Имоджен Эдвардс-Джонс - Модный Вавилон

• Название: Модный Вавилон
• Автор: Имоджен Эдвардс-Джонс
• Издательство: АСТ Москва
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-6332-3

Кто правит высокой модой?

Почему маленькое черное платье стоит целых три тысячи евро? Правда ли, что в мире от-кутюр все сидят на наркотиках и пьют шампанское как воду?

Как серая мышка становится супермоделью, а начинающий дизайнер — знаменитым кутюрье?

Кто зарабатывает деньги на женском тщеславии? Кто ворует чужие идеи?

Кто начинает и выигрывает закулисные войны? Взлеты и падения… Жестокая подковерная война…

Все тайны самого доходного и самого… модного бизнеса! Вы любите баловать себя эксклюзивными обновками? Вы жадно следите за последними тенденциями моды? «Модный Вавилон» заставит вас взглянуть на глянцевые журналы по-новому!

---

— Мало кто в наши дни зарабатывает по-крупному, — вздыхает Мими.

— В общем, да, — соглашается Лидия. — Супермодели исчезли, и теперь всюду царят актрисы. Манекенщицы больше не получают выгодных контрактов. Единственная возможность заработать кругленькую сумму — это когда их просят кому-то помочь. Или когда они заключают контракт с какой-нибудь фирмой, производящей часы, например с Omega, как Синди Кроуфорд. Тогда ты понимаешь, что их заработок в среднем равен ВВП небольшой страны.

— Черт возьми, — вдруг говорю я, по-прежнему с полным ртом булавок. — Что за вонь?

— Мои новые духи, — отвечает Мими.

— Нет. — Я оглядываюсь. — Это все твоя дурацкая собака!

Мы заглядываем под стол. Так и есть. Под столом лужа и недвусмысленная кучка. А рядом, дрожа, сидит Крошка Ми. Кажется, она недавно страдала запором?

14

До представления коллекции осталось две недели, и теперь мне по-настоящему плохо. О чем я думала, собираясь в Нью-Йорк? По ночам меня преследуют кошмары. Мне снится, будто я иду по подиуму в полном одиночестве, совершенно голая, и слышу, что какой-то мужчина мне аплодирует. Понимаю, что это нормальный для моего состояния сон, но от этого он не становится менее жутким.

Убрав собачьи экскременты, мы с Лидией и Мими работали до полуночи, пытаясь понять, что можно оставить, а что нуждается в коренной переработке. Странно, но мы пришли к единому мнению, что фиолетовое платье Ванессы Тейт надо освежить. Возможно, мы часто видели его на страницах Grazia и других журналов и оно нам уже примелькалось. А может быть, оно утратило весь свой шик за пределами красной дорожки: когда Лидия его надела, Мими так протяжно и звучно зевнула, что для нас это прозвучало своего рода сигналом.

— Мне оно просто не кажется актуальным, — добавила она и продолжила: — Оно не впишется в коллекцию. В нем нет ничего шотландского или затаенно страстного. Оно выдохлось. И вдобавок в Top Shop сейчас появился какой-то жуткий клон Оззи Кларка. Не стоит мешаться с толпой.

И тогда мы сели и отпороли юбку. Верх платья превратился в блузку. Ее можно носить с облегающими джинсами или теми широкими клетчатыми брюками, над которыми я работала. Здесь еще было над чем подумать, но идея обозначилась. Я решила включить эту блузку в коллекцию. Без юбки она стала смотреться как раз в духе сороковых. Также мне захотелось пустить обшитые тканью пуговицы по всему переду, чтобы блузка вязалась с остальными вещами. И теперь Дорота и половина портних-полячек кроят шотландку и розовый шелк, а я сижу у себя и трясусь от страха.

— Все в порядке? — спрашивает Александр, по пути заглядывая в мой кабинет.

— Нет. У меня диарея, бессонница и прыщ на физиономии.

— Если бы на твоем месте был я, ты бы сказала мне: «Завяжи с наркотой».

— Не будь таким занудой. Ты же знаешь, что творится со мной перед показом.

— Да! — Он облизывает чайную ложечку. — Просто кошмар.

— Что это ты там лопаешь? — Не найдя в нем никакого участия, я чувствую легкое раздражение.

— Ах, это… Детское питание.

— Детское питание? — Я замечаю в другой его руке маленькую баночку.

— Хеди Слиман, самый шикарный производитель мужской одежды во всем мире, постоянно его ест.

— Зачем?

— Это препятствует ожирению.

— Что? Пюре?

— А что? Его не надо переваривать.

— Не понимаю, зачем все это? Причем здесь детское питание?

— Я доверяю Хеди.

— Что, перестал влезать в свои джинсы?

— И это я слышу от тебя? — Мой партнер смотрит на меня и улыбается.

— Что у тебя с лицом? — интересуюсь я. — Ты как-то по-другому выглядишь.

— Как? — говорит Александр, подходя ко мне поближе.

— Странно…

— Бодрее? Живее? У меня изменился взгляд? — Он крутит головой так и эдак, чтобы я могла рассмотреть его получше.

— Ты что, сделал себе подтяжку?

— Я тебя обожаю! — вопит он. — Нет, всего-навсего втер «Анусол» под глаза.

