Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

• Название: ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета
• Автор: Кристофер Райт
• Издательство: Коллоквиум
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978–966–8957–18–5

Некоторые христиане разделяют весь ветхозаветный закон на предписательные моральные заповеди и необязательные в наше время заповеди обрядовые и гражданские. Другие и вовсе отвергают нравственное учение Ветхого Завета, считая его неактуальным, а обязательным для послушания — исключительно учение Нового Завета.

Крис Райт не согласен ни с тем, ни с другим взглядом, и убежден, что оба они умаляют первую часть Писания. Он предлагает совершенно новый подход и рассматривает богословскую, социальную и экономическую составляющие ветхозаветной этики, а затем разбирает ряд актуальных в любое время вопросов, применяя к ним результаты своего исследования: этика и экономика, земля и бедные, этика и экология, политика, закон и справедливость, общество, культура и семья, свобода и личность и другие.

После тридцати лет исследований и публикаций об этике Ветхого Завета Крис Райт собрал воедино свои выводы в этом обширном и легко читающемся учебном пособии, которое по праву можно назвать его самым выдающимся произведением. Оно должно занять первые строки в списках для чтения любого студента, преподавателя, служителя или прихожанина, интересующегося ролью Ветхого Завета в решении современных этических проблем.

Дэвид Бейкер

Тиндейл Хаус,

Кембридж

Кристофер Райт — директор Отдела международного служения «Лэнгем партнершип интернешнл». До этого был ректором «Христианского колледжа всех народов» и преподавал в библейской семинарии в г. Пуни (Индия). Из–под его пера вышло около двух десятков книг, включая «Уникальность Иисуса», «Миссия Бога», «Познавая Иисуса через Ветхий Завет» (СПб.: Мирт, 2010) и несколько ветхозаветных комментариев.

---

Когда вавилонские боги были высмеяны, а над вавилонской культурой поглумились, тогда ход истории изменился. Похороны становятся торжеством, печаль — славословием, отчаяние превращается в восхищение. Вероятно, это не более чем культовое событие, но не следует его недооценивать, потому что культ тесно связан с историческим опытом, который может воодушевить народ. Например, обратите внимание на негритянские церкви и их движение за гражданские права, или освободительное сопротивление в Латинской Америке. Культ может быть инсценировкой, которую цари считают невозможной… Нам не следует недооценивать силу поэта. Изменения могут начаться в перемене языка, определенного заново поля восприятия или измененного сознания.[205]

Тем не менее, несмотря на сказанное выше, будущее народа Божьего все еще зависело от Кира, который был таким же языческим царем языческой империи, как Навуходоносор и вавилоняне. Государство, высмеянное Исайей, ранее называлось слугой Божьим, осуществляющим его суд над Израилем (Иер. 25, 9; 27, 6). Исайя избегает использования понятия «слуга» в отношении Кира, поскольку это определение имело особенное значение в его пророчестве, относящемся к Израилю и к тому, кто исполнит его миссию. Тем не менее, он говорит о Кире как о Господнем «пастыре» и его «помазаннике» (Ис. 44, 28; 45, 1). Обычно эти определения применялись к царям Израиля. Поэтому, хотя пророк заявляет, что избавление Израиля из плена будет победоносным делом Господа, он ожидает, что новое зарождающееся внешнее государство осуществит это. Моисеем нового исхода станет язычник!

И вновь мы видим, насколько полно Ветхий Завет помещает всю человеческую политическую и военную власть под суверенную волю Господа. Внешнее имперское государство может быть тираническим и порабощающим, как орудие божественного суда; либо же оно может быть более просвещенным и освобождающим, в качестве инструмента божьего искупления. В любом случае, это действие руки Господа.

Период второго храма. Особенное общество

Народ Божий

После возвращения из Вавилона в Иудею народ Божий уже не был организованным государством. Однако они и не были крошечной перемещенной группой пленных изгнанников. Ввиду отсутствия национальной независимости их вряд ли можно было назвать нацией. Тем не менее, они были сообществом с ощущением особенной этнической и религиозной идентичности. Как провинция в огромной Персидской империи, они оставались политически незначительными. В то же самое время они чувствовали собственную значимость как народа Божьего в окружающем мире, в неизменной роли его слуг, с надеждой, что Божья цель для них и через них будет, в конечном итоге, осуществлена. Итак, они были восстановленным сообществом, сообществом веры и обетования, сообществом воспоминания и надежды.

Голдингей отмечает четыре главных особенности израильского сообщества после плена. (1) Они были поклоняющимся сообществом, которое возвращалось к изначальной концепции израильского ceda, собрания, объединившегося для поклонения. Ездра заложил основания этого, а летописец обеспечил его обоснование в повествовании своей истории. (2) Они были ожидающим сообществом, ожидающим нового будущего от Бога в разнообразии апокалиптических предвосхищений. (3) Они были повинующимся сообществом, с особой преданностью закону, понимая, что именно пренебрежение законом привело к изгнанию. Таким образом, закон даже в большей мере, чем завет, частью которого он был изначально, становится центром новой общины веры, которая впоследствии стала известна как «иудаизм». И, наконец, (4) они были вопрошающим сообществом. Неопределенность и неоднородность веры, вызванные историей Израиля, послужили причиной сомнений и неуверенности, о которых часто пишется в литературе мудрости.

