Имоджен Эдвардс-Джонс - Модный Вавилон

• Название: Модный Вавилон
• Автор: Имоджен Эдвардс-Джонс
• Издательство: АСТ Москва
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-6332-3

Кто правит высокой модой?

Почему маленькое черное платье стоит целых три тысячи евро? Правда ли, что в мире от-кутюр все сидят на наркотиках и пьют шампанское как воду?

Как серая мышка становится супермоделью, а начинающий дизайнер — знаменитым кутюрье?

Кто зарабатывает деньги на женском тщеславии? Кто ворует чужие идеи?

Кто начинает и выигрывает закулисные войны? Взлеты и падения… Жестокая подковерная война…

Все тайны самого доходного и самого… модного бизнеса! Вы любите баловать себя эксклюзивными обновками? Вы жадно следите за последними тенденциями моды? «Модный Вавилон» заставит вас взглянуть на глянцевые журналы по-новому!

---

Через две недели после того, как вы разослали товар по магазинам, можно с уверенностью определить, пойдет ваша коллекция или нет. Сорок процентов хорошей коллекции (не учитывая То Самое Платье) распродается в первый месяц. Богатый клиент всегда хорошо осведомлен о том, что происходит, и потому с нетерпением ждет ее прибытия. Он следит за ее успехом через Интернет и журналы и в точности знает, когда именно она поступит в продажу. Пока большинство из нас всю первую половину января пребывают в полусонном состоянии и подумывают о походе в спортзал, чтобы сбросить накопленные на праздниках килограммы, элитный покупатель обдумывает свой весенне-летний гардероб. Есть определенное число женщин, которые очень счастливы, когда им удается приобрести шубку в июле — августе, и которые планируют покупку купальников и пляжных платьиц, когда на улице минус три.

Некоторые из них — вроде главы Jimmy Choo Тамары Меллон и по дизайнера сумок Ани Хиндмарш — известны как «ведущие покупатели». Они знают, что именно является гвоздем коллекции, и переходят от дизайнера к дизайнеру, снимая сливки. Они приобретают лучшее трикотажное платье от Missoni, великолепные стильные брюки от Balanciaga, чудесный жакет от McQueen. Таким образом, у них оказывается подборка высококлассных фасонов, каждый из которых — настоящий хит сезона. Другие — вроде Джемаймы Хан — хранят верность определенным модельерам и скупают все лучшее, что представлено в их коллекциях. Русские, наоборот, сметают все. Они просто приходят и забирают большую часть коллекции, чтобы надеть один раз. Я уже сбилась со счету, сколько раз какая-нибудь Ирина, Люба или Валентина, придя на закрытый просмотр, выкладывала пять тысяч фунтов за понравившуюся вещь.

Не так уж много клиентов, которым я даю право на закрытый просмотр. Но есть примерно пять покупательниц из России, которым всегда дозволяется взглянуть на коллекцию, прежде чем она появится на подиуме, — или же сразу после показа. Они оставляют заказ и получают то, что хотят, еще до того, как товар отправится в магазины. Это большая морока, потому что то и дело приходится неестественно улыбаться и натянуто хохотать над их неуклюжими шутками, но обычно оно того стоит. Поскольку у меня нет своего магазина, это максимум того, что я могу получить от продажи, — ведь в магазине возьмут комиссионные. По иронии судьбы, женщины, у которых денег больше, чем они могут потратить, частенько приобретают вещи со скидкой.

Я продаю свои платья в розницу примерно за восемьдесят процентов магазинной цены. Конечно, несправедливо, что люди, которые вовсе не нуждаются в скидках, получают их, в то время как другие вынуждены себя ограничивать. Но в жизни вообще мало справедливости. Богатые и знаменитые многое получают даром. Мадонне каждый месяц присылают целую коробку спортивной одежды от Adidas; к слову сказать, она — чуть ли не единственная перворазрядная знаменитость, которая действительно все это носит. Но дармовщинку эта певица действительно любит. Всем известно, как она экономит на телефонных разговорах, так что этим трудно кого-либо удивить.

Мы обслуживаем очень малое число покупательниц, которые так прекрасно осведомлены о том, что происходит в мире моды, что коллекции достаточно провисеть на вешалках месяц, чтобы утратить всю свою притягательность. Большинство дизайнеров стараются не отставать от времени. Пытаясь привлечь интерес этих непостоянных женщин, они появляются в середине сезона с какой-нибудь «предвесенней» или «предзимней» коллекцией, чтобы график продаж не снизился. Если покупатели приходят к тебе на протяжении всего года, а не только в январе (когда на рынке возникают весенне-летние коллекции) и в июле (когда появляются зимние), то твои финансовые дела могут здорово поправиться.

Мы с Александром часто обсуждаем плюсы работы на опережение — то есть создания «предвесенних» и «предзимних» коллекций, — но тогда неизбежно столкновение с множеством новых проблем, не говоря уже о полном творческом истощении, которое наступит, если придется делать на две коллекции в год больше. Некоторым дизайнерам, тем, у кого есть собственный брэнд, вроде Карла Лагерфельда, Гальяно и Уильямсона, приходится выпускать по восемь коллекций в год. Я знаю, что мне это не по силам. Неудивительно, что индустрия моды выглядит так, как будто запас идей совершенно истощился. Отдельные фасоны кажутся до крайности унылыми и неоригинальными. Если ты изо всех сил стараешься не отстать от покупателя, чьи аппетиты поистине непомерны, то рано или поздно задаешься вопросом: когда всему этому наступит конец?

