Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

• Название: «Если», 1995 № 10
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИ

Содержание:

Альфред Ван Вогт. ПРИЗРАК.

Елена Вроно. КОГДА ВЫТАЛКИВАЮТ САМИ СТЕНЫ.

Джек Вэнс. ТОРБА, ПОЛНАЯ СНОВ.

Боб Шоу. АСТРОНАВТЫ В ЛОХМОТЬЯХ. Роман.

Лев Исеев. ШАГИ ЗА ГОРИЗОНТ.

Льюис Шайнер. ТЕЛЕСЕРИАЛ.

Сергей Никифоров. «КАК ПОЖИВАЕТ ДЯДЮШКА ЛЬЮИС?»

Крис Уиллрич. КРОШКА-СМЕРТЬ.

Роберт Силверберг. ЛОВУШКА.

КОНКУРС «XXI ВЕК»

---

Катастрофично сейчас время, на мой взгляд, — я все-таки патолог, практикующий много лет, — для тех, кто во всех развитых странах составляет «золотой фонд» общества, его каркас По американской классификации это человек с психологическим типом «А». Специалист с не очень широким кругозором, который хорошо действует в рамках заданного, ценит профессионализм, престиж, сориентирован на семью. Словом, классический советский ИТР. Он устойчив в заданных рамках, или, используя медицинскую терминологию, ригиден. И это означает, что такой человек не может легко и просто сделаться из старшего научного сотрудника высокооплачиваемым официантом…

— Наверное, любой из горожан знает инженеров и эмэнэсов, которые мучительно адаптировались в новой экономической ситуации: когда им переставали платить зарплату, закрывали «почтовые ящики», они метались, искали работу по специальности, в лучшем случае находили ее в фирмах, а если нет — шли торговать, крыть крыши, ставить железные двери или гаражи-«ракушки»…

— …во многом теряя себя. Но масса людей такого плана, особенно мужчин (женщины менее амбициозны) не способны адаптироваться в подобных условиях: они будут лежать на диване, страдать и ждать, пока что-то образуется. И по возрасту это отцы семейств! Свои страхи они переживают, трансформируя в немыслимую тревожность по отношению к детям. Чем это оборачивается? Конечно, ограничениями! А ребенок борется, и самоубийством в том числе.

— Своего рода порочный круг.

— Кстати, газеты, журналы и особенно телевидение, битком набитое душераздирающими историями, во многом создают эту патогенную среду. Такая «невзоровщина», что ли, нагнетание ужаса. Хотя добавились, конечно, и ситуации криминальные.

— Вы о страхе говорите?

— Нет, об угрозе. Недавно я лечила молодого человека, который попал в жуткую историю. Это парень, лет 19, который остался совершено один жить в квартире. Его выследили, пришли, держали в подвале, пытали, привели купленного нотариуса, заставили подписать дарственную на квартиру буквально под дулом пистолета… Он бросился в речку.

Плюс ко всему этому, напомню, у нас пьющая страна.

— У вас плохой прогноз на развитие ситуации?

— Прогнозов я не делаю, но думаю, на этом уровне рост количества самоубийств не остановится.

— Но выход какой-то есть?

— Понимаете, ведь эта система психологической помощи, о которое я рассказывала, изменилась, но она есть. Есть «телефоны доверия», где работают люди, получившие соответствующую профессиональную подготовку. Уже год действует, например, телефон доверия «Сестры» для женщин, ставших жертвами насилия. И появилась, во всяком случае в больших городах, масса служб подобных той, в которой я теперь работаю, — это психологическое агентство «Круг» исследовательского центра «Семья и детство» Российской академии образования. Можно к на» позвонить по телефону 231-49-28 изложить диспетчеру свою проблему и записаться на прием ко мне. либо к семейному психотерапевту. Это работа, тяжелая душевная работа, которую пациент совершает вместе с психологом или психиатром.

Хотя, увы, сейчас полно людей, готовых заплатить, чтобы за них решили их проблемы, в том числе и душевные. На этом процветают экстрасенсы, маги, колдуны, парапсихологи, коих развелось видимо-невидимо.

— С чем от вас уходит клиент?

— С большим пониманием проблемы, как правило. Иногда — с полным пониманием, с ее решением. Но работать удается только с теми, кто сознательно этого хочет.

«Душа обязана трудиться». Только так…

Беседу вела Елена СЕСЛАВИНА

«Он искал ее в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лег на диван и выстрелил себе в виски из двух пистолетов».

Иван Бунин. «Кавказ».