Государство

Во время данного периода влияние государства на жизнь народа Божьего было разным. Во времена Персии они пользовались достаточно благосклонной политикой религиозной свободы и в значительной мере местной автономией, конечно, без независимости. Однако беспринципные враги могли использовать это против них, как это демонстрирует Книга Есфири. Повествования Неемии и Ездры показывают и другую картину, где израильтяне воспользовались государственной поддержкой, защитой и властью для восстановления инфраструктуры сообщества и сопротивления врагам. В поздние годы контроля греков над Палестиной при правлении династии Антиохов сообщество подверглось жесточайшему давлению. Отчасти это давление угрожало расколоть сообщество на тех, кто мог принять греческую культуру и образ жизни и адаптироваться к ним, и тех, кто любой ценой сохранял веру и ее особенности. Книга Даниила была написана и сохранена для народа, сталкивающегося с подобной дилеммой, и реакцией израильтян было терпение, подкрепленное апокалиптическими надеждами и уверенностью, что все до сих пор находится под Божьим контролем. Не ожидалось ни исхода, ни Кира. Требовалось только терпение до тех пор, пока не вмешается сам Бог.

Практическое значение истории

Итак, мы увидели, что в Ветхом Завете нет единой доктрины государства, но присутствует ряд реакций на все более усиливающийся человеческий фактор. Внешнюю политическую власть следовало уважать и служить ей, но Иосиф и Даниил показывают: существуют границы, за которыми компромисс становится недопустимым. Ведь царство не является абсолютом, а царь — божественным. Однако у них есть склонность считать себя таковыми, и те представители народа Божьего, которые поступили на политическую службу человеческим властям, должны хорошо понимать вероятность преследования и страдания. Теперь мы имеем достаточно материала для размышления об отношениях народа Божьего и государства. Что же нам следует с ним делать?[206]

Признание многообразия

Во–первых, мы должны найти взаимосвязь между особенностями каждой ситуации, в которой оказывается сообщество Божьего народа в конкретный период истории Израиля, и современным светским государством. Это не так просто сделать, как кажется: нужно избегать общих утверждений, которые скорее наивны, чем реальны. Например, не все угнетаемые христиане могут сравниваться с израильтянами в Египте. Вавилон, к примеру, может быть более подходящей аналогией. Некоторые христиане могут находиться в ситуации формирования нации после великих перемен в стране в соответствии с ценностями, взятыми из Синайской и теократической модели. Другие могут существовать как незначительное меньшинство в достаточно благожелательном государстве, при этом не имея возможности влиять на него. Поэтому нам необходимо изучить многообразие опыта Израиля, чтобы увидеть, когда и где он соответствует нашему опыту, и каким урокам должен научить.

Политика исхода, например, не требует, чтобы каждая ситуация несправедливости отождествлялась с Египтом… Употребление понятий «угнетатели» и «угнетенные» в библейском повествовании взвешенно и оправданно, но они не могут переноситься на другие исторические события и общественные конфликты бездумно. Наоборот, только с помощью непредвзятого исследования можно решить, справедливо ли вообще мыслить в рамках «угнетатели» и «угнетенные» в каждом отдельном случае или же будет правильнее найти другое социологическое объяснение?[207]

Во–вторых, нам необходимо избегать произвольного выбора, который может исказить наше представление об отношении народа Божьего к государству. Если мы необдуманно проводим параллели, приспосабливая пример Израиля к сегодняшнему периоду, то вполне можем впасть в такое же искушение, как и Израиль в то время. Даже если мы обнаружим, что определенный период максимально похож на нашу ситуацию, нам необходимы корректировка и взвешенное отношение в осмыслении аналогий и разницы периодов. Важно понимать, что Израиль находил Бога в каждом из них, а также извлекал уроки и справлялся с проблемами:

Подлинное ободрение обнаруживать в самом Писании, как народ Божий разными способами справляется с проявлениями трудностей, которые переживаем и мы. Бог сказал «да» каждому из них. Монархия была частью воли Божьей, хотя имела земное происхождение — посредством человеческого восстания. Общество должно было найти способ жить с опытом неисполнения Божьих обетовании. Однако… опасность состоит в том, что наш выбор одной из многих перспектив, предложенных Ветхим Заветом, может быть произвольным. Предопределение понимания того, что означает быть народом Божьим, может быть подкреплено экзегетически обращением к библейским свидетельствам, поддерживающим позицию, избранную до изучения Библии.[208]