Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории

• Название: Роль морских сил в мировой истории
• Автор: Альфред Мэхэн
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3590-2

Известный историк и морской офицер Альфред Мэхэн подвергает глубокому анализу значительные события эпохи мореплавания, произошедшие с 1660 по 1783 год. В качестве теоретической базы он избрал наиболее успешные морские стратегии прошлого – от Древней Греции и Рима до Франции эпохи Наполеона. Мэхэн обращает пристальное внимание на тактически значимые качества каждого типа судна (галер, брандер, миноносцев), пункты сосредоточения кораблей, их боевой порядок. Перечислены также недостатки в обороне и искусстве управления флотом. В книге цитируются редчайшие документы и карты. Этот классический труд оказал сильнейшее влияние на умы государственных деятелей многих мировых держав.

---

В Европе базой Великобритании служило побережье Ла– Манша с двумя главными портами – Плимутом и Портсмутом. База союзных держав располагалась на побережье Атлантики с главными военными портами – Брестом, Эль– Ферролем и Кадисом. За ними, на средиземноморском побережье, находились верфи Тулона и Картахены, а далее – английская база Маон на Менорке. Последнюю базу, однако, можно полностью оставить без внимания, поскольку во время войны ей отводилась чисто оборонительная роль из-за невозможности для английского флота отрядить в Средиземное море хотя бы эскадру. Гибралтар, наоборот, благодаря своему положению эффективно контролировал прохождение по Гибралтарскому проливу караванов судов или военных кораблей при условии, что использовался как база достаточной для этой цели эскадры кораблей. Этого не случилось.

Британский европейский флот был привязан к Ла-Маншу, то есть к обороне Британских островов. Он совершал нечастые походы к Скале (Гибралтару), сопровождая караваны судов снабжения, важные для обеспечения жизнедеятельности гарнизона крепости. Однако роли Гибралтара и Маона различались. Маон, в то время малозначащий, не привлекал никакого внимания со стороны союзников вплоть до окончательной фазы войны, когда он пал в результате шестимесячной осады. Между тем Гибралтар, считавшийся базой первостепенного значения, с самого начала навлек на себя значительное число атак противника и, таким образом, отвлек большие силы союзников в интересах Великобритании. К этому обзору основных черт стратегической обстановки в Европе можно с полным основанием добавить замечание, что помощь, какую могла бы оказать союзникам Голландия посылкой своей эскадры, была лишена надежной линии коммуникации, поскольку ее маршрут проходил мимо английской базы на побережье Ла-Манша. Эта помощь фактически так и не была оказана.

В Северной Америке региональными военными базами в начале войны были Нью-Йорк, залив Наррагансетт и Бостон. Двумя первыми базами распоряжались англичане. Это были самые важные базы на континенте благодаря своему положению, оборонительным возможностям и ресурсам. Бостон перешел в руки американцев и обслуживал, следовательно, союзников. Из-за направления, которое фактически приняла война (поскольку англичане в 1779 году проявляли активность в южных штатах), Бостон оказался вне главного театра военных действий и утратил свое военное значение. Но если бы англичанами был принят план блокады Новой Англии с удержанием линии реки Гудзон – озеро Шамплейн и сосредоточением военных усилий к востоку, то стало бы ясно, что эти три порта имеют решающее значение. Побережье к югу от Нью-Йорка – залив Делавэр и Чесапикский залив, – несомненно, представляли собой заманчивые районы для морских операций. Но ширина входов в эти заливы, нехватка удобных, легкозащитимых мест для военных баз возле моря, рассеяние на большом пространстве сухопутных сил в результате попыток удерживать так много укрепленных пунктов, нездоровый микроклимат в течение большей части года исключали для этих территорий возможность играть главную роль в планах начального этапа войны. Нет необходимости включать их в число региональных баз войны. Англичан влек к крайнему югу обманчивый огонек надежды найти поддержку среди колонистов. Они не могли понять, что если даже большинство населения там предпочитало покой свободе, то эти самые настроения удержат это большинство от мятежа против революционной власти, которой это население, по версии англичан, угнеталось. Однако именно на такой мятеж и делалась ставка – в надежде на полный успех этой дальней и в конце концов крайне неудачной операции. Региональной базой этих дальних боевых действий был Чарлстон, который перешел в распоряжение англичан в мае 1780 года, через 18 месяцев после первой экспедиции, высадившейся в Джорджии.

