Френсис Шервуд - Книга сияния

• Название: Книга сияния
• Автор: Френсис Шервуд
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036365-6, 5-9713-2316-4, 5-9762-0160-1

Прага. 1601 год.

Город безумного императора Рудольфа.

Город великих алхимиков и магов.

Город каббалистов и ученых.

Город безумцев, мистиков и романтиков.

Здесь в роскошном императорском дворце плетутся изощренные интриги. Здесь друг в любой момент может обернуться предателем, а в кубке с вином — оказаться коварный яд. Здесь по узким улочкам пражского гетто мирно разгуливает голем — безъязыкий гигант, творение раввина, великого каббалиста…

---

18

Человек, больше всех в Праге был осведомленный о природном мире, вовсе не был ученым из Карлова университета. Ни в малейшей степени не напоминал он профессора синтаксиса или профессора высшей и низшей грамматики, не вел курсов философии, поэзии и риторики. Поведение его не отличалось почтительностью, а ссылки — хоть какой-то полнотой. Более того, за всю свою жизнь он не прочел ни одной книги о бабочках или о чем-либо еще, поскольку был неграмотен. С легкостью принимаемый за полного невежду, этот специалист по бабочкам был узловат, как дубовый корень, имел всего один глаз, да и тот непрерывно слезился от старости. Сей сосуд познаний носил плащ из мешковины, и вовсе не из религиозных убеждений, а просто потому, что старьевщик из жалости ему это одеяние пожертвовал. Он жил в шалаше из веток на самом краю императорских садов вместе с пятью дурнопахнущими псами и двумя дряхлыми, непотребного вида котами. Служил он вторым помощником садовника и обладал способностью часами неподвижно сидеть на поле или в лесу, наводя свой единственный скверный глаз на бабочек, сверчков, муравьев, червяков, да и вообще на все, что двигалось, летало, ползало или жужжало.

— А, да-да, бабочки, значить, — сказал он Келли, кипятя листья мяты в большом горшке, подвешенном за три железные ножки. Его очаг, в отличие от очагов в большинстве прочих домов, не был встроен в стену, а свободно стоял в самой середине круглого шалаш. Дым из него уходил через дыру в центре крыши. Шелудивые псы специалиста по бабочкам вели себя неугомонно, некоторые лягались и царапались во сне, другие хрипели, а один время от времени громко пукал.

— Мои красавцы, — пояснил старик.

— Бабочки, — напомнил ему Келли. Сумев ускользнуть от стражников, которые днем и ночью за ним следили, он теперь спешил вернуться на главную дорогу, ибо другие стражники, расставленные буквально повсюду, наверняка будут его высматривать.

— А, да-да, бабочки, значить.

И старик вручил Келли глиняную кружку мятного кипятка, подслащенного медом.

— Восхитительно.

Поначалу Келли отхлебнул лишь из вежливости, недоумевая, как в такой вонище вообще можно питаться, но затем смело стал пить, ибо горячая жидкость оказалась и впрямь превосходна на вкус, вдобавок заметно просветляя его разум, изрядно пропитанный пивом и усталый от забот. Две ночи Келли пришлось болтаться по трактирам, постоялым дворам и рынкам, чтобы отыскать это предполагаемое светило науки о бабочках. Все, кого он встречал, знали о человеке, который, возможно, даже вполне вероятно, слышал о некой персоне, усвоившей все практические знания обо всех обитателях лесов и полей, что сразу же наводило на мысли о сценах детской невинности и блужданиях среди лесистых лощин, горных долин и уютных беседок, после чего следовало: «А вообще-то все мы дети Божьи, живем под крышей небес… так, может, еще кружечку?» Но в конце концов старьевщик Карел все-таки привел Келли прямо к шалашу знатока бабочек.

— Подобные кипяченые напитки, значить, от лихорадки хороши, от лишая, для пищеварения, при месячных, значить, у кого они бывают. Лист, значить, мяты перечной…

— Бабочки, — еще раз напомнил старику Келли. Они с Ди повели свои действия в трех направлениях. На Келли легли две задачи — собрать информацию о бабочках и найти источник солидного количества опиума, жизненно им необходимого. Задачей Ди стало установить положение, возможности и личностные особенности Киракоса. Таким образом, вооруженные долгоживущими бабочками, подходящим опиумом и исчерпывающей информацией о своем враге, два алхимика могли надеяться перехитрить свою казавшуюся неизбежной судьбу и избежать смертной казни.

