Тори Файер - Твое имя – страсть

• Название: Твое имя – страсть
• Автор: Тори Файер
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996

К двадцати девяти годам красавец Стивен Диксон окончательно разуверился в женщинах. Мешали его безумные деньги. Как только очередная красавица узнавала, кто перед ней, в ее глазах вместо нежности и страсти вспыхивали долларовые знаки. Стивен уже заверил отца, что оставит свои миллионы без наследника, как вдруг…

Настоящее чувство таинственно и неожиданно пришло из ниоткуда, разрушило все преграды, поменяло представления об окружающем мире и начало творить свои несказанные чудеса.

---

Моника улыбнулась, представив, как Стив обрадуется подарку. Конечно же будет доволен, потому что сможет повезти ее на бал к боссу Дику. Последнюю неделю он все порывался что-то сказать и каждый раз останавливался, будто не знал, с чего начать. Она подозревала — он или пытался ее пригласить на этот бал, или хотел объяснить, что ему неловко туда идти в поношенной одежде. Последний раз, когда опять начал разговор, тут же его и оборвал. Как хотелось сказать, что ей все равно, дорогие на нем одежды или такие потрепанные, что сквозь них просвечивает тело, лишь бы быть с ним рядом! Но он не дал ей договорить. Тут же прикрыл рот нетерпеливым поцелуем, и вскоре она позабыла обо всем, охваченная страстью.

При воспоминании о пылких объятиях Стива у неё задрожали руки. Иголка выскользнула из пальцев. Моника подобрала ее, сделала глубокий вдох и решила, что пока лучше прекратить шитье. Еще, чего доброго, уколется, кровь попадет на светлую ткань.

Неожиданно тишину нарушило лошадиное ржание. Моника вскочила, но увидела, что по старой дороге для повозок поднимаются два всадника. И хотя один конь был вороной, она знала, что седок — не Стив. Он приезжал на Луг всегда один. И сколько бы здесь ни оставался, в это время больше никто не приезжал. Моника на миг застыла от этой мысли. А, кстати, почему Стив обычно в одиночестве? Роджер всегда с Джеком. Блэйн с Коротышкой или с кем-нибудь еще из работников ранчо. Как правило, ковбои задерживались ровно настолько, чтобы успеть перекусить и справиться о ее здоровье, после чего прощально приподнимали шляпы, торопливо уезжали, словно чувствовали, что где-то возле самого Луга их отъезда нетерпеливо дожидается Стив. Или это все плод ее фантазий?

— Й-о, Моника! Вы в доме?

— Сейчас выйду, Роджер, — отозвалась она, торопливо укладывая недошитую рубашку на полку в кладовке.

— Хотите, я костер разведу?

— Буду рада. Я еще не ела. А как вы с Джеком?

— На ваш хлеб у нас всегда аппетит, — откликнулся Джек.

Моника вышла из хижины и в нерешительности остановилась, потому что оба ковбоя уставились на нее.

— Что… Что-нибудь не так? — спросила она.

Жестом, напоминавшим поклон, Роджер снял шляпу.

— Прошу прощения. Мы не хотели глазеть. Вы всегда носили косы вокруг головы, а сейчас они у вас распущены и так сияют… Бог мой, вот это да! Так, наверное, выглядела Ева на заре человечества.

Моника покраснела, удивляясь откровенному восхищению Роджера.

— О, спасибо. — Автоматически потянулась к волосам, закрутила их в толстый жгут, чтобы уложить на затылке и закрепить кусочками полированного дерева, служившими ей шпильками.

— Не стоит из-за нас прятать такую красотищу, — сказал Роджер.

— Выбора нет, раз я собираюсь готовить у костра.

— Это вы в точку попали, — согласился он, водружая шляпу на голову и разочарованно наблюдая, как исчезают в гладко уложенном пучке отливающие серебром прядки.

— Аминь, — добавил Джек. — Длинные волосы и костер могут понаделать кучу неприятностей. Босс Дик нам никогда не простит, если что с вами случится.

Моника замерла.

— Босс Дик?

Роджер бросил на Джека сердитый взгляд и вновь обернулся к девушке.

— Босс Дик всегда следит за здоровьем людей, которые у него работают. Он нам особо велел присматривать тут за вами, раз вы совсем одна и все такое. Вы такая птичка-невеличка…

— Ой, — заморгала глазами Моника, — это вовсе необязательно, хотя заботливость приятна.

— Прошу прощения, — сказал Джек, — но очень даже обязательно. Мы, ковбои, все приняли слова босса Дика близко к сердцу, а особо этот Стив. Чего уж там! Последнее время он, небось, чуть не каждый день подымается глянуть, как вы тут.

Моника покраснела и опустила глаза, не заметив, как свирепо зыркнул на приятеля Роджер.

— Мы с ребятами порешили, что он, должно быть, к вам неровно дышит, — продолжил Джек, не обращая внимания на предупреждение Роджера. — Прямо чудеса! Он такой нелюдим, и вообще… Да чего там, готов поспорить, что…

— Ты вроде хотел есть, — решительно перебил его Роджер.

— …мы вас увидим на балу, так, что ль? — докончил Джек, улыбаясь во весь рот.

Моника подумала, что ее опять разыгрывают, но не могла догадаться, в чем подвох. Разве что Джек будет рад поглядеть, как нелюдим Стив приглашает женщину на бал?