Главные региональные базы войны в Вест-Индии уже известны по предыдущему повествованию. Для англичан это были Барбадос и Сент-Люсия и, в меньшей степени, Антигуа. На расстоянии почти в тысячу миль находился под ветром большой остров Ямайка с обширными природными ресурсами и верфями в Кингстоне. Для союзников первыми по значению являлись Фор-Рояль на Мартинике и Гавана. Менее важными были Гваделупа и Французский мыс. Главной особенностью стратегической обстановки того времени, чертой, которая не утратила своего значения и в наши дни, был пассат с сопутствующим морским течением. Выход на ветер вопреки этим препятствиям был долгим и тяжелым предприятием даже для отдельных кораблей, но еще тяжелее для группы кораблей. Вследствие этого эскадры направлялись к западным островам с большой неохотой или тогда, когда получали заверения того, что неприятель уже отплыл в том же направлении, как было с Роднеем, отправившимся на Ямайку после битвы у островов Ле-Сент, зная, что французская эскадра ушла к Французскому мысу. При таком ветре Наветренные, или Восточные, острова становились пунктами естественных линий коммуникаций между Европой и Америкой (так же, как и региональными базами морской войны) и привлекали к себе эскадры. Отсюда также следует, что между двумя театрами военных операций, между Американским континентом и Малыми Антильскими островами, помещалась широкая центральная область, куда было небезопасно переносить крупные военные операции, если конфликтующая сторона не располагала большим превосходством в силах флота или пока не было достигнуто решительного преимущества на одном из флангов. В 1762 году, когда Англия владела всеми Наветренными островами, имея бесспорное превосходство в море, она легко совершила нападение и захватила Гавану. Но в 1779–1782 годах французская морская сила и французское военное правление Наветренными островами фактически сравнялись с английской мощью. Это развязало испанцам в Гаване руки для осуществления собственных планов в отношении Пенсаколы и Багамских островов в упомянутой центральной области[216].

Такие форпосты, как Мартиника и Сент-Люсия, давали, следовательно, в данной войне большое стратегическое преимущество в сравнении с Ямайкой, Гаваной или другими территориями, лежащими под ветром. Эти форпосты занимали господствующее положение в отношении островов под ветром, благодаря чему проход в западном направлении мог совершаться гораздо быстрее, чем в обратную сторону. Между тем стратегические пункты на континенте находились дальше от Наветренных островов, чем от тех, которые лежали под ветром. Это преимущество в равной степени разделяли большинство из островов, известных как Малые Антильские острова. Но небольшой остров Барбадос, самый наветренный из всех, обладал особыми преимуществами не только в силу выгодного положения для наступательных операций, но также в силу затруднительного подхода к нему большой эскадры даже от такого близкого порта, как Фор-Рояль. Напомним, что экспедиция, которая высадилась наконец у острова Сент-Китс, направлялась к Барбадосу, но не могла добраться до него из-за сильного пассатного ветра. Таким образом, Барбадос на то время особенно отвечал требованиям региональной базы и базового склада для англичан, а также порта-укрытия на линии коммуникаций к Ямайке, Флориде и даже более северному побережью Северной Америки. Между тем Сент-Люсия, лежащая под ветром на дистанции 100 миль, удерживалась силой в качестве форпоста для флота, отслеживая с близкого расстояния неприятеля в Фор-Рояле.

В Индии политические условия с необходимостью указывали на восточный, Коромандельский берег как на театр военных действий. Тринкомали, на соседнем острове Цейлон (Шри-Ланка), имел бухту хотя и с нездоровым климатом, но удобную для кораблей и обороны. Таким образом, это был порт первостепенного стратегического значения, все другие якорные стоянки на побережье представляли собой просто открытые рейды. Поэтому пассаты и муссоны здесь также играли стратегическую роль. От осеннего до весеннего равноденствия ветры постоянно дуют с северо-востока, временами с большой силой. Они гонят на песчаный берег тяжелые волны, затрудняя высадку войск. Но в летние месяцы преобладает ветер с юго-запада, обеспечивая сравнительно спокойное море и хорошую погоду. «Перемена муссона» в сентябре и октябре часто сопровождается мощными ураганами. Активные операции или даже пребывание у побережья становились с этого времени нежелательными до прекращения северо-восточного муссона. В этот сезон настоятельным становился вопрос о наличии порта укрытия. Тринкомали был единственным таким портом. Его уникальное стратегическое значение усиливалось в связи с его наветренным положением (в благоприятный сезон) на главном театре войны. Бомбейская бухта англичан на западном побережье Индостана находилась слишком далеко, чтобы рассматриваться как региональная база. Она, скорее, подпадает, подобно французским островам Иль-де-Франс (позже английский Маврикий) и Бурбон (ныне Реюньон), под разряд опорных пунктов на линии коммуникаций с метрополией.