Станислав Родионов - Искатель. 2009. Выпуск №07

• Название: Искатель. 2009. Выпуск №07
• Автор: Станислав Родионов
• Издательство: ООО «Книги «Искателя», 2009 г
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0130-66-34

Содержание:

Станислав Родионов. АНТИБЭБИ. рассказ

Сергей Нагаев. ГАЛС. повесть

Сергей Саканский. ДРУГАЯ. повесть

---

Иногда Маша ненавидела ее и желала ее смерти. Дарья родилась на несколько минут раньше, и она всегда вела себя как старшая сестра. Дарья первой стала встречаться с парнями. От-куда-то у нее завелись деньги, вскоре все объяснилось самым банальным образом… 

Так прошло пять лет. Вскоре у Дарьи появился тот, кого в старину называли «покровитель». Он-то и выхлопотал сестрам квартиру в городе, в новом районе, на Омской улице…

Оренбург — небольшой город, не Самара, третья столица России: здесь все друг у друга на виду. Но уехать они не могли. Дарья была со всех сторон повязана своим бизнесом, а Машу тот же Дарьин высокопоставленный «покровитель» устроил в театральное училище, куда детдомовская девчонка, даже при самом высоком таланте, сама поступить никогда бы не смогла.

«Покровитель» погиб, его застрелили при очередном переделе власти. Маша давно уже окончила училище и работала в театре, снимала комнату на Чапаевке, сестру не видела уже больше года: однажды, в глухую осеннюю ночь убежала из дома, когда их случайно перепутал Дарьин клиент.

Обо всем этом ей хотелось забыть — сестра выставила ей счет: дескать, она ее содержала, пока Маша училась, давай отрабатывай…

Все это было ужасно, она считала себя безнадежно испорченной, ей хотелось умереть. О, если бы навсегда все эти омерзительные воспоминания покрыл лунный дождь!

Вот почему за идею, которую шутя бросил ей Родион, Маша уцепилась обеими руками. Правда, обо всем ему не расскажешь, но эта детская простота решения показалась единственно возможным путем к спасению ее погибшей души.

И она благодарила судьбу за то, что однажды ей крупно повезло: в роли доброй феи Виллины ее заметил Раковский, быстро все уладил с контрактом и привез в Самару, где ее сразу и без возражений, взял и поставил рядом с собой этот красивый загадочный человек, превращавший простые движения, топот по сценическим доскам в волшебную феерию света и тьмы.

Родион, Родя…

Казалось, для нее началась совершенно новая жизнь, но в какой-то момент все оборвалось. Сначала не стало сестры, она сразу почувствовала ее смерть. Потом была Москва, странный конкурс имени Афродиты, потом сестра вернулась, но уже на другом, более страшном уровне.

Призрак. Привидение…

Нет, она не видела ее, только слышала, чувствовала внутри себя. Она была беременна своей собственной умершей сестрой.

Нет, мертвые никуда не уходят — они начинают новую жизнь внутри нас.

— Нас было двое, а теперь ты одна, — говорила Дарья где-то глубоко внизу. — А эта одна — она и есть мы обе, и теперь нас двое опять… И все, что было со мной, — значит, было и с тобой. И это тебя, а не меня приголубил наш покойный «покровитель», и это ты, а не я делала бизнес в нашей уютной квартирке, которая, как нетрудно догадаться, была дана нам обеим в качестве аванса.

— Замолчи, замолчи, дура! — кричала Маша, стуча кулачками по столу.

Сидя в своей самарской комнате, одна, видя перед собой в зеркале Дарью…

3

Что-то происходило с нею в последние дни: в голове как будто бы существовали обширные области струящегося сетчатого света, ничем теперь не занятые. Казалось, что прежде на их месте были какие-то воспоминания, которые теперь стерлись. Эти области постоянно расширялись, будто бы шла она высоким берегом реки, а лес редел, переходя в степь, а над степью искрился и гремел лунный дождь.

Сначала она думала, что Родион ее просто разыгрывает: он говорил о вещах, о которых она не имела никакого понятия — так, будто бы она должна хорошо знать о них. Вскоре она заметила то же самое и за другими людьми. Нет, не могли они все сговориться.

А потом она перестала узнавать людей. Кто-то подходил, протягивал руки, лез с дружескими поцелуями, а Маша только делала вид, что знает этих людей. Ее жизнь превратилась в странную невеселую игру. Оказалось, что обманывать просто: можно поддерживать разговор на тему, о которой ты не имеешь никакого понятия, а окружающие ничего не заметят. Вполне возможно, что многие так и живут всю жизнь, вводя других в заблуждение собственным существованием.

Маша и представить себе не могла, что расскажет обо всем Родиону, да и вообще кому бы то ни было. Впрочем, по отношению к Родиону — нечестно: если она серьезно больна, то кто, как не ее жених, должен первым узнать об этом?

