Владимир Коваленко - Кембрийский период

• Название: Кембрийский период
• Автор: Владимир Коваленко
• Издательство: Издательство "АЛЬФА-КНИГА"
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0324-0

Следить в виртуальном мире за не слишком верной любовницей — дело правильное. Спорить — дело хорошее. Интересное. Но когда о пользе ролевых игр спорят те, кому галактику подвинуть всего лишь лень, но никак не невозможно, результаты спора бывают весьма неожиданны. Так что получай, даже не будучи особо увлеченным ролевиком, тело эльфийки да отправляйся в древнюю Британию. Вот только незадача. Тело-то и впрямь эльфийское, со всеми положенными признаками: ловкость, зрение, бессмертие и т. п. Но вот магии полагающейся — нет! Не существует магии в реальном мире! И выкручивайся, друг ролевик, как можешь!

---

— А иначе никак, — пожимал плечами одолженный у епископства для делопроизводства монах, — не успею. Колдуна вашего и вовсе унесли…

Не колдуна, всего лишь придворного запоминателя. Но верно — на третий день совета закатил глаза и сомлел, а придя в себя, выпил несколько кружек пива кряду и выразил желание забыть все, что на Совете слышал. Пришлось пользоваться писарями, а они за речами успевали с трудом и сокращали запись всячески.

Так что едва Совет Мудрых постановил, что разъезжаться совсем и бросать королей без присмотра не годится, Дэффид внес предложение. Выбрать от каждого клана по три представителя. Три — хорошее число. Один может, к примеру, с ума сойти. Двое — тоже плохо. Вдруг мнения разойдутся. Больше — накладно. А что новые люди нужно — тоже понятно. Нельзя же клану долго жить без старейшины, казначея и военного вождя? К тому же постоянно кормить за свой счет слишком многих Дэффид не мог. Придется кланам после отведенного обычаем срока, брать расходы на себя. О чем и объявил:

— Без денег я никого заседать не пущу, — и прибавил фразу, которую потом принялись на камне высекать и жирным шрифтом в учебниках печатать: — Нет налога — нет представителя.

Так появились новые старейшины, к которым удивительно быстро прилипло латинское словечко — сенаторы… И сам постоянный совет начали именовать Сенатом. А Дэффид начал называть себя принцепсом, поскольку решил, что магистр оффиций в Константинополе уже есть, а это звание свободно…

Пробуждение казалось неполным, мысли ворочались вялые и неохотные. Клирик не чувствовал ничего — вообще ничего. Это было неприятно. Зато и боли не было. Как и страха. Потом пришло осязание. Тело принялось чутко ощущать рубашку и простыню, крошку под левой пяткой, вихрение воздуха, давление солнечного света на волосы. Клирик подумал, что в таком состоянии легко бы прошел андерсеновский тест на горошине. Обрадовался, что чувства возвращаются, — и тут тело словно исчезло. Не до конца — он точно представлял его положение в пространстве, позу, но не окружающий мир. Потом ушло и это, зато рот по очереди наполнился сладким, соленым, кислым, горьким. Горечь держалась дольше всего, когда ж истончилась и рассеялась — глаза распахнулись сами собой, постреляли по сторонам, вверх-вниз: незнакомая комната, на тонком матрасе спит Луковка, подложив под голову деревянный чурбачок, рядом с ней висят два серебристо-туманных облачка. Сущности! Обе. Веки начали опускаться. Клирик сопротивлялся изо всех сил — но глаза сомкнулись неумолимо, как аварийные двери при аварии щита под тасманийским проливом… Зато развернулись уши.

— Подслушивает! — возмутилась одна из Сущностей. — Ты говорил…

— Мне лучше знать мое творение! Это тестовый прогон органов восприятия. Уши шевелятся, но она ничего не понимает. Просто проверяются глаза, нос, уши. И прочее.

— Вот именно, уши. Знаешь, как бывает?

— Знаю. Например, некто берет с полки не ту инструкцию. В результате запускается механизм полной регенерации организма. Которая вообще-то раз в десять лет происходить должна! Для омолаживания.

— Их у тебя там много было, одинаковых!

— Так читать нужно. Маркировки. На корешках. Я что, это тело с нуля делал или как? Проще галактику подвинуть. Шутка ли — протоплазменный организм, не подверженный старению. Но у меня была наработочка… Взял за основу. А инструкцию старую оставил рядом с новой. Чтобы перечитывать и восхищаться — как можно превзойти самое себя. Выше головы прыгнуть. Никак не меньше, поверь.

— Выше твоей скакануть нетрудно. Впрочем, ты этим регулярно занимаешься…

— А ты нет? А зачем было обложку затирать? И титульный лист переделывать?

— Так показалось правильнее. Как будто у тебя ошибок не случалось! Вспомни спор о совершенном мире! Тебе тогда славно в луже довелось посидеть!

