Ник Макдонелл - Двенадцать

• Название: Двенадцать
• Автор: Ник Макдонелл
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-94278-986-X, 0-8021-1717-1

Роман «Двенадцать» стал сенсацией во всем мире. Рассказанная семнадцатилетним автором пугающая история повествует о жизни нью-йоркских подростков. Оставленные без присмотра дети богатых родителей устраивают вечеринки в роскошных особняках, развлекая себя наркотиками и сексом, что приводит к трагическому, шокирующему финалу.

---

62

Джессика просыпается в своей комнате, а вокруг нее — вся ее коллекция плюшевых медведей. Большие, из «Ф. А. О. Шварц», маленькие мягкие мишки, старые мишки с глазами из пуговиц, бурые мишки, черные мишки — все они сидят, развалившись, на ее кровати. Первое, о чем она думает, это «двенадцать», который она купит на следующий день. «Что за наркотик, — восхищается она. — Как раз для таких, как я. Сегодня вечером, сегодня, сегодня». Тот тип, Лайонел, придет на вечеринку, и она отдаст ему деньги, а потом заторчит. У нее осталось всего около трехсот долларов, но она предложит скинуться каким-нибудь ребятам, скажет, что это на вечеринку, и все будет отлично.

Джессике пока что нечем заняться, только попозже она встретится с матерью за ланчем, поэтому она остается в постели и включает телевизор, чтобы посмотреть утреннее ток-шоу Джерри Спрингера в компании отбросов общества, которые, подставляя друг друга, занимаются кровосмешением, вступают в гомосексуальные и бисексуальные связи, страдают излишним весом, трахаются жарко, причудливо и в готическом стиле, а кроме того, воруют и лгут. Джессика как бы испытывает омерзение, вы понимаете… но вместе с тем шоу ее необъяснимым образом зачаровывает. Может быть, поэтому она иногда задает служанке вопросы про ее сына, который постоянно находит проблемы на свою голову. «Сучка, — осуждает она сама себя. — Может быть, я заслуживаю смерти». Может быть, кому-нибудь следует ее убить. Ба-бах. Так просто. Выстрелить ей в голову. Потом все будут нести околесицу, восхваляя Джессику, а родители будут плакать, да, потому что она была такой милой девочкой, такой удивительной, чудесной девочкой. Ба-бах. Кто-нибудь заходит в школу и жмет на курок. И школу покажут по телевизору. Джессика будет лежать, истекая кровью, а зрители прилипнут к телевизорам и будут следить за развитием событий по каналу Си-эн-эн. Приедет полиция, вокруг нее все обтянут желтой лентой, как это делается на месте преступления, а потом эту ленту пришлют вам в подарок, и можете ее развернуть, можете с ней трахаться, можете от нее кончить. Так ведь? Так что кто-нибудь мог бы просто пристрелить ее. Ба-бах. И она умрет, а все немного призадумаются. Она будет лежать мертвой и никогда больше не будет капризничать, и никогда ей уже не стать плохой женой, а потом и плохой матерью. Ба-бах — и все. «Сначала надо убить эту сучку». Джессика, разволновавшись, рассаживает мягкие игрушки по кругу и разговаривает с ними, слушает, как они беседуют друг с другом. Ток-шоу получается отличное.

— Да, направьте камеру сюда, мы устроим ток-шоу, садитесь, — произносит Джессика. — Итак, в нашей школе творится много разных пакостей, верно?

— Да-да, — соглашается бурый медвежонок Тедди с глазами из черных пуговиц.

— Все ученики слушают дурную музыку, все они придурки, — вторит ему Бетти, большая мягкая розовая зайчиха.

— Верно. Просто хочется убить эту дрянную сучку, — соглашается Тедди.

— Ха-ха, это верно, но мы же не по-настоящему. Мы не сумасшедшие, но если бы ты решил кого-нибудь из них убить, то кого бы убил в первую очередь? — спрашивает зайчиха Бетти.

— Ну, думаю, я бы в первую очередь убил эту дрянь Джессику, — заявляет Тедди. — Взял бы, знаете ли, пистолет и — ба-бах. Прямо в затылок. Заставил бы ее встать на колени, как она встает, чтобы сделать минет всем этим придуркам-футболистам. — Тедди устремляет глаза-пуговки на Джессику. — И если в этот момент посмотреть на ее лицо, то будет видно, как оно на доли секунды вздуется, а потом кровь зальет все перед ней. И она упадет в лужу крови и ударится носом, а нос, наверно, сломается, он еще не окреп после пластической операции. Приедут из Си-эн-эн и все снимут, и в школах по всей стране почтят минутой молчания жертв этого ужасного необъяснимого кровопролития.

— Прошу почтить погибших молчанием, — продолжает Тедди, теперь уже официальным тоном, — погибших. А сейчас мы еще мгновение помолчим, о тех, кто убил их.