— Крем от геморроя? Вместо задницы на лицо?

— Он творит чудеса! Это мне Лидия посоветовала.

— Она над тобой издевается.

— Ничего подобного. — Александр возмущен. — Крем от геморроя заставляет сокращаться капилляры вокруг заднего прохода — значит, то же самое будет происходить и с капиллярами под глазами. Манекенщицы постоянно им пользуются, особенно утром, после большой пьянки. Этот крем действительно работает. Как ты думаешь, почему топ- модели всегда так хорошо выглядят?

— Просто потому что они такие. А вовсе не благодаря крему для задницы!

— Ну, как бы то ни было, а разницу ты заметила!

— Едва ли это полезно.

— Ну и что?

— Ты ешь только экологически чистую пищу, зато во всем остальном относишься к своему здоровью просто наплевательски.

— Господи, какая ты зануда. — Александр уходит.

Но две минуты спустя возвращается.

— Да, кстати. — Он протягивает мне листок бумаги. — Я подумал, что представители Mark One, может быть, захотят нас навестить.

— Чудесно. — Я вздыхаю. — Тед Николе будет работать с Gucci, а нам остается договариваться с Mark One.

— Не забывай, — поучает Александр, — все, кто хоть что-нибудь представляет собой в мире моды, работают, в том числе и на массового потребителя.

Мне больно это признать, но он снова прав. Betty Jackson, John Rocha, Gharani Strok, Pearce Fionda, Jasper Conran, Matthew Williamson, Ben Delisi и Julien Macdonald — все они представлены в магазине Debenhams. Товары от Луэллы можно найти в New Look. Фактически крупные магазины — это единственное, что поддерживает британскую индустрию высокой моды на плаву. Нет в Англии дизайнера, который не опирался бы на подобную финансовую помощь, за исключением разве что Маккуина — но у того за спиной стоит «Gucci», поэтому Маккуин может себе такое позволить. Но что касается всех остальных, то сотрудничество с магазином дает истинную свободу. Вы получаете куда более стабильный доход, чем имели бы после двух показов и двух распродаж в год. Пройдитесь как-нибудь в субботу вечером по магазинам дизайнерской одежды в западной части Лондона и посмотрите, сколько там народу. Бутики известных кутюрье обычно пустуют. Не так уж много на свете людей, которые могут выложить полторы тысячи фунтов за какой-нибудь замысловатый жакет.

Мы с Александром уже пытались договориться с Mark One о встрече, и благодаря шуму, который поднялся вокруг нас в связи с платьем Ванессы Тейт, они, наконец, решились перезвонить. Его представители предлагают нам обычные пять процентов от продаж — то, что получают все. Но

Александр беспокоится о рекламе и пиаре. Наша проблема в том, что у нас малоизвестный брэнд, только лишь начинает развиваться и мы не можем позволить этой отрасли всецело нас поглотить. Массовые линии Jasper, John Rocha и Julien Macdonald очень здорово раскручены, но они давно на сцене, и для них это не так уж и страшно. Можно очертя голову заключить подобную сделку, тогда нас начнут продвигать повсюду и мы быстро заработаем много денег, но в дальнейшем нашему брэнду будет нанесен непоправимый ущерб. Я знаю парочку дизайнеров, которые заключили договор с Debenhams и теперь фактически не занимаются своими первыми линиями. Но в Debenhams они зарабатывают столько, что все остальное их, видимо, не волнует.

— Стало быть, — говорю я, — они хотят с нами увидеться?

— Да. Они просят, чтобы ты написала нечто вроде плана — в какую сторону развивается твой брэнд и что, по-твоему, будет актуально в ближайшее время.

— О Боже, да кто же знает, что будет актуально в ближайшее время? Кто вообще может это знать? Одни говорят, что в моде начинают господствовать массовые вкусы, другие утверждают, что одежда становится все более и более эксклюзивной. Всем нравятся вещи, сделанные на заказ. Burberry возместил в прошлом году свои убытки, и теперь у них миллион двести тысяч навара. Доходы Dior возросли на тридцать процентов. То же самое у Chloe и Cavalli.

— Cavalli? — переспрашивает Александр. — Да кто, черт возьми, покупает это барахло?

— Виктория Бэкхем. И все ее друзья.

— Да, ты знаешь, как вогнать человека в депрессию.

— Что они хотят?

— Ну, скажи им что-нибудь о том, что в наше время больше никто не хочет выглядеть богемно, и предположи, куда, по-твоему, все катится.

— Кажется, это у меня начинается депрессия…

— Не забывай о пяти процентах, — отвечает Александр. — И о том, что при удачном раскладе тебе не придется даже водить карандашом по бумаге.

Самое лучшее в подобных сделках то, что твои партнеры не позволяют делать копии с дизайнерской одежды. Поэтому никто не может взять платье за семьсот фунтов и сшить точно такое же, но из другого материала, за семьдесят, как это обычно бывает. И опять-таки, отныне дизайнеру фактически даже не нужно рисовать. Просто говоришь, что, по твоему мнению, будет актуальным, и дизайнеры, работающие в магазине, приносят свои наброски или предлагают идеи, а ты одобряешь. Кажется, у меня есть прекрасный шанс понять, каково это — быть Томом Фордом.