Сергей Нечаев - Три дАртаньяна

• Название: Три дАртаньяна
• Автор: Сергей Нечаев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060855-3, 978-5-271-24544-2

Практически все герои знаменитых романов Александра Дюма были списаны им с реальных исторических персонажей. В книге историка Сергея Нечаева рассказывается о живых людях, послуживших прототипами центральных фигур таких культовых книг, как «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон». Опираясь на разнообразные источники, прежде неизвестные отечественному читателю, автор показывает, как Дюма создавал своего д’Артаньяна на основе биографий трех различных людей. Кроме того, из книги Нечаева читатель узнает, кто мог скрываться под прозвищами Атос, Портос и Арамис, как соотносятся со своими историческими прообразами Мазарини и Кольбер; за что на самом деле пострадала Миледи и что же все-таки произошло между герцогом Бэкингемом и королевой Анной… Используя романы Дюма как своеобразный ключ к исторической эпохе, автор разворачивает перед читателем широкую панораму бурной и увлекательной жизни Франции XVII века.

---

Когда нашему герою было всего пять лет, его отец умер, оставив жену одну с пятью детьми на руках (Арман-Жан был младшим из них), полуразрушенным поместьем и немалыми долгами. Тяжелые годы детства сказались на характере будущего владыки Франции, и всю последующую жизнь он стремился восстановить утраченную честь семьи, иметь много денег и окружить себя роскошью, которой был лишен в детстве.

Закончив один из лучших колледжей в Париже, в апреле 1607 года он принял сан епископа Люсонского. Произошло это при следующих обстоятельствах. За год до этого брат нашего героя, бывший епископом Люсонским, ушел в монастырь. Для сохранения семье контроля над епархией Арман-Жан должен был получить духовное звание, но он был слишком молод, чтобы принять сан, и ему требовалось благословение Римского Папы Павла V. Отправившись в Рим, он поначалу скрыл от папы свой слишком юный возраст, а после церемонии покаялся. На это папа ответил: — Справедливо, чтобы молодой человек, обнаруживший мудрость, превосходящую его возраст, был повышен досрочно.

Церковная карьера в то время была очень престижной и ценилась выше светской. Став в двадцать два года настоятелем монастыря в Люсоне, Арман-Жан на месте некогда процветавшего аббатства нашел лишь руины — печальную память о бесконечных Религиозных войнах. Но молодой епископ не пал духом. Вскоре он стал доктором богословия и депутатом Генеральных штатов (высшего органа сословного представительства — дворянства, духовенства и горожан) от духовенства Пуату. Более того, сан епископа давал возможность появиться при королевском дворе, и Арман-Жан не замедлил воспользоваться этим.

Один из очевидцев возвышения епископа Люсонского отмечает в своих воспоминаниях, что, «еще проходя курс в Сорбонне, он отважился выступить с ученым диспутом, обойдя факультетское начальство; свои тезисы он посвятил Генриху IV и, невзирая на крайнюю молодость, в своем обращении к королю обещал оказать ему важные услуги, ежели тот когда-либо привлечет его к себе на службу. Желание выдвинуться и стремление получить доступ к управлению государственными делами замечалось за ним во все времена».

Очень скоро молодой епископ совершенно очаровал всех своим умом, эрудицией и красноречием. В конце концов и король обратил на него внимание благодаря его ловкости и хитроумию, проявленным им при нахождении компромиссов между соперничавшими придворными группировками, и красноречивой защите церковных привилегий от нападок светских властей.

После женитьбы Людовика XIII на четырнадцатилетней Анне, дочери короля Испании Филиппа III, имевшей место в ноябре 1615 года, епископ Люсонский был назначен духовником молодой королевы и вошел в узкий круг личных советников королевы-регентши Марии Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя за год до этого ее сын уже достиг совершеннолетия.

Дальше — больше. В ноябре 1616 года епископ Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был назначен на пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике, потом вошел в Королевский совет, а потом незаметно стал фактическим главой французского правительства. Этот новый пост требовал от него активного участия в делах, к которым до того он не имел никакого отношения.

Первый год во власти у будущего кардинала де Ришелье совпал с началом войны между Испанией, которой тогда правила династия Габсбургов, и Венецией, с которой Франция состояла в военном союзе. Эта война вызвала во Франции новый виток религиозных конфликтов.

Как это обычно бывает в подобных случаях, столь стремительное возвышение провинциального епископа не понравилось некоторым влиятельным особам. В апреле 1617 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был смещен с поста первого министра, и ему пришлось спешно покинуть столицу. Сначала он вернулся в Люсон, но затем был сослан в Авиньон, где течение двух лет боролся с охватившей его депрессией, занимаясь сочинительством и богословием. Именно здесь в совершенном уединении он написал два труда: «Защита основных положений католической веры» и «Наставления для христиан».

