Ольга Скороходова - Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

• Название: Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир
• Автор: Ольга Скороходова
• Издательство: Педагогика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

Болезнь в детстве сделала О. И. Скороходову полностью слепоглухой. Однако она нашла в себе силы учиться и работать. Под руководством проф. И. А. Соколянского она получила образование.

Предлагаемая книга — уникальное произведение автора, лишенного зрения и слуха. В ней с большой полнотой характеризуются особенности познавательных процессов человека, лишенного основных дистантных рецепторов.

Книга предназначена для учителей, научных работников в области психологии, педагогики, философии и будет с интересом прочитана широким кругом читателей.

---

Мой спутник называет мне остановки, старается дать мне представление о красоте подземных дворцов…

На нашей остановке мы направляемся к движущейся лестнице. Шагах в пяти от нее я уже не чувствую под ногами вибрации от движения.

Мы быстро становимся на ступеньку эскалатора, и он уносит нас наверх. Кладу руку на перила, они, как живые, тоже движутся вверх одновременно с движением эскалатора и как будто дышат… Интересно!

На обратном пути мы опускались в метро также эскалатором. Хорошо различаю разницу между подъемом и спуском. В первый раз при спуске у меня на миг слегка закружилась голова: пол уходил из-под ног. Но я быстро привыкла, и потом на метро спускаться эскалатором мне нравилось больше, чем подниматься…

С каждым днем моего пребывания в Москве я все больше и глубже ощущала мощное биение этого громадного сердца страны.

Меня захватывала широкая волна организованного многообразного движения жизни столицы; зачаровывал калейдоскоп этой многогранной, многокрасочной и многозвучной жизни, смена ярких явлений, фактов, событий, о которых я ежедневно непосредственно узнавала, которые я переживала сама…

Каждый трудовой день социалистической Москвы полон глубокого содержания: здесь — мозг страны, здесь сам начинаешь энергичнее мыслить, глубже переживать…

Я была в культурном центре страны, где собраны сокровища науки, искусства, все проявления человеческого творчества.

Я ходила ежедневно по учреждениям, наркоматам, общественным организациям Москвы и везде встречала приветливый, радушный прием, теплое внимание и заботу.

Самым важным, самым главным для меня центром моих впечатлений и переживаний, конечно, были люди, замечательные люди социалистической Москвы.

Встречи с чудесными, культурными людьми оставили у меня самые светлые, неизгладимые воспоминания.

Побывала я и в родных мне общественных организациях — центральных правлениях всероссийских обществ слепых и глухонемых.

И там личное знакомство с руководителями этих обществ, их теплая товарищеская встреча глубоко и радостно взволновали меня.

Дружеский прием ожидал меня и в редакциях журналов слепых и глухонемых.

Я была счастлива, что, очутившись в Москве, смогла пожать руки всех своих друзей, которых знала до тех пор только по переписке.

В ежедневном живом общении, в блестящем кругу замечательных наших педагогов, организаторов, журналистов, работников науки и искусства я чувствовала, как растут крылья моей души. Жадно захотелось принять самое активное участие в этой кипучей, захватывающей работе, переливающейся всеми цветами радуги, пронизанной творческой радостью…

Разве я могу здесь рассказать в нескольких словах о всех московских встречах, беседах, новых знакомствах?

Я не слышу, но в московские дни в моей душе с особенной силой зазвучала музыка слов, поэзии.

Я не вижу, но в моем сознании сложилось гармонически стройное, многоцветное, сияющее видение прекрасного, свободного города Москвы — творение дивного зодчего. С трудом я расставалась с Москвой…

Все мои мысли, желания, вся моя душа полна Москвой, где я получила творческую зарядку. Немало у нас в Советском Союзе прекрасных, новых, социалистических городов, в которых так же ярко и пышно расцветает новая жизнь.

Но Москва — сердце страны, любимейший город всех трудящихся не только Советского Союза, но и всего мира.

Нельзя не любить горячо Москвы, нельзя не восторгаться ею, нельзя не стремиться к ней…

На всю жизнь сохраню память об этой поездке, об этих чудесных московских днях.

Любовь к искусству

Люди, лишенные слуха и речи, не могут, конечно, наслаждаться чудесной гармонией звуков, не могут, подобно своим слышащим товарищам, доставлять себе удовольствие собственным пением. Тем более, тем сильнее могут они любить доступные им поэзию, ваяние, живопись.

В самом деле, когда человек скован тем или иным физическим недугом, в нем развивается с удвоенной, утроенной силой страсть к чему-нибудь одному, доступному его духовному миру. Людям, лишенным речи и слуха, более всего доступны ваяние и живопись. Но что же остается тем, кто лишен и зрения? Конечно, поэзия и ваяние.