— Мне, да? В луже, да? А припомни муравки! Где они, а? И винтики голубые! А сейчас, если не угомонишься, я тебе задам крепкую взбучку! Я тебе…

Клирик бы еще послушал. А уж сказал бы! Но уши аккуратно прижались к голове, и звуки поглотила ватная тишина. За тишиной пришла боль, яркая, яростная — и уход сознания Клирик счел бы за благо, если б успел хоть что-то счесть. Он не знал, что остался без пригляда ненадолго, из-за аккуратности приемной матери да из-за того, что в него с утра удалось влить немного жидкой пищи. Глэдис выносила судно. Возвращаясь, услышала голоса. В комнате больной громко и увлеченно спорили на непонятном языке. Распахнула дверь — никого, только Луковка спит в своей простенькой постели. Отказалась от Немайн отходить. Говорит, нужна буду — вот я, растолкал — и готова. Голову назад откинула, улыбается чему-то, будто на солнышке греется. Глэдис поняла — Добрые Соседи навестили. А вот на беду или на радость — неясно. С учетом недоброжелательства Гвина и Мабона — опасно. Пусть и дни уже не их — сила у старых богов еще осталась. Значит, одну Немайн нельзя оставлять ни на мгновение.

Потрясла Луковку за плечо.

— Я нужна?! — сразу подхватилась та. — Что сделать?

— Ничего. Не поспать несколько минут. Я скоро Эйлет пришлю. И Анну разбужу. Всю ночь не спала — но не друидов же звать? И вот. Возьми.

Сняла с пояса нож. Не оружие, конечно… но хоть что-то.

— Держи. Защищай Немайн.

Мелькнула мысль — нужно в комнату оружие дочери перенести. И как неправильно, что Немайн поместили в этом домике. Теперь до трактира еще добежать надо…

Когда перед Нион Вахан встали два сияющих облака, та неумело выставила перед ними свое жалкое оружие.

— Уходите! — ирландское слово вырвалось само собой. Так учили, так с детства учили — ирландский язык колдовства и богов.

— Мы не желаем дурного, — сообщило левое облако. Разумеется, по ирландски. Облака… Боги иногда принимают такой облик. И их двое. Двое! Гвин и Мабон? Отчаяние билось о ребра, как рыба на противне. И можно победить!

— Уходите! Я сильная! Я ватесса-пророчица!

Поза Нион переменилась. Ноги напружинились, спина по-росомашьи выгнулась, левая рука выдвинулась вперед, готовая располосоваться о клинок врага — лишь бы у правой появился шанс нанести удар коротким стальным когтем…

— Я — это она! — злоба и радость. — Я Немайн! — И холм Гвина встал за спиной как свидетель победы. — И я сильнее вас!

— Мы хотим помочь, — объявило правое облако.

— Вы ее не тронете!

— Мы ее не тронем. Мы только оставим это. — Левое облако немного расплылось вбок — над низким столиком. И из него медленно, как осенняя морось, опустилась толстая книга.

— Книга написана понятным вам языком, кроме вложенного под окладом письма. Это письмо предназначено той, которой ты иногда бываешь. Письмо личное. А книга про то, как лечить Немайн. От всего, что бы с ней не приключилось. И про то, как ей оставаться здоровой и не болеть. Прочтешь и будешь ухаживать за той, которой ты иногда бываешь. Так. А вот это — самой Немайн. — На пол тяжело грохнулось с десяток томов того же размера. Жалобно вскрикнули доски. — То же, что и вам, но подробнее. Этот язык знает только она. Это все.

— Я не умею читать! — в голове Нион билось отчаяние.

— Уже умеешь, — сообщило правое облако. — Это тебе за беспокойство. И мужество. Прощай, храбрая!

И оба облака исчезли, внезапно и вдруг. Хлопнула дверь. Эйра только взвизгнула коротко и вскинула щит. Глэдис резко спросила:

— Что происходит?!!

Анна заворковала низко до хрипоты, ласково до дрожи:

— Брось нож, милая… Спокойно, дорогая, спокойно, все хорошо, но нож брось…

Луковка медленно развернулась. На горящем лице холодные глаза. Не ее. Улыбнулась.

— Это были друзья, — сообщила она. — А вы… вы думать не смейте, что я Немайн повредить способна. Если я беспокою, если не нужна — могу себя убить. Ее семья вы, вы ее защищайте дальше.

Развернула нож к себе. Примерилась ударить под левую грудь, меж ребер.

— Не смей! — рявкнула Глэдис. — Нож выбрось!

— Я нужна?

Нион разжала пальцы. Нож выпал, глухо стукнул о деревянный пол.

— Мама, ты зря дала нож полубузумной. Хорошо, она не зарезала ни сестру, ни себя…

— Нет, Эйлет, тут что-то не так… Луковка Вахан, ты почему ножом машешь? Отвечай!

— Я — это она. Приходили боги. Двое. В сияющем облике. Кто — не узнала. Немайн дала силу, я встала против — но это были друзья! А я на них чуть не напала… Едва не убила, глупая! А они книгу принесли и письмо… А Немайн сильная. Даже сейчас. И хорошо с ней рядом.

Нион села на свою помятую постель. Снова Луковка-недотепа.

— Я недоспала свое, — сообщила, отрубаясь, — сейчас еще немного вздремну. Хорошо?

Книга оказалась доступна только Нион и Анне — обе знали ирландский, обе умели читать. Зато желающих послушать перевод — множество. Ради такого случая и друидов пригласили — ирландский у них родной, да и буквы знали. На уровне — высечь что-нибудь на камне. То есть разобрать текст могли, но делали это медленно и натужно.