по имени Мактавиш, шотландец, на три четверти покрытый татуировками. В комнате больше никого не было — и не должно было быть. Это же предполагаемая ситуация.

— Ваше имя, сэр?

— Джебедайя Солфорд. И я спрятал бомбу…

— Я слышала. И вы, естественно, не скажете мне, где она?

— Естественно.

— Эта бомба, — продолжала я, — потопит корабль, с вероятностью приведя ко множеству смертей?

— Да, я надеюсь на это, — весело ответил Джебедайя.

— Включая вашу собственную?

— Я не боюсь смерти.

Я остановилась подумать. Это была классическая и затасканная дилемма. Опущусь ли я, хороший по сути человек, до того, чтобы пытать себе подобного ради высшего блага? Эту головоломку обсуждали много лет, в основном те, кому точно не светило столкнуться с ней в реальности. Судя по тому, что сценарии сыпались как из рога изобилия, автору данного балагана было безумно любопытно, как долго можно изводить порядочного человека, прежде чем он начнет поступать плохо. Я почти физически ощущала, как злорадствует надо мной издали создатель дилеммы. Я бы помешала ему, если бы могла.

— Фицуильям! Всех пассажиров на палубу, задраить все герметичные переборки, и пусть все члены экипажа и трудоспособные пассажиры ищут бомбу.

— Капитан, — ответил он, — это пустая трата времени. Бомба есть, но ее не найти. Решение должно быть принято здесь и сейчас, в этой кают-компании.

Черт. Перехитрили.

— Сколько у нас шлюпок? — спросила я, испытывая растущее отчаяние.

— Только одна осталась, мэм. Места в ней на десятерых.

— Черт. Сколько еще до взрыва?

— Семь минут.

В реальном мире в подобной черно-белой ситуации решения не существовало. Я бы использовала всю необходимую силу для получения информации. Но после этого, что важнее, подвергла бы себя жесткому самоанализу. Если ты позволяешь или осуществляешь пытку, то должен лично отвечать за свои действия, — это тот тип решения, на момент принятия которого очень полезно ощущать нависшую над тобой угрозу тюремного заключения. Но дело в том, что на борту этого корабля здесь и сейчас не похоже было, что от Солфорда можно вообще чего-то добиться пытками. Он вскоре скажет мне, бомба найдется — и начнется следующая дилемма. И они так и будут продолжаться, снова и снова, все хуже и хуже, пока я не сделаю что-нибудь, чего бы никогда в жизни не сделала, и пассажиры этого судна утонут, будут съедены или убиты. Это был ад для меня, но и для них он тоже станет адом. Я тяжело опустилась на ближайший стул, уронила голову на руки и уставилась в пол.

— Капитан, у нас всего пять минут, — напомнил Фицуильям. — Вы должны пытать этого типа.

— Да-да, — невнятно откликнулась я, — я знаю.

— Мы все умрем, — сказал он и добавил: — Снова.

Я подняла голову и встретилась с ним глазами. Я и не замечала, какие они у него голубые.

— Вы все в итоге погибаете? — несчастным голосом спросила я. — Вне зависимости от моих действий? Дилеммы следуют друг за другом, одна другой страшнее, пока все не погибают?

— Четыре минуты, капитан.

— Я права?

Фицуильям отвел глаза.

— Я задала вопрос, старпом.

Он посмотрел на меня, и мне почудились слезы в его глазах.

— Мы все тонули уже больше тысячи раз каждый, — тихо сказал он. — Нас съедали, взрывали, мы страдали от смертельных болезней. Хуже всего тонуть. Каждый раз, когда я чувствую удушающее действие воды, слепую панику, когда задыхаюсь…