— А, да-да, значить, говоришь, эти бабочки должны жить дольше дня, дольше всех прочих, значить, жить, говоришь. Ну, есть, значить, марокканские бабочки-белянки… — знаток бабочек поднял голову одного из вонючих псов и напоил его из своей чашки. — Гус малость староват, не его, значить, вина, но скоро ему, значить, на покой в склеп ложиться.

— Марокканские? — Келли не слишком привлекала перспектива путешествия куда-либо, кроме Британских островов.

— Марокканские? Нет-нет, тута они, значить, недалеко. На любом поле они есть, значить, друг сердешный. В саду есть, в Петржинском лесу. Да везде, значить, куда ни плюнь.

Тут один из лежащих псов зевнул, и его стошнило.

— Этот Жижка — сущий бес. Ты его, значить, прости…

— Так мы легко сможем этих бабочек насобирать?

— Погоди, будь добр, пока я, у Гавела, значить, блох повыщипаю.

— И эти марокканские белянки поблизости живут? Скажи мне, дедуля, и лучше поскорее.

— А, да-да, бабочки, значить, но почему именно бабочки, только, значить, не лги. Я, значить, твое дело выслушаю и даже, значить, никому не заикнусь, далеко ли, близко ли, но по правде, значить, ты, чужестранец, тут, значить, мой гость, но я должен знать, как, значить, у тебя легла кость.

— Только без рифм, бога ради.

Изо всех сил стараясь сохранять терпение, Келли прикинул, насколько ему следует откровенничать, и решил выложить старику все.

— Этим бабочкам скормят эликсир бессмертия, который мы готовим для императора. Мы алхимики — я и мой друг Джон Ди.

— А, понятно, понятно…

— Если наши бабочки, получив эликсир, проживут дольше обычных, император решит тоже его отведать.

— А, понятно, понятно. Был, значить, один португальский еврей, который, значить, от инквизиции невесть как сдул, а теперя, значить, он уважаемый адвокат в Йемене. Так он, значить, тама целую рощу гигантских лимонов взрастил.

— Бабочки.

— А, да-да, бабочки, значить. Да-да. Желтые крылышки с оранжевыми кончиками, значить, а на брюшке такая яркая зелень, значить, с желтыми пятнышками. Самочки, они потусклей будут. Коконы ты, значить, найдешь там, где трава повыше, и на горчице. Они, значит, обычными цветочками кормятся. Да везде они есть, везде.

— А вы не поможете нам эти коконы найти?

— Да я бы, значить, завсегда, только вот… — Старик чуть приподнял обернутые тряпьем ступни.

— Башмаки мы вам добудем.

Старик кашлянул.

— И плащ, — добавил Келли.

— И еще, значить, одну ерундовинку, я тебя умоляю. Капельку эликсира, значить, всего одну капельку. Сынок у меня, значить, есть, да вот сбежал стать ученым, клянчит, значить, по городам на уроки. А мне бы, значить, еще хоть разок с ним повидаться, а потом, значить, мне еще хоть разок с бабой побыть охота. Да и, значить, всякая там еда есть, какой я даже не пробовал, а больше всего, значить, охота мне медицинской воды в Карлсбаде отведать.

— Это все? Больше желаний не будет?

— Я, значить, просто-навсего второй помощник садовника, но, значить, раз пошли такие дела, мне бы, значить, вот чего бы еще хотелось…

Пригнувшись, Келли задом выбрался из шалаша и рванул прямиком через розарий, к маленьким зеленым воротцам в стене. Подумать только, бабочки уже были у них под рукой! Подумать только, им не придется везти этих существ, ухаживать за ними по дороге! Подумать только, им не нужно связываться с купцами, кораблями и караванами! Перед мысленным оком Келли возникли высокие дома на Лондонском мосту, округлые стены «Глобуса», британские уличные женщины, британские пивнухи и йоркширские пудинги, поданные с обильным жиром, накапавшим с горячего ростбифа. Если ему больше никогда не придется отведать этих чешских кнедликов, он будет по-настоящему счастлив.

Келли надеялся, что следующее задание будет выполнить столь же просто. Да, верно, в каждой аптеке имелся опиум, ибо его использовали от множества самых разных недугов — любовной болезни, лунатизма, чтобы готовить солдат к хирургическим операциям, утихомиривать младенцев, — но Келли мог вызвать подозрения при этой покупке, ибо словенские стражники сидели у него на хвосте, а все медикаменты и прочие ресурсы записывались на императорский счет. Купец, которого Келли предстояло разыскать, должен был принадлежать к молчаливому легиону потребителей и продавцов, людей с сомнительной репутацией, тех, кто, скупая мак в тайных объемах, не привлечет к себе внимания, запросив больше. Короче говоря, источником опиума для Келли должен был стать человек, имеющий оборотную