Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

• Название: ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета
• Автор: Кристофер Райт
• Издательство: Коллоквиум
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978–966–8957–18–5

Некоторые христиане разделяют весь ветхозаветный закон на предписательные моральные заповеди и необязательные в наше время заповеди обрядовые и гражданские. Другие и вовсе отвергают нравственное учение Ветхого Завета, считая его неактуальным, а обязательным для послушания — исключительно учение Нового Завета.

Крис Райт не согласен ни с тем, ни с другим взглядом, и убежден, что оба они умаляют первую часть Писания. Он предлагает совершенно новый подход и рассматривает богословскую, социальную и экономическую составляющие ветхозаветной этики, а затем разбирает ряд актуальных в любое время вопросов, применяя к ним результаты своего исследования: этика и экономика, земля и бедные, этика и экология, политика, закон и справедливость, общество, культура и семья, свобода и личность и другие.

После тридцати лет исследований и публикаций об этике Ветхого Завета Крис Райт собрал воедино свои выводы в этом обширном и легко читающемся учебном пособии, которое по праву можно назвать его самым выдающимся произведением. Оно должно занять первые строки в списках для чтения любого студента, преподавателя, служителя или прихожанина, интересующегося ролью Ветхого Завета в решении современных этических проблем.

Дэвид Бейкер

Тиндейл Хаус,

Кембридж

Кристофер Райт — директор Отдела международного служения «Лэнгем партнершип интернешнл». До этого был ректором «Христианского колледжа всех народов» и преподавал в библейской семинарии в г. Пуни (Индия). Из–под его пера вышло около двух десятков книг, включая «Уникальность Иисуса», «Миссия Бога», «Познавая Иисуса через Ветхий Завет» (СПб.: Мирт, 2010) и несколько ветхозаветных комментариев.

---

Личность библейского Бога не является негибкой или статичной. Скорее, Он личность, характеризующаяся как динамичная, удивляющая и временами парадоксальная, требующая от читателя диалектического процесса познания. Когда описание граничит с непоследовательностью, толкователь должен воспринимать ее как удивляющее проявление уже известного. Когда описание спорно, толкователь должен признать, что личность Яхве содержит элемент парадокса.[406]

Брюггеман, ссылаясь на труд Патрика, говорит о том, что Ветхий Завет знакомит нас с этой «Святой Личностью, о которой мы узнаем из уст Израиля, проявляющей некоторую последовательность, но такую последовательность, которая временами несвязна и противоречива».[407]

Я мог бы привести здесь длинный список качеств и особенностей, которыми еврейские Писания наделяют Яхве. Чтение подобного перечня было бы очень поучительным и даже интересным. Однако когда Моисей попросил Господа явить ему себя, он перечислил всего лишь несколько личных характеристик из своего «резюме».

Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода (Исх. 34, 6–7).

Когда эта самая главная характеристика Яхве встречается в Ветхом Завете, она также выражает авторитет, призывающий отражать его отношение и поведение. Именно здесь идея подражания Богу (все значения этой фразы смотри в первой главе) наиболее уместна. Втор. 10, 14–19 — самый яркий позитивный пример. Если Яхве — Бог, который заботится о слабых и любит пришельцев, то вы должны поступать так же. Парадоксально, но негативная реакция Ионы на положительный ответ Бога покаявшимся ниневитянам иронично контрастирует с приведенной им цитатой из Исхода, служащей основанием его изначального отказа от миссии. «Я знал, что Ты сделаешь, — жаловался Иона, — потому что Ты такой Бог — сострадательный и благой, и усложняешь жизнь нам, пророкам суда» (Иона 4, 1–2; парафраз автора).

Таким образом, реальность характера Яхве подразумевает авторитет для этики подражания и отображения этого характера в поведении человека. Нам следует вести себя определенным образом потому, что именно таков Яхве, и эта реальность является достаточным авторитетом.

Некоторые философски настроенные читатели могут посчитать, что, делая нравственные выводы из бытия Бога, я нарушил принцип Юма, гласящий: «Если что–то есть, еще не значит, что оно должно». Если Бог есть, если его существование — факт, то само по себе это еще не имеет каких–либо нравственных последствий. В ответ на это приведу слова, услышанные мною много лет назад от Кита Уорда, моего преподавателя этики в Кембридже. Итак, Бога нельзя назвать естественным фактом. Скорее, реальность Бога является sui generis (уникальной — лат.), и сущность Божьей трансцендентно уникальной реальности в действительности порождает нравственное долженствование человеческих существ. Реальность библейского Бога неизбежно притязает на нас и требует отклика. Следовательно, Божья реальность обосновывает Божий авторитет.

Это следовало сказать, прежде чем перейти к нашему следующему пункту. Потому что, если вы не можете извлечь долженствование из существования, то насколько нереальней извлечь долженствование из свершившегося. Тем не менее, я собираюсь подтвердить, что сам характер повествования, переданного нам в Библии, поддерживает тот авторитет, на который мы должны откликнуться.

Реальность этой истории

То, что Ветхий Завет рассказывает историю, не требует доказательств. Тем не менее, вопрос весьма значимый. Ветхий Завет рассказывает не просто свою историю, а, скорее, часть основной и универсальной истории, включающей в себя все творение, время и человечество. Другими словами, при прочтении этих текстов нас приглашают принять метаповествование — мировоззрение, которое, подобно всем прочим мировоззрениям, претендует на объяснение того, почему все таково, как оно таким стало и каким оно будет в конечном итоге.

