Дмитрий Колодан - Новые мифы мегаполиса

• Название: Новые мифы мегаполиса
• Автор: Дмитрий Колодан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075186-0

Перед вами новая книга «Мифов мегаполиса» — самого успешного тематического сборника в истории современной отечественной фантастики!

Специально для этой книги отечественный фантаст номер один Сергей Лукьяненко написал новую повесть о мире Дозоров — «Пророк и Сумрак».

Но это — далеко не единственное, что делает «Новые мифы мегаполиса» уникальными.

Каждое произведение этого сборника основано на какой-то из современных мифологем больших городов — мистических или социальных, технотронных или даже экономических.

Многообразие сюжетов и жанров, стилей и направлений…

«Темная фэнтези» — и классический «ужастик».

---

Стерва откинулась на спинку стула. Пальцы ее расслабились, соскользнули со столешницы. Прощально мелькнули будто окровавленные ногти.

— Я… — У Андрея перехватило дыхание от ярости. — Я, поверьте, в состоянии выполнять! Как вы говорите, свои функциональные обязанности. Да! В состоянии!

Инспекторша открыла глаза, вперилась в него немигающим взглядом, абсолютно стальным. Так мог бы смотреть сейф. Несгораемый шкаф.

— Уверяю вас, — сухо сказала она, — это уже ненадолго.

Квартиру вскрыли, как консервную банку. Раз-два, резанули чем-то… чем положено, выгрызли замок и даже денег не взяли — сказали, вычтут из его пособия. Андрей машинально поблагодарил, зашел в опоганенное взломом жилище, упал на кровать прямо в одежде — в той самой, в которой ночевал в обезьяннике… Плевать.

Было страшно.

Нет, если вдуматься, страшно не было. Было как-то… пусто. И жутко от ощущения вакуума. Словно очнулся — а ты висишь в пустоте, и ничего вокруг, ничегошеньки. Даже воздуха, кажется, нет. Хотя ты еще живой… пока…

Но это уже ненадолго.

Голос инспекторши металлически лязгнул в мозгах.

Ничего не хотелось. Больше всего не хотелось думать, что же теперь делать и как жить. Еще сильнее не хотелось выяснять что бы то ни было.

И все-таки…

За что?

Джер был совершенно безобидным. Ну, булочку у лоточницы стыбзил, подумаешь. Ну, стенку разрисовал… так она гораздо лучше стала, честно!

За что его выставили с работы? Ладно, он, по большому счету, давно хотел ее сменить, но разве так? Слова не дали сказать в оправдание. Один звонок — и нет сотрудника. Сделали изгоем. Вычеркнули из жизни. Поставили на учет… ха! Клеймо позорное на него поставили! С тем же успехом могли выжечь на лбу «джер» — и порядковый номер…

Андрей нахмурился. О чем это он? Какой еще номер?

«Первый, — подсказала память. — Надпись на маске: первый».

Значит, есть и еще какой-нибудь? Второй там. Или пятнадцатый.

— Надо поговорить с Тараканом, — сказал Андрей вслух. Но сначала он заставил себя позвонить дяде Вите. Тело было деревянное, Андрей не был уверен, что тому причиной — джер или ночевка в камере, практически на полу. Негнущиеся пальцы с трудом набрали номер.

— Дядя Витя? Это Андрей из восьмидесятой квартиры. Вы у меня батарею ставили, помните? И шкаф встроенный делали… Ага, точно, с выемкой. Слушайте, у меня проблема, я вчера ключ забыл… в общем, надо дверь менять, а пока поставить старую, она у меня на балконе…

— Сто пятьдесят, — сориентировался дядя Витя.

«Есть люди, — подумал Андрей, — кому словарный запас без надобности. Все равно цифрами объясняются».

Сговорились за стольник. Андрей проверил — столько в бумажнике еще оставалось. Дальше, видимо, придется пойти за пособием. Ну… Джер сказал бы: «Как-нибудь» — и выбросил бы проблему из головы. Андрей тихо засмеялся.

Было здорово быть Джером. Андрей помнил все, что с ним происходило вчера, помнил так ярко, как никогда не запоминал события своей жизни — разве что давным-давно, в детстве. И ведь ничего особенного-то и не было, но ощущение осталось — как будто он совершил что-то настоящее, значительное.

«День, равный целой жизни» — вспомнил Андрей из какой-то книжки. Кажется, детской.

Джер и есть ребенок. Беззаботный. Исполненный радости.

Взрослый ребенок-художник… Видеть мир так, как он, — счастье. Что тут плохого? В чем подвох? Мысль сидела занозой, маяла душу. «К Таракану», — напомнил себе Андрей.

Пришел дядя Витя, получил деньги. Поволок, кряхтя, дверь с балкона.

— Ключ под половиком оставьте, — сказал Андрей на прощание и ушел, беззаботный, словно Джер.

Кто сейчас оставляет ключи под половиком? Никто, напорное. Не те времена. Значит, вряд ли вор полезет под половик искать ключи от квартиры… А дядя Витя побоится что-то взять. Но даже если вынесут из квартиры всё до последнего носка — ну и что? Тут бы с жизнью в целом разобраться…

Андрей вышел из подъезда, огляделся — не смотрит ли кто, остановился на том же месте, что вчера Джер. Расставил руки, запрокинул голову…

Небо имело умеренно синий цвет.

В нем наблюдалось солнце, а также несколько тучек.

