Грэм Хэнкок - Власть Талисмана

• Название: Власть Талисмана
• Автор: Грэм Хэнкок
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2005
• ISBN: 5–699–12400–4

Многие архитектурные памятники, здания и даже целые города, расположенные в разных концах света, выстроены в соответствии с канонами, традициями и сакральной символикой тайной религии, берущей начало в Древнем Египте и на протяжении многих веков существовавшей параллельно с христианством, с которым она постоянно вступала в непримиримые кровопролитные конфликты.

Гностики, герметики, катары, богомилы, манихеи, тамплиеры, розенкрейцеры, иллюминаты, масоны — все эти религиозные ордена и тайные организации в разное время исповедовали и поддерживали традиции одного и того же сакрального эзотерического учения, во многом определившего пути развития современной западной цивилизации. К таким выводам пришли авторы этой книги, изучив множество уникальных архитектурных и письменных памятников древности.

Грэму Хэнкоку и Роберту Бьювэлу удалось обнаружить следы секретной религиозной организации, которая в течение многих веков выполняла масштабные проекты оккультного городского планирования, скрытые от общественного внимания: она строила па Земле так называемые «Талисманы», являющиеся, по ее мнению, точной копией сооружений, находящихся в «небесных городах» и «обителях богов». Известные исследователи прошлого нашли также убедительные доказательства существования «тайного всемирного заговора» и плана религиозной борьбы за мировое господство, составленного более 2000 лет назад…

---

В 1603 году Андреа, родившемуся в 1586 году, исполнилось лишь 17 лет, и, по нашему мнению, он был слишком молод и неопытен, чтобы написать такой глубокий и насыщенный сложными символами текст, как «Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца». Однако в 1616 году, когда этот труд вышел из печати, ему было уже 30 лет. В любом случае, даже если авторство принадлежало ему, он должен был не столько дополнить, сколько переписать заново юношеский вариант своей пьесы, поскольку в законченной работе нет ничего от «первых проб пера» семнадцатилетнего юноши. И даже если допустить, что Андреа действительно полностью переписал свое сочинение в зрелом возрасте, мы по-прежнему сталкиваемся с проблемой «еретического» подтекста и предполагаемой несовместимости с остальными его трудами. Этот вопрос, вероятно, так и не будет разрешен, если только не найдется утраченная рукопись 1602–1603 годов. Тем временем Адам Маклин выдвигает, на наш взгляд, правдоподобное предположение:

«Андреа действительно написал вариант «Химической свадьбы» — возможно, обычную пьесу или миниатюру… Спустя какое-то время один из членов «братства розенкрейцеров»… с которым Андреа имел давние связи, мог переписать его раннюю неопубликованную пьесу и превратить ее в сложную эзотерическую аллегорию, которую мы знаем сегодня».[986]

Странная история

Что касается содержания «Химической свадьбы», его подробный пересказ в рамках этой книги не представляется возможным. В английском переводе объем печатного текста составляет около 90 страниц, разделенных на семь глав, каждая из которых символизирует ежедневный переход в странствии паломника. Повествование ведется от лица самого Кристиана Розенкрейца, который, как помнит читатель, якобы дожил до 106 лет. В «Химической свадьбе» его возраст должен был составлять 81 год, поскольку нам известно, что он родился в 1378 году, а действие происходит в 1459 году.[987]

В первый день К Р. сидит за столом и размышляет «о многочисленных великих тайнах, которые Отец Света позволил мне узреть в милосердии своем».[988] Здесь следует отметить, что словосочетание «Отец Света» ни разу не появляется в Ветхом или Новом Завете.[989] Однако в первые века христианской эры оно было в ходу у манихеев и гностиков как одно из наименований Доброго Бога; существовала также секта христианских гностиков, члены которой называли себя «сынами Света».[990]

Посреди глубоких размышлений К. Р. его посещает сияющая крылатая фигура «восхитительно красивой женщины… в синих одеждах, усеянных золотыми звездами, словно небосвод». Она достает «маленькое письмо», кладет его на стол, делает реверанс и сразу же улетает, громко трубя в рожок[991] Когда К. Р. открывает письмо, то видит приглашение на «свадьбу Царя» и загадочное предупреждение, которое он должен внимательно изучить, прежде чем принять решение.

Если ты недостаточно чист,
Свадьба обернется во зло.
Нарушишь клятву на свой страх и риск[992]

Какая свадьба может быть опасной для гостей, которые имеют нечистые намерения или говорят неправду? Это первый намек на то, что мы имеем дело не с повествованием о реальных событиях и даже не с чистым вымыслом, но с жанром, который Адам Маклин удачно называет «эзотерической аллегорией». Можно с уверенностью утверждать, что аллегория свадьбы здесь используется для обозначения поисков знания и обретения духовной истины. Во многом так же, как в истории о поисках святого Грааля, испытания и нравственные проблемы, встающие перед приглашенными на свадьбу, которые они должны решать совместно для осуществления сложного алхимического действа, сами по себе являются частью тонкого процесса очищения и преображения.