63

По пути в центр Тимми и Марк Ротко заходят в гастроном «Стар-дели» купить сигарет. Магазин чисто убран и хорошо освещен, но посетителей сейчас совсем нет. Они быстро проходят в конец магазина, а за ними наблюдает смуглый мужчина, стоящий за прилавком. Покупка сигарет требует большего самообладания и большего контакта с людьми, чем кража дисков из магазина. Наконец они, волоча ноги, подходят к прилавку и рассматривают пачки сигарет, расставленные за спиной у продавца. Он смотрит на них сверху вниз, и крепкий низкорослый Марк Ротко неловко переминается с ноги на ногу. В таких ситуациях он все еще нервничает, поскольку однажды его поддельный документ порвали пополам. На прилавке стоит календарь, в котором указана дата. Сигареты могут купить те, кто родился в этот день или раньше. Марк Ротко старается не смотреть в ту сторону. Он говорит:

— Пачку «Парламента».

— Удостоверение личности есть?

Марк Ротко возмущенно закатывает глаза и начинает искать в своих огромных карманах бумажник. Тимми вертит в руках конфету. Марк Ротко открывает бумажник и достает поддельное удостоверение личности с символикой штата Огайо. На фотографии он наклонил голову вперед, чтобы на подбородок падала тень. Голова на снимке кажется приплюснутой.

Мужчина смотрит на удостоверение, фыркает, глядя на Марка Ротко, и бросает документ на прилавок.

— Нет. Оно поддельное.

— Нет? Что еще за на фиг, козел? Не мы такие, жизнь такая![31]

Тимми нравится, как приятель это произносит, и ему становится весело.

— Да, так в чем дело, ты, чертов погонщик верблюдов? Ему восемнадцать, так что продай ему сигареты. Видишь документы?

— Поддельные.

— Не поддельные, козел.

— Уходите, или я вызову полицию. — Продавец протягивает руку к телефону.

— А что, если я тебе пенделей навешаю.

Марк Ротко выставляет вперед свой двойной подбородок. Тимми машет рукой в сторону, копируя жест из видеоклипов гангста-рэпа и поддакивает:

— В натуре. Скажи ему. Базара нет, чувак, накостыляем ему как следует.

Мужчина смотрит на Тимми, облокачивается на прилавок и пристально глядит на Марка Ротко, прямо в его маленькие голубые глазки.

— Ау меня вот что есть, — он достает из-под прилавка старый потертый револьвер и поднимает его над головой.

Тимми и Марк Ротко бросаются к двери. Тимми орет:

— Вот засада, он достал девятимиллиметровый ствол и собирается всадить пулю тебе в задницу, мой белый друг!

Владелец магазина поражается тому, как быстро мальчик все это протараторил. Он убирает незаряженный пистолет под прилавок.

64

В комнате ожидания у кабинета дерматолога сидели пожилые женщины, и, глядя на их лица, Белый Майк вдруг понял, почему индейцы называли белых бледными демонами. У некоторых дам глаза были постоянно распахнуты слишком широко, у других казались чересчур узкими. Посетительница с маленьким подбородком бросалась, как страус, на перепуганную девушку-администратора за стойкой.

— Это такое неуважение. Я прождала здесь час, и у меня назначена встреча, так что сейчас я просто вынуждена уйти.

— Мне очень жаль, но…

— И я просто не могу больше здесь оставаться и теперь прием придется назначить через неделю, или через две, или через месяц, или через три месяца.

— Мы можем назначить прием на ближайший понедельник, утром, в любое время до девяти.

— А в девять пятнадцать нельзя?

Другая девушка из-за стойки отрицательно покачала головой. Женщина заметила это и бросила на нее свирепый взгляд.

В процедурном кабинете работала китаянка. Серебряным инструментом она давила угри на лице Белого Майка, а он смотрел ей в глаза, а еще на свое отражение в зеркале-увеличителе, которое было надето у нее на голове, как фонарь у шахтера. «Вот такая у нее работа — давить прыщи», — отметил про себя Белый Майк.

Белый Майк думал о разных профессиях и о том, какого цвета у него глаза. Он видел свое отражение. Глаза у него голубые. Не как пламя, не как лед или небеса или как море. Просто голубые. И это Белого Майка раздражало. Он стал думать о том, чем занимается его отец: предоставляет людям место, где можно поесть. А эта женщина давит прыщи. Его мать, направившая его сюда, чтобы эта женщина сделала ему чистку лица, раньше преподавала антропологию, науку о человеке. Белый Майк, конечно, думал и о том, кем станет он сам. Может быть, ему тоже придется давить кому-то прыщи, чтобы заработать себе на хлеб.

65

Джессика с матерью пришли на ланч в бистро на Мэдисон-авеню. Здесь подают печенье, паштеты, чай, фруктовое мороженое. Джессика не совсем понимает, зачем мать пригласила ее на ланч. У них это не принято. Их не назовешь лучшими подругами. Они заказывают салатики, диетическую колу, одну порцию лингини с соусом из моллюсков и одну порцию запеченного морского черта.