Счастья не было.

Как в анекдоте про бракованные воздушные шарики. «Что, дырявые?» — «Нет, целые. Но не радуют».

Андрей опустил голову, вздохнул, проморгался от пятен на сетчатке. Он предполагал, что так и будет, но… попытаться стоило, правда? Задумчиво обвел взглядом двор. Замызганное убожество, если в двух словах. А он помнил, помнил ощущение, которое настигло его вчера на этом самом месте, на заплеванном асфальтовом пятачке перед подъездом. То было словно полет… Он чувствовал радость и смысл бытия. Не знал, не верил — а именно чувствовал, всем существом своим… то есть Джера.

— Счастливчик Джер! — иронически сказал Андрей. Но ирония не получилась. Было грустно.

И зябко. Вчера было гораздо теплее… было или казалось? Но возвращаться за свитером не было проку. Сунув руки в карманы куртки и ссутулившись, Андрей побрел куда глаза глядят. Лишь затормозив перед турникетом метро, он понял, что повторяет вчерашний маршрут Джера.

Почему бы и нет? Был в этом некий мазохизм, конечно, но было и правильное чувство. Светлая горечь истины.

Вот только лоточницу лучше бы обойти стороной…

И набережное шоссе Андрей не рискнул пересекать поверху.

Ну что поделать, если он не Джер? Обычный гражданин, который переходит улицу в положенном месте. Не дитя-художник, а взрослый человек, дизайнер в солидной фирме… Хотя нет, уже не в фирме и не дизайнер вовсе, а неизвестно кто. «Джернутый» — вдруг вспомнил Андрей услышанное краем уха в участке. Вот кто он. Не Джер, но джернутый. Подделка.

Ему стало худо. Пробрал озноб — да так, что затряслись руки. Пытаясь справиться с собой, он так сосредоточился на своих ощущениях, что не заметил девушку издалека. Он увидел ее только вблизи, едва не споткнувшись о пестрый рюкзак.

— Хай! — сказала девушка. — Салют! Красиво вот, ты видеть?

Она стояла с фотоаппаратом перед опорой моста, которую вчера разрисовали Андрей с Джером. Или Джер с Андреем… Неважно. Или важно?

— Это Джер, — сказал Андрей.

Девушка рассмеялась. Звонко, весело и по-доброму.

— Я видеть, — сказала она. — Джер мой хобби. Увлечение. Я хочу скоро стать Джер, но пока еще нет. А ты?

— Это я рисовал, — хрипло сказал Андрей. — Познакомимся?

— Красиво, — повторила девушка. — Меня звать Сью. Сьюзанна. Мама английка, папа поляк. Учу рисование.

— Андрей, — сказал Андрей.

Ему перестало быть холодно и взамен стало жарко. Жар исходил от Сью — всепобеждающий, первичный, как от вулкана. Странно, что с виду она оставалась девушкой из плоти и крови, хрупкой и невысокой, с неопределенно-светлыми волосами и такой нежной кожей, что акварельно синели жилки на висках…

Андрей поймал себя на том, что стоит молча и разглядывает Сью в упор. Разве только челюсть не отвесил.

— Извини, — сказал он. — Засмотрелся. Ты… Извини. Пойдем куда-нибудь?

— Куда-нибудь, — повторила Сью и засмеялась. — Пойдем.

Они бродили по парку — кругами, не глядя по сторонам, — и говорили. Говорили обо всем, перебивали друг друга в нетерпении, смеялись над собой — И говорили еще и еще. Так, как будто ждали встречи всю жизнь, а теперь торопились эту самую жизнь рассказать за полчаса. Словно самым важным сейчас было — поведать себя другому целиком, без остатка, без мельчайшего зазора в понимании.

Через полчаса Сью сказала:

— Ветер. Я замерзлый. Пойдем к тебе гостить?

— У меня там ремонт, — с досадой признался Андрей. — Дверь пришлось менять. Я ж тебе не досказал про вчера…

— Тогда ко мне, — решила Сью.

В подвернувшемся на пути магазинчике взяли печенье, мандарины и бутылку кагора. У Андрея горели щеки и останавливалось дыхание, когда они со Сью соприкасались локтями. «Почти как джер», — подумал он и мучительно устыдился этого «почти».

Двухкомнатная съемная квартирка Сью была крошечной. Меньше его однушки. Сью повелительным жестом указала Андрею на кресло, и он, не желая ослушаться, ввинтился в прокрустову мебель, был награжден улыбкой, получил в руки альбом с фотографиями и обещание скорого чая.

Сью исчезла в направлении ванной, Андрей механически открыл альбом.

Он думал, там какая-нибудь семейная дребедень. Ну или туристическая обязаловка — «это я на Красной площади», «а это мы с Эйфелевой башней, я справа»…

Там был Джер.

Были фото картин, сделанных красками по холсту, углем по картону, карандашом по обычной бумаге. Очень много было снимков граффити: мелки, аэрозоль, проступающая фактура стен… Эту манеру он узнал бы и без подписи. Но, не давая ему шанса на сомнение, на каждом рисунке красовалась подпись — одним замысловатым движением начертанное «GeR» и нарочито небрежный мазок в жестко выверенной точке над буквами. И еще один мотив повторялся так часто, что становился почти навязчивым, — бабочка. Всегда яркая. Желтая, красная, оранжевая, лимонная. Такая, как они с Джером рисовали вчера.