Иногда говорят, что показы мод вскоре станут ненужными. Предосенние и предвесенние коллекции обычно демонстрируются в магазинах, а не на подиуме, хотя в прошлом году кое-кто из американцев нарушил эту традицию и устроил полноценный показ. Но обычно так никто не делает, и целесообразность проведения презентаций сразу же оказывается под вопросом. Во-первых, твои костюмы тут же копируют и они оказываются в магазинах прежде, чем ты успеешь договориться со своими портными в Венгрии. Во-вторых, Интернет, style.com и еженедельные модные журналы выносят на основании показа свой приговор и помещают фотографии до того, как это сделают Vogue или Harper's, так что коллекция успевает устареть, не дойдя еще до прилавков. Ежемесячные журналы просто не могут соперничать с еженедельными и уж тем более с Интернетом. Какой смысл обсуждать презентацию, которую все уже видели и о которой шла речь три месяца назад? Конечно, в ежемесячном журнале обзор будет сделан лучше и профессиональнее, но, если честно, кого это волнует? И, в-третьих, зачем утруждаться и выставлять платье на подиум, когда на самом деле все, что нужно, — это нарядить в него какую-нибудь знаменитость, которая пройдет в нем по красной дорожке? Придумай что-нибудь пикантное, сделай так, чтобы твое творение сфотографировали, и получи за это деньги. Не надо больше думать над образом, выяснять, что думают остальные, ездить за границу и предлагать новые идеи. Все просто. Может быть, Николь это наденет? Может быть, Пэрис Хилтон появится в моем платье на открытии магазина? Кого волнует, что думает style.com? Никто не станет дожидаться, пока Vogue скажет свое слово. Закончится тем, что мы будем делать по платью в неделю, тут же наряжать в него какую-нибудь знаменитость и отправлять товар на прилавок. Как это печально.

Я усаживаюсь за стол, пытаясь придумать какой-нибудь новый фасон юбки и одновременно размышляя о грядущем конце модного бизнеса. Входит Триш.

— Доброе утро, — говорит она. — Там внизу одна актриса. Она хочет одолжить у нас какое-нибудь платье для церемонии открытия нового театра.

— Театра? — переспрашиваю я.

— Нуда. — Триш морщит носик и пережевывает жвачку. — Кто в наше время ходит в театр? Разве что гомики да совсем уж обыкновенные люди.

— И моя мама, — добавляю я.

— В общем, это ее первый большой выход или что-то в этом роде.

— Ага.

— Ее прислала Кэти.

Кэти в последнее время стала частенько это практиковать. С тех пор как Ванесса выиграла и белое платье пошло в производство, она думает, что я ей обязана, и продолжает посылать ко мне клиентов вне зависимости от того, насколько они знамениты. Театральные актрисы, боюсь, попадают в категорию «второразрядных». Они могут как угодно блистать на сцене и покорять сердца зрителей по всему миру, но их фото не помещают на обложку журнала или в раздел «Стиль года». Их платье может получить только плохой отзыв — или вообще никакого. За неделю это уже третья актриса от Кэти! Нет, я ничего не имею против того, чтобы одевать женщин, если забыть о том, что очень часто у них неидеальная фигура. Некоторые из клиенток Кэти, честно говоря, чересчур толсты для стильной одежды. Вот тогда и начинаются мои мытарства. Если у женщины более или менее подходящий размер и она может натянуть на себя платье, то все в порядке, если же нет — это бьет меня по карману. Кэти думает, что можно просто взять вещь со склада и одолжить ее кому-то на вечерок, но я не могу так поступить. Если платье будет ношеным, его невозможно будет продать. Никто не захочет покупать что-то бывшее в употреблении. Даже если мне обещают, что платье вернется в первозданном виде, оно все равно потом пахнет духами и сигаретами, и ничего нельзя с этим поделать.

— Какой у нее размер? — спрашиваю я.

— Не знаю, — говорит Триш. — Возможно, десятый.

— А точнее?

— Ну… — задумывается она. — На ней пальто…

Актриса поднимается ко мне. Она просто очаровательна. Ей за тридцать, она блистала в какой-то пьесе Тома Стоппарда. Совершенно ясно, что передо мной — женщина в полном расцвете. К несчастью, никто никогда о ней не слышал — и у нее явно не десятый размер, как предположила Триш. Кэти поставила меня в очень неловкое положение. После короткой беседы мы идем наверх, в заднюю комнату, где актриса роется в платьях. Они ей определенно не подойдут, и нам обеим это понятно. Она говорит, что очень любит наряжаться и что ей безумно понравилось платье Ванессы Тейт. Я стою, улыбаюсь и жду, пока она попросит предложить ей что- нибудь со склада. Она от смущения ни о чем не просит, и я из сочувствия предлагаю ей взять черное платье свободного покроя, которое было на мне во время лондонской церемонии вручения наград.