МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ - АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИЯ

• Название: АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИЯ
• Автор: МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ
• Жанр: Европейская старинная литература

---

МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ АНГЛИЙСКАЯ ИСТОРИЯ

По сей день 1 мы отвечали Зависти -

Так будь в молчаньи, скриптор, води пером своим:

В свою орбиту возвращаясь снова.

Примерно в то же время король получал хайдэйж [-налог с надела земли в 100 акров], а именно, две марки с каждого хайда, для брака своей сестры Изабеллы; в коем браке король уплатил императору, за краткий промежуток времени, тридцать тысяч марок, помимо украшений императрицы и короны необъятной стоимости.

О мести, предпринятой за смерть графа Ричарда маршала.

Около того же времени, некто Генри Клемент, грамотей церковник, посланник от ирландских нобилей, неразумно похвастал, что это он стал причиной смерти графа Ричарда маршала; оный [Генри Клемент], как говорят лживые языки, был изменник и кровный враг короля и всего королевства. Сей человек был позорно умерщвлен в Лондоне, где тогда был король. Гильберт Маршал обвинялся в его смерти; но он привел пространное доказательство своей невиновности.

Относительно сего же времени, опять-таки, король Генрих Третий нанял епископа Карлайла, дабы тот заключил брачный договор с дочерью графа Ворчестера 2, и чтобы дал свой зарок, равный королевскому в этом деле; но потом король изменил свое решение, вследствие угрозы со стороны французского короля, и если бы он упорствовал, то последний [2] лишился бы наследства; она же была потом отдана в жены Альфонсо, королю Кастилии, за свою красоту.

О новых Григорианских Декреталиях.

В эти же времена, папа Григорий Девятый, осознавая утомительную многословность Декреталий, приказал сократить их и собрать в небольшом объеме, дабы затем их торжественно и достоверно читать и оглашать по всему миру. Эти Декреталии, которые мы называем Григорианскими, по их автору, начинаются так: Сей король мира, и т.д. Некоторые частности из них он изменил, как то, например, что неквалифицированные лица не должны получать сан епископа и церковные приходы, не получив сперва квалификации от епархии Римской; поскольку он знал, что многие выгоды выпадают на долю Римского двора при получении таковых [санов и мест]; и все тем же путем, начиная со статута Иннокентия, за раздачу в держание более чем один приход.

Лихоимство Корсинов.

В эти дни довлела [над людьми] ужасная напасть от Корсинов, и до такой степени, что вряд ли кто-либо был тогда во всей Англии, особенно среди епископов, кто не попался бы в их сеть. Даже сам король задолжал им неисчислимую сумму денег. Ибо они обманом убеждали просящего в своих [мнимых] нуждах, прикрывая ростовщичество видимостью торговли, и притворяясь, что не знают они о том, что все, что добавлено к основному капиталу - ростовщичество, каким бы то именем не называлось. Ибо очевидно - их займы не лежат на тропе благотворительности, так как протягивают они руку помощи бедному не для того, чтобы выручить его, но дабы его обмануть; не для того, чтобы помочь другим не умереть от голода, но чтобы ублажить собственную жадность; зная, что "каждое наше действие отмечено [своей] причиной".

[Вот] Форма, которой Корсины связывали своих должников.