— Не рассчитывайте, что он меня пригласит, — сказала она, вынудив себя улыбнуться, и, сойдя с крыльца, прошла между ковбоями к костру. — Как вы только что сказали, он нелюдим. Потом, не у всех есть деньги для выходной одежды.

— Вы это про что? У босса Дика деньжат хватит, чтоб… Ух ты, черт, Роджер! Ты же у меня на ноге пляшешь!

— Это у тебя язык больно расплясался, — пробормотал Роджер.

— Что за бредятину ты… — На серьезном лице Джека появилось понимание. — Ох, ты! Вот идиотство! Что за смысл в шутке, если и поддеть нельзя.

— Вот босс Дик тебя подденет! Своим кулачищем. Усек? — Роджер стрельнул взглядом в сторону Моники. Та склонилась над кострищем, раздувая угольки. Затем пригнулся к Джеку и, понизив голос, сказал: - Слушай, необузданный! Ты лучше оставайся там внизу, покуда босс Дик не закончит шутку. Испортишь ему забаву, ищи тогда себе какое-нибудь ранчо отсюда подальше. А что скажет об этом Бетси, когда вы уж второго маленького ждете, как ты думаешь, а?

— Вот идиотство, — расстроенно пробормотал Джек. — Если шутка затягивается, все веселье пропадает.

— Это дело босса Дика. А твое — не разевать кормушку, разве чтоб туда жратву закидывать.

* * *

Бумаги завалили весь рабочий стол Стива. На каждом листе была наклеена маленькая желтенькая записка с детальной разработкой требуемых действий. Стив покосился на одну из них и, обнаружив, что не может разобрать в своей же торопливо нацарапанной записи, чертыхнулся. Схватил новую пачку желтых квадратиков и начал писать, но тут же в ручке кончилась заправка. Он с отвращением запустил ею в металлическую корзинку.

— Первым делом осенью возьму помощника, — проворчал Стив. — Давно пора это сделать.

Но он этого не делал. Потому что был полон решимости вести дела ранчо сам. Чтобы никто не мог сказать, что Гордон Стив Диксон не заработал своих денег. К сожалению, возрождение ранчо из того близкого к краху состояния, в котором оно ему досталось, отнимало огромное количество времени. Прежде Стива это не беспокоило, поскольку личной жизни у него не было. Женщины, находившие дорогу к его дверям, отвлекали от работы лишь настолько, насколько было необходимо для удовлетворения простой физической потребности. Родительский дом он не стремился часто посещать. Длинные лекции отца насчет необходимости продления рода Диксонов служили для этого серьезным препятствием.

Стив уставился на бумаги и подумал: а не поднять ли просто-напросто телефонную трубку и не заказать ли какого-нибудь счетовода, как он заказал бы полтонны овса. И нечего возиться со всякими собеседованиями, проверками рекомендаций и прочими процедурами, которые в первую очередь и удерживали его от того, чтобы нанять бухгалтера! Просто найдет какую-нибудь фамилию, договорится по телефону и выйдет через пару минут из кабинета с сознанием завершенного дела. Вороной уже, наверное, нетерпеливо поглядывает через изгородь в загоне, поджидая седока.

Нет, пожалуй, сегодня Стив перед ним не появится. Если не привести в порядок хоть часть этой писанины, счета ранчо сплетутся в такой клубок, что его потом никогда не распутать — даже осенью, когда ничего больше не будет, кроме работы в доме. Нахмурясь, Стив прогнал мысли о конце лета. На Лугу, рядом с Моникой, он никогда не думал, что чему-то может прийти конец. Там не существовало времени. Моника была там всегда и всегда будет. Потому что в ней самой есть нечто извечное, вневременное, завораживающее и неодолимо захватывающее. Может, ее способность радоваться? А может, просто умение жить всецело настоящим, полностью отдаваясь каждому мгновению? Время в его понимании было для нее бессмыслицей. Не было вчера, не было завтра, не было ничего, кроме бесконечного сияющего настоящего.

И все же конец лета придет, и Моника уедет. Он это знал, хотя возле девушки отказывался в это верить. Там, на Лугу, все выглядело иначе. А здесь его постоянно грызла совесть за обман и сокрытие того, что он владелец Луга Диксона, а никакой не бедный ковбой без прошлого и будущего. Но кем бы он ни был у себя на ранчо, там, в высоте горного Луга, все тускнело под ослепительно ярким солнцем по имени Моника. И что бы он ни делал — беседовал ли, положив голову ей на колени, о коровах и пастухах, или глубоко погружался в нее, окрыленный ее страстными вскриками, с ней он обретал особенный мир, не укладывавшийся в обычные границы времени и пространства. Вот почему всякий раз, когда он собирался назвать ей свое полное имя, слова застревали в глотке. С каждой встречей то, что они разделяли вместе, приобретало для него все большую и большую ценность, стало настолько дорого, что теперь даже от одной мысли, что это можно потерять, было невыносимо. Скажи он правду — она взглянет на него и увидит чужого Гордона Стивена Диксона-третьего вместо ставшего близким ковбоя по имени Стив. И время тут же остановится, повернет вспять. А это и так будет достаточно скоро, в конце лета, когда она уедет и на Лугу снова станет пусто. Как и в его сердце.