Она была из тех людей, которые до последнего момента откладывают визит к зубному врачу. Допустим, в ее мозгу стремительно развивается опухоль. Умереть в двадцать пять лет… Скажут: не повезло. Произнесут над гробом какие-то речи:

«Мы знали ее недолго, но все это время, юная, энергичная, она…» 

Раковский окает, смахивает скупую мужскую слезу со своих больших глупых глаз. Похоронят на городском кладбище, где они как-то раз были с Родионом, и он показал ей могилу своего отца.

Наконец она решилась и пошла на прием к врачу. Ничего определенного онколог ей не сказал, даже после тщательно проведенных анализов. А вот к психиатру Маша идти не собиралась…

Она сделала еще одну попытку, уже смехотворную: нашла по объявлению женщину-медиума, позвонила и записалась на прием.

Старый дом в частном секторе, где-то на Засамарской слободке, куда без провожатого идти-то жутковато — но ведь не возьмешь же Родиона с собой! Глухой зеленый забор, высокие кусты цветущей сирени, отдаленная перебранка местных пьяниц, запах козьего молока…

Пожилая женщина в платке встретила Машу недружелюбно, бросив тревожный взгляд за ее плечо, словно она привела с собой кого-то невидимого.

Похоже, ее интересовали только деньги: так тщательно она считала купюры, предложенные в качестве гонорара, выкладывая их, словно карты, на потертой бордовой скатерти.

— А эту не возьму, — вдруг сказала она, отложив бумажку в сторону.

Маша недоуменно осмотрела сторублевку: ничем не примечательная, ничуть не замусоленнее других…

— На ней кровь, — сухо сообщила колдунья.

Маша пожала плечами и заменила купюру. В сущности, дешевый трюк, призванный создать зловещее настроение. Машу взяла досада: притащиться в эту заречную даль, чтобы быть просто-напросто обманутой… Она оглядела обстановку: старый коричневый буфет с гранеными стеклами, точно такой же, какой был у бабушки в Пугачах, круглый стол, покрытой тяжелой скатертью с бахромой — под такой скатертью они в детстве строили домик… В следующую секунду все ее сомнения развеялись.

— В общем, так… Сестра твоя не мертва, — услышала она.

Откуда ей вообще знать? Ведь Маша ни слова не говорила о Дарье!

— Но и не жива.

Маша смотрела на старуху с изумлением.

— Она здесь, — тихо закончила колдунья.

— Где? — в ужасе пролепетала Маша, огладываясь.

— Здесь. С тобой.

Только сейчас она поняла, что миска с грязной водой, стоящая на столе — не просто неубранная посуда, а некий магический предмет. Колдунья пристально вглядывалась в эту воду, которая почему-то вдруг начала закипать…

Маша почувствовала головокружение, легкую тошноту. Глаза старухи, казалось, горели в полумраке комнаты. Пар над водой клубился, исходя белесыми волокнами, многочисленными турбулентными вихрями, формируя что-то светлое, какой-то образ… Маше казалось, что она узнаёт его, где-то она уже видела эту грациозную фигуру…

Внезапно все прекратилось. Колдунья резко встала, пар пропал, в миске по-прежнему качалась грязная вода — концентрическими кругами, от сотрясения. В руках старухи снова была пачка денег.

— Возьми обратно, — строго сказала она. — И уходи.

— Но, простите… Неужели вы мне ничего не скажете?

— Ничего. Здесь замешаны слишком серьезные силы. Я не могу. Это бесы. Демоны. Они очень древние, их даже когда-то считали богами… Иди прочь! — вдруг вскричала колдунья. — Я не хочу, чтобы они вошли в мой дом вместе с тобой.

Оказавшись на улице, Маша все еще чувствовала тошноту. Она схватилась за столбик забора, и вдруг ее вырвало. Мимо шла какая-то женщина с хозяйственной сумкой в руке. Она не обратила на Машу никакого внимания: зрелище блюющей девушки было, видать, обычным для этого района.

На автобусной остановке дымилась переполненная урна. Маша вспомнила пар над магической чашей, и теперь ей стало ясно, что за образ пригрезился ей в его клубах. Бесы, демоны… В древности люди считали их богами. Именно так христиане объясняют греческую мифологию, называя их демонами — Зевса, Аполлона, Афродиту…

Именно Афродиту, ее бледную фигуру и показал ей этот клубящийся пар. И что-то было с ней связано в ее недавних воспоминаниях, но она никак не могла вспомнить — что. Статую, похожую на Венеру Милосскую, только с руками, она почему-то помнила, и это было как-то связано с Москвой, с домом, куда ее привезли… Но воспоминание было смутным, словно вспоминала не она, а кто-то другой.