"Всем, кому надлежит увидеть настоящий документ ____________________ Приор и Монастырь ____________________, Благодать в Господе. - Да будет это известно вам, что мы получили взаймы, в Лондоне, ради цели полезно устроить дела, касающиеся нас и нашей церкви, от такого-то и от такого-то, для них самих и их компаньонов, горожан и торговцев города____________________, 104 марки доброй и законной полновесной монеты, каждая марка, исчисляемая 13 шиллингами и 4 пенсами монеты. И [всего] таковой 104 марки [3], мы, от нашего собственного имени и от имени нашей церкви, декларируем, что мы свободны от долгов, и торжественно заявляем, что полностью расплатились, вместе отрекаясь от любого исключения того, что деньги не были подсчитаны, и выплачены, и переданы нам, а также от исключения того, что вышеуказанные деньги не были обращены на наши собственные блага и на блага нашей церкви. И вышеоговоренные сто и четыре марки твердой монеты, способом и числом ранее сказанным, должны считаться за вышеуказанными торговцами, или одним из них, или за их неким эмиссаром, который должен доставить с собой эти настоящие письма, на праздник Св.Петра ad Vincula, а именно, в первый день месяца Августа, в Новом Храме, в Лондоне, в год воплощения Господа нашего одна тысяча двести и тридцать пятом, мы обещаем законным договором и связываем себя нашим собственным именем и именем нашей церкви, что мы будем платить и рассчитываться полностью. И более того, добавляем то условие, что ежели вышеоговоренные деньги не будут уплачены и выложены в оговоренном месте и в оговоренный срок, как сказано, то мы обещаем с того времени, при условиях всегда заранее установленных и связываем себя этим же договором, выдавать и платить вышеуказанным торговцам или их некоему эмиссару, каждые два месяца на каждые десять марок [еще] одну марку указанных денег, во возмещение убытков, - убытков и издержек, которые эти торговцы могли претерпеть и получить за то время, так что убытки и затраты и основной капитал могут быть действенно затребованы, как они установлены выше, и затраты [на постой?] одного торговца с одной лошадью и одним слугой, где бы тот торговец не был, до полной оплаты всего оговоренного ранее. А траты, испытанные и те, которые будут испытанны, для восполнения тех же денег, мы оплатим и возместим тем же торговцам, или одному из них, или их некоему агенту. Компенсация за убытки, проценты и затраты, которую мы обещаем вышеуказанным торговцам, никоим образом не должна причисляться к принципалу[то есть к основному капиталу] оговоренного долга; и нельзя не отдавать оговоренный долг под предлогом вышеупомянутой компенсации, против воли вышеуказанных торговцев, по истечении вышеуказанного срока. Все, указанное выше в статьях, твердо и целиком должно осуществляться и нерушимо должно исполняться, мы связываем себя и нашу церковь, и наших преемников, и все наше имущество и имущество нашей церкви, движимое и недвижимое, церковное и мирское, в [теперешнем] владении [4] и во владении, должном быть в грядущем, где бы они не находились, вышеуказанным торговцам и их наследникам, до полной уплаты всего вышесказанного [долга], и тем самым признаем, что мы владеем таковым имуществом по прекарию. И мы соглашаемся со всем вышесказанным, что можем быть вызванными в любом месте и предстать перед любым судом, и отказываемся, за всем вышеописанным, для самих себя и наших преемников, от всей помощи закона, как канонического, так и гражданского, от привилегии как церкви, так и двора [короля], от письма Святого Адриана, всякого обычая и статута, от всех писем, индульгенций и привилегий полученных, или тех, что будут получены в дальнейшем от Апостольской Епархии для короля Англии и всего народа его королевства, от конституции De duabus dietis, от выгоды полного возмещения, от выгоды апелляции и отвода, от запретительных писем короля Англии, и от всего прочего исключения, вещественного и личного, что может быть нацелено против этого документа или дела. Все эти вещи, мы обещаем, праведно будут соблюдены. В доказательство оного мы сочли верным прикрепить наши печати к настоящему документу. Сделано в пятый день [Св.]Элфиджа, в год милости MCCXXXV".

Таковы были трудноразрешимые, путанные обязательства, которыми Корсины связывали своих должников. Они поистине были названы Корсинами - если [угодно,] я могу поиграть на этом слове - от causor, дабы обманывать, или capio, дабы ухватывать, и ursine-медведоподобные. Сперва они завлекали нуждающихся мягкими и медовыми словами; но в конце протыкали их насквозь как копьем; а все-то из-за их писанных слов, что были хитроутонченными и взятыми из книг законов, и [те слова] сродни лжемудрству адвокатов, много людей думает, что эти сделки не случились [бы] без попустительства Римского двора, согласно словам Евангелиста: "дети этого мира мудрее в своем поколении, нежели дети света" 3. Даже евреи, видя сей новый тип лихоимства, возникший среди христиан, осмеивали наши Шабаши [отнюдь] не незаслуженно.

Римский двор благоволит Корсинам.

В тот же год Роджер епископ Лондонский, ученый и благоверный человек, осознал, что Корсины открыто и без стыда умножили свое ростовщичество, и ведут самую непристойную жизнь, беспокоя людей верующих разными обидами, и копя кучи [5] богатств с [помощью] тех многих, которых подвели под свое ярмо, пробудился в неистовой ярости, и воспламенел усердием к делу правосудия; посему он увещевал их как схизматиков отказаться от таких чудовищностей, покуда они ценят спасенье своих душ, и совершить эпитимью за свои проступки. Это предупреждение они сочли за ничто, с хохотом и насмешками и даже с угрозами; тогда епископ, вооружившись оружием духовной юстиции, пустил в ход против них всех общую анафему, и кратко и решительно приказал им убраться враз вон из города Лондона, который до сих пор был свободным от такого паразита, и диоцез его не может позорить себя подобной краской. Однако они, разбухая гордостью, и веря в папскую защиту, без труда или потери времени добились при Римском дворе того, чтобы вышеназванный епископ, ставший ныне старым, слабым и больным, был вызван на суд [и должен был явиться] беспрекословно далеко за море, [и предстать] перед судьями, которые были друзьми Корсинов, и выбранными по их же выбору, так чтобы он предстал и отвечал за [cвое] неправое деяние по отношению к папским торговцам. Но епископ, решив подобно Симу прикрыть наготу отца своего, нежели Хам открыть ее, положил мирный конец поднятой суматохе и, сокрыв происшедшее, отдал это дело на попечительство Св.Павла, который, проповедуя суровость и честность правосудия, написал так: "Даже если [сам] ангел будет проповедовать вам обратное сим вещям, да будет он проклят" 4.