Как и поиски Грааля, «Химическая свадьба» часто считается сочинением эзотерического христианства, но Адам Маклин задается вопросом: «Где здесь христианское содержание? Это гораздо больше напоминает древнее «таинство посвящения», чем христианский религиозный опыт».[993]

В конце первого дня своего паломничества Кристиан Розенкрейц обдумывает предупреждение, содержавшееся в приглашении на свадьбу. Он изучает внешние и внутренние стороны своей личности с абсолютной искренностью и находит ряд изъянов:

«Мне стало ясно, насколько я лишен проницательности и слеп в эзотерических делах… я также обнаружил, что моя физическая жизнь, поведение и братская любовь к ближним далеки от совершенной чистоты. Я был полон плотских желаний, направленных лишь на то, чтобы служить моему тщеславию и стремлению к мирскому блеску, а не к благополучию других людей. Я всегда думал о том, как пользоваться моим опытом ради сиюминутной выгоды, чтобы достигнуть высокого положения и навеки прославить свое имя в мире…»[994]

Интересно, что К. Р. упрекает себя в (1) эзотерической слепоте и отсутствии внутреннего гнозиса и (2) в мирском и материалистическом поведении, тем не менее он решает, что должен присутствовать на свадьбе. Одетый в белую льняную куртку с кроваво-красным поясом, повязанным крест-накрест на плечах, с четырьмя красными розами в шляпе, он отправляется в путешествие. Так заканчивается первый день.

На второй день Розенкрейц вступает в густой лес и через некоторое время выходит на поляну. Там ему предлагается «выбрать один из четырех путей, по каждому из которых ты можешь достигнуть королевского замка, если не останешься на обочине». Один путь короткий и опасный, другой длинный и извилистый и так далее. В конце концов К. Р. находит дорогу к замку, где уже собрались другие гости. Появляется прекрасная Дева, которая произносит предупреждение, напоминая гостям, что им нельзя присутствовать здесь без надлежащей подготовки:

Завтра каждый из вас
Будет взвешен на весах…
Тот, кто переоценил свои силы,
Лучше бы не приходил сюда.
Мы желаем вам успеха.[995]

Мы не будем шаг за шагом вести читателя через остальные пять дней «Химической свадьбы», на третий день которой действительно произошло символическое «взвешивание гостей», где одни из приглашенных добились успеха, а другие нет. Тех, кто оказался «слишком легким на весах», ожидали различные наказания, а худших нарушителей («тех, кто не мог перевесить даже одного груза») убивали на месте.[996] Многие элементы этой любопытной сцены напоминают этап загробного путешествия, известный как «взвешивание души» и описанный в Египетской Книге Мертвых. Предполагается, что в XVII веке ни один европеец не был знаком с этим текстом, созданным во II тысячелетии до н. э. Другие элементы ландшафта «Химической свадьбы» тоже имеют древнеегипетский подтекст — например, Феникс, бог Гермес, королевская лестница, в которой насчитывалось 365 спиральных ступеней, «Дом Солнца», сцены смерти, ритуал возрождения («нам пришлось пребывать на этом острове до тех пор, пока мы не сделали все необходимое для оживления обезглавленных тел»),[997] пирамида, пятиугольник, яйцо, возникающее в результате алхимических процессов, птица, вырастающая с чудесной скоростью, возрождение короля и королевы и возвышение некоторых гостей до статуса «рыцарей Золотого Камня».

В конце седьмого дня Кристиан Розенкрейц вписывает свое имя в огромную книгу под следующим загадочным девизом: «Вершина знания — ничего не знать».[998]

Бруно, Кампанелла и розенкрейцеры

Мы считаем, что «Химическая свадьба» представляет собой великую аллегорию смерти, возрождения и духовного преображения и что Адам Маклин прав, когда сравнивает весь этот процесс с древним таинством инициации. В конце «седьмого дня» мы понимаем, что посвященный, который теперь стал адептом, достиг гнозиса, посредством которого «душа может освободиться от уз материального бытия».[999] В таком случае, независимо от особенностей стиля и символики, глубинный смысл «Химической свадьбы» практически такой же, как в сочинениях александрийских герметистов, гностиков, манихеев, павликиан, богомилов и катаров — всех, кто был связан великой «цепью ересей». Поскольку «Химическую свадьбу» в определенном смысле можно рассматривать как кредо ордена розенкрейцеров, вполне ясно, что их «великая всемирная реформа» имеет герметическую природу.[1000]

Это подтверждается и тем фактом, что даже поверхностное изучение \атт Fama, Confessio и «Химическая свадьба» показывает, что розенкрейцеры пользовались сочетанием герметической магии, Каббалы и алхимии в структуре, имевшей внешние признаки христианства. Эти сочинения в свое время наделали много шума не только из-за предложенной в них мировой реформы по розенкрейцерскому образцу, но и потому, что в них использовался интеллектуальный арсенал великих европейских герметистов, таких, как Пико делла Мирандола, Джордано Бруно и Томмазо Кампанелла. Еще более любопытно, что благодаря своей связи с Иоганном Валентином Андреа розенкрейцеры также принимали участие в замысле утопического города-государства, который они называли Христианополем — некой идеальной модели мира под управлением жрецов — правителей герметического толка.[1001] При таком сходстве терминологии, символики и конечных целей уместно задать вопрос, не было ли движение розенкрейцеров каким-то образом связано с длительным пребыванием Бруно в Германии с 1588 по 1591 год (см. главу 11), а также с контрабандным вывозом экземпляров «Города Солнца» Кампанеллы в эту страну. Эти события произошли незадолго до первой публикации манифеста розенкрейцеров.