В 1620 году Людовик XIII помирился со своей матерью, с которой он воевал больше года, и вновь приблизил епископа к трону. Существует мнение, что своим возвышением Ришелье был обязан лишь королеве-матери. На самом деле, находясь в изгнании, он вел активную переписку и с Марией Медичи, и с Людовиком XIII. Используя свой талант дипломата, он вмешался в их вражду, успешно провел переговоры и положил конец конфликту договором, подписанным 10 августа 1620 года. Однако не такой была вдовствующая королева, чтобы сразу все забыть. Как и положено любой особе женского пола, тем более столь высокопоставленной, она долго сопротивлялась, прежде чем согласиться на предложенное ей примирение. Одновременно с этим она потребовала от сына назначить умного и деятельного епископа Люсонского кардиналом. Так 5 сентября 1622 года наш амбициозный герой получил долгожданную кардинальскую шляпу.

В это время ему было 37 лет. В поздравительном письме папа Григорий XV написал ему:

«Твои блестящие успехи настолько известны, что вся Франция должна отметить твои добродетели. Продолжай возвышать престиж церкви в этом королевстве, искореняй ересь».

Во Франции же дело обстояло так: если кого-то назначили кардиналом, то и в Королевский совет, тогдашнее французское правительство, его непременно надо было включить.

На первом же заседании Совета кардинал заявил:

— Поскольку ваше величество решило открыть мне доступ в Королевский совет, тем самым оказывая мне огромное доверие, я обещаю приложить всю свою ловкость и умение, вкупе с полномочиями, которые ваше величество соблаговолит мне предоставить, для уничтожения гугенотов, усмирения гордыни аристократов и возвеличивания имени короля Франции до тех высот, на которых ему положено находиться.

Как видим, это настоящая политическая программа, хорошо продуманная и четко выделяющая основные проблемы, в срочном решении которых так нуждалась страна.

В августе 1624 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье стал первым министром короля, и на этом посту ему будет суждено пробыть восемнадцать лет. Несмотря на хрупкое здоровье, новый первый министр достиг своего положения благодаря сочетанию таких качеств, как терпение, хитроумие и бескомпромиссная воля. Эти качества наш герой никогда не переставал применять для собственного продвижения: в 1631 году он стал герцогом, не забывая об увеличении своего личного состояния. Но это не было для него самоцелью. В своей политике кардинал де Ришелье, как мы уже знаем, преследовал такие главные цели: укрепление государства, обеспечение главенства центра над провинциями, ликвидация могущества знати и противодействие испано-австрийской гегемонии в Европе. А еще он очень хотел покончить наконец с неугомонными гугенотами.

С каждым годом Людовик XIII все больше и больше привязывался к кардиналу. Кончилось все тем, что одни историки считают «двоевластием», другие — «успешным сосуществованием». Авторитетный историк Франсуа Блюш называет этот политический тандем «согласием, которое среди бесконечных случайностей способствовало единству суверена и его министра». К этому он добавляет, что «они были патриотами по расчету», что они исполняли свою службу «не из любви к абстрактной власти, а из врожденного чувства долга. Дело было не в службе, дело было во Франции».

Господин де Сен-Симон, большой поклонник Людовика XIII, сделавшего его отца герцогом, пишет:

«Любое из великих деяний, которые свершались тогда, происходило только после того, как было обсуждено королем с Ришелье в самой глубокой тайне».

А великий Вольтер, один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, отмечая всемогущество кардинала, делает заключение:

«Ему не хватало только короны».

Королевское же семейство оставалось враждебным к де Ришелье. Анна Австрийская терпеть не могла ироничного министра, который лишил ее какого-либо влияния на государственные дела. Со своей стороны, если красота Анны Австрийской и волновала кардинала, то его отношения с ней в основном ограничивались тем, что он шпионил за ней, стремясь отвлечь ее от тоски по ее испанскому прошлому (супруга Людовика XIII родилась в Вальядолиде, а эпитет Австрийская означает лишь ее принадлежность к династии Габсбургов).

Даже королева-мать почувствовала, что прежний ее помощник стоит у нее на пути, и вскоре стала самым серьезным его противником. Биографы Марии Медичи называют это «великим разрывом».

Об отношениях Ришелье и Марии Медичи стоит, пожалуй, рассказать особо.

Сам кардинал писал:

«Я — ее ставленник. Это она возвысила меня, открыла путь к власти, даровала мне аббатства и бенефиции, благодаря которым из бедности я шагнул в богатство. Она убеждена, что всем я обязан ей, что она вправе требовать от меня абсолютного повиновения и что у меня не может быть иной воли, кроме ее собственной. Она не в состоянии понять, что с того самого дня, когда она поставила меня у штурвала корабля, я стал ответствен только перед Господом Богом и королем. Душой и умом она тяготеет исключительно к католической политике. Для нее безразлично, что Франция была бы унижена. Она не может примириться с тем, что, сражаясь с протестантизмом внутри страны, я в то же время поддерживаю союз с ним за ее пределами. У нее претензии женщины и матери: я помешал ей передать Монсеньору,{4} который, увы, возможно, унаследует трон, право на управление Бургундией и Шампанью. Я не могу допустить, чтобы охрана наших границ попала в столь слабые руки. Она считает меня врагом ее дочерей на том основании, что одну из них я выдал замуж за протестантского государя,{5} а с мужьями двух других — королем Испании и герцогом Савойским — нахожусь в состоянии войны. Все разделяет нас, и это навсегда. Будущее зависит только от воли короля».