История, с которой мы сталкиваемся в Ветхом Завете, отвечает на фундаментальные вопросы мировоззрения: «Где мы?», «Кто мы?», «Что не так?», «Каково решение?». Ответим на них по порядку. Мы населяем землю, которая является частью творения единого живого Господа Бога. Мы — люди, сотворенные этим живым Богом по его образу, часть созданий Божьих, но в то же самое время мы уникальны, поскольку отличаемся духовными и нравственными отношениями и ответственностью. Все пошло не так как надо из–за мятежа и неповиновения нашему Богу Творцу, в результате чего мы породили тот беспорядок, который видим вокруг на всех уровнях нашей жизни, отношений и окружающей среды. Решение было инициировано Богом при помощи избрания и создания народа Израиля. Через этот народ Бог намеревается в конечном итоге благословить все народы земли и окончательно обновить все свое творение.

Таким образом, реальность этой истории такова, что включает нас в свои рамки, поскольку указывает на вселенское будущее, охватывающее все народы. Это история, история Бога, Израиля и народов, которую подхватывает Новый Завет. Эта история простирается от Бытия до Откровения не просто как хороший рассказ или классика эпической литературы, но главным образом как отображение реальности — описание населяемой нами вселенной и нового творения, для которого мы предназначены. Мы живем во вселенной, вплетенной в Историю.

И вновь подобное отображение реальности обладает собственным внутренним авторитетом. Потому что если вещи действительно таковы, такими они стали именно поэтому и движутся в конкретном направлении, тогда мы видим, как нам следует относиться к ним — и лично, и как общество. Тогда без сомнения можно сказать: если история заканчивается реальностью нравственного суда, совершаемого Богом, — как утверждает библейская история, — то сегодняшний нравственный выбор человека имеет значение.

В понятиях Ветхого Завета история имеет прошлое и будущее; и то, и другое важно для формирования этики.

Прошлое

Прославление Израилем своего прошлого легендарно. Оно было главной опорой их существования, потому что не только формировало их собственную идентичность и миссию, но также идентичность и миссию Господа, их Бога:

пойте Господу, благословляйте имя Его,
благовествуйте со дня на день спасение Его;
возвещайте в народах славу Его,
во всех племенах чудеса Его.

(Пс. 95, 2–3)

Имя, спасение и слава Господа были неразрывно связаны с чудесами его. Господа познавали благодаря тому, что он совершил, и Израиль знал — чтобы сохранить личность Господа, они должны пересказывать историю, как себе, так и другим народам. Потому что в пересказе истории было изображение Бога — ее главного действующего лица. Поэтому они рассказывали историю, чтобы защититься от идолопоклонничества (Втор. 4, 9 и дал.). Они рассказывали историю, чтобы объяснить и побудить к исполнению закона (Втор. 6, 20–25). Они рассказывали историю, как упрек самим себе (Пс. 1; 5; 105; Ам. 2, 9–16; Мих. 6, 1–8), или даже Господу (Пс. 43; 88). Они рассказывали историю, чтобы утешить и дать основание надежде (Иер. 32, 17–25).

Напоминание о прошлом, как мотивация к соблюдению закона, особенно сосредоточивалось на исходе как на великой модели искупительной любви и власти Господа. По существу, оно порождало этику благодарности, которая должна была воплощаться в актах похожей справедливости и сострадания в горизонтальных отношениях израильского сообщества (Исх. 22, 21; 23, 9). Благословения, пережитые в истории — это реалии, которые имеют авторитет. «Но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой: помни, что и ты был рабом в земле Египетской и избавил тебя Господь, Бог твой, потому я сегодня и заповедую тебе сие» (Втор. 15, 14–15).

Будущее

Но история, которую рассказывал Израиль, с самого начала была ориентирована на будущее. Призвание Авраама включало обетование, что через его потомков Бог планировал благословить все народы земли. Это видение с разной степенью яркости сияло в различные периоды жизни Израиля. В некоторых текстах отражена мысль, что народы являются наблюдателями: они видят, что Бог сделал в Израиле и для Израиля, и как Израиль ответил на это — положительно или отрицательно (Втор. 4, 5–8; 29, 22–28; Иез. 36, 16–23; см. седьмую главу). В конечном итоге, Израиль существовал ради народов. Поэтому в истории Израиля есть телеологический акцент. Мы видим Бога с миссией и народ с предназначением быть светом народам, чтобы в конечном итоге всякая плоть увидела славу Господа (ср. Ис. 40, 5). Подобное пророческое видение реальности, даже если не осуществленное в истории, вне сомнения, рождало ряд этических откликов. Как будущее, залогом которого является верность Бога, оказывает влияние на образ жизни Израиля в настоящем? (Ис. 2, 1–5; особенно 5 ст.). Этот вопрос остается важным и для нас, потому что мы разделяем такое же видение будущего. Для очей веры это библейское будущее является реальностью, «осуществление ожидаемого», и поэтому также содержит формирующий этику авторитет для тех, кто живет в его свете.