Воспринимая посредством осязания формы и даже тончайшие линии статуи, слепоглухонемой тут же в уме разбирает по частям принятый образ, усваивает его и, наконец, обобщает в одно целое. Конечно, этот образ несколько отличается от зрительного образа, ибо кроме формы и линий слепоглухонемой ощущает особенности материала: холод мрамора, полированную поверхность дерева, шероховатости и т.д. У слепоглухонемого отсутствует представление о цвете осматриваемой руками скульптуры. Речь не о вербальном выражении цвета, а о представлении цвета как такового…

У меня, слепоглухой, особенно развита любовь к литературе скульптуре. Задолго до посещения музеев меня начали знакомить со скульптурой, имевшейся в нашем учреждении. Прекрасные мраморные статуи двух Венер, Медицейской и Милосской, «Отдыхающий Гермес», «Флорентийские борцы» и другие зажгли во мне пламенную любовь к скульптуре. Посредством дактилологии педагоги читали мне «Историю искусств». С какой любовью и вниманием я осматривала наши статуи! Почти каждый вечер, когда я освобождалась от занятий, можно было видеть меня переходящей от одной статуи к другой (это явление можно наблюдать и у других наших воспитанников).

Я люблю обеих Венер, но по-разному: Милосская, нежная, серьезная и скромная, как-то ближе и понятнее; осматривая ее, я невольно становилась и сама серьезнее. Венера. Медицейская заставляла меня улыбаться… Наконец, я сделала первую экскурсию в музей. С особенно теплым чувством осматриваю двух спящих младенцев в кресле. Это скульптура из лучшего, нежнейшего мрамора. Дети — ну, только что не дышат! Если бы их оживить, были бы дети чудесной красоты…

В другом отделении мне показали бюст Бетховена. Впервые мне пришлось осматривать это мужественное, твердое, выразительное лицо. К этому времени я уже успела прочитать биографию гениального композитора. Знала о постигшей его глухоте. В памяти моей проносились отрывки из биографии в то время, когда рука моя лежала на голове Бетховена.

«…Отец Людвига Бетховена поднимается по лестнице в свою бедную квартиру и слышит, как несмелые пальчики Людвига наигрывают на фортепьяно какую-то мелодию».

«…Молодой человек с львиной гривой (так друзья Бетховена называли его) спешит за город в ясный весенний день. Не умолкая, звенят хоры птичек, с лугов и отдаленных полей веет теплый ветерок, принося Бетховену разнообразные тончайшие ароматы. В голове композитора уже звучат дивные мелодии, и он спешит домой, чтобы передать в звуках свои бессмертные сонаты.

…Но дома ворчливая и добрая экономка с ужасом восклицает: „Опять потеряли шляпу!.. Придется тесемками привязывать шляпу к голове…“»

«…По утрам Бетховен умывается холодной водой и поет. Странная вещь: гениальный композитор, обладавший таким музыкальным слухом, не имел хорошего голоса. Пел так, что экономка поспешно затыкала уши, как только раздавался голос Бетховена.

Глухой, одинокий, Бетховен пишет свои лучшие симфонии. Иногда тяжелая горячая слеза глубочайшего горя падает на клавиши фортепьяно, в то время как мысль композитора царит в мире звуков, пребывает во власти всего лучшего в жизни человеческой…»

С трудом отрываюсь от этих воспоминаний и замечаю, что руки мои все время лежали на голове Бетховена. Вдруг в руках появляется странное ощущение, словно ток проходит в пальцах. Сначала я удивляюсь, но скоро понимаю это состояние: несколько раз я слышала, держа руки на пианино, Лунную сонату Бетховена.

И теперь благодаря сильному впечатлению мои пальцы как бы воспроизводили когда-то воспринятые вибрации звуков.

В этом же музее я испытала еще одну светлую радость. Мне показали скульптуру, изображавшую старушку с недовязанным платком в руках, а у ее ног на скамеечке сидит мальчик: личико его приподнято, глаза широко открыты и устремлены на старушку. Видно, что мальчуган весь превратился в слух.

Кто же это? Да, я узнаю его по губам: маленький Пушкин слушает сказки Арины Раддионовны – няни своей.

Группа экскурсантов переходит в соседние залы, а я не могу оторваться от Пушкина.

Вот как может зачаровать человека все то, что доступно его восприятию, его чувству! В обыденной жизни мы себя не знаем, зачастую жалуемся на однообразие…

Но приходим в музей и чувствуем себя другими людьми: сколько разнообразных ощущений, какие переливы чувств: грусть, радость, сочувствие, самый неподдельный восторг.

Какой интеллектуальный и физический отдых можно находить в созерцании и особенно в творчестве: ваянии, живописи, поэзии. Стоит только полюбить искусство, впитать в себя его гармонию, красоту, как все прекрасное и разумное одухотворяет наше сознание, наполняет его лучшими, не изведанными в обыденной жизни чувствами и ощущениями.