Джек Вэнс ТОРБА, ПОЛНАЯ СНОВ

После Трууна дорога вдруг начала вилять, непринужденно обегая выстроившиеся правильной цепочкой холмы, именуемые Пурпурной Грядкой, то с одной, то с другой стороны, так что путнику приходилось беспрестанно нырять из тусклого багрянца солнечных лучей в стужу черных теней под северными склонами и наоборот. Углядев окрест просевшие могилы и разбросанные подле них сухие ветви траурного черного тиса, учуяв необъяснимые приливы и отливы неведомых запахов, Кугель прибавил шагу и на максимальной скорости без приключений добрался до Тсомбольских болот. Испустив было искренний вздох облегчения, он тут же охарактеризовал грядущие прелести прогулки по местности, в высшей степени сырой и неприветливой, парой выразительных проклятий.

Дорога по-прежнему шла то вкривь, то вкось, извиваясь меж трясинами и озерцами стоячей воды. Иногда, резко повернув назад, она взбегала на полуразрушенные насыпи древних магистралей, но чаще крутилась и вертелась без всяких видимых причин. В довершение ко всему, северный ветер будто сорвался с цепи и принялся раскачивать заросли тростника, сдувать с грязных луж ледяные брызги и опутывать ноги раздраженного Кугеля его же собственным плащом. Сгорбившись и натянув широкополую шляпу по самые уши, тот побрел на полусогнутых, воспользовавшись единственным в данных обстоятельствах способом уберечься от простуды.

Вскоре ветер очистил небосклон от хмари, и унылый пейзаж предстал перед глазами изумительно выпукло, четко и контрастно до малейшей детали, как в подзорной трубе. Однако Кугель не удовлетворился обзором протяженных перспектив молчаливой древней полуравнины и, задрав голову, тщательно просканировал темно-голубые небеса. Опознав в единственной темной точке далекого пелгрейна, он застыл на месте и продолжал стоять как вкопанный, покуда зловредное создание не растворилось на горизонте, а там зашагал еще резвее прежнего.

К полудню ветер стал капризничать, задувая могучими порывами вперемежку с краткими периодами неестественного спокойствия. Во время интервалов тишины до Кугеля доносились сладкие голоса болотных туманниц, взывающих из-за кочек подобно тоскующим девам: «Кугель, о Кугель!

Отчего ты так спешишь? Приди в мою обитель, расчеши мои изумрудные кудри!» И еще: «Кугель, о Кугель! Куда ты держишь путь? Возьми меня с собой, поделись радостью и горем!» И потом: «Кугель, милый Кугель! День клонится к вечеру, год идет к концу! Приходи ко мне за кочку утолить свои печали!»

Но тот все прибавлял шагу, не на шутку озабоченный проблемой безопасного ночлега, и, когда солнце затрепетало на топком краешке Тсомбольских болот, набрел на постоялый двор, укрытый сенью пяти угрюмых дубов. Кугель с благодарностью принял любезное предложение заночевать, и хозяин — краснолицый верзила с солидным брюшком и явными симптомами хронического жизнелюбия — подал ему вовсе недурной ужин из тушенного в травах блистуна с камышовым пирогом на закуску и кувшин подогретого желудевого пива отменной крепости.

Пока Кугель насыщался, хозяин завел беседу.

— Судя по одежде, человек ты достойный и не лишенный вкуса, однако ж путешествуешь по болоту на своих двоих. Не видишь ли ты в том вопиющего противоречия?

— Вижу, конечно, вижу, — заверил его Кугель. — Но куда чаще, чем хотелось бы, приходится ощущать себя единственным честным человеком среди мошенников, плутов и негодяев. А при таком раскладе состояния не сколотишь.

Хозяин задумчиво потеребил подбородок.

— Эти слова нашли в моей душе живейший отклик. Я подумаю над решением твоей проблемы.

Он честно сдержал обещание и наутро, лишь только постоялец покончил с завтраком, представил ему крупную каурую скотинку, щеголявшую могучими задними лапами, широким рылом и кисточкой на хвосте; животное было честь по чести взнуздано, оседлано и готово выступить в поход.

— Самое малое, что следует сделать для тебя в твоем печальном положении, — жизнерадостно провозгласил хозяин, — так это продать сего скакуна за жалкие гроши! Статью он, правда, не блещет, будучи помесью дунджа и фелукхари, зато легок на ногу, охотно поглощает помои и славен непоколебимой лояльностью.

— Все это прекрасно, — заметил Кугель, — и я ценю твой альтруизм. Однако же для столь несуразного создания любая цена чересчур высока! Не забудь учесть болячки на заду, экзему на хребте, а также — поправь меня, если я ошибаюсь, — весьма удручающую одноглазость.

— Сущие пустяки! Подумай сам, что тебе понадобится на Равнине Стоячих Камней — верный скакун или предмет тщеславной гордости? Итак, решено — он твой! И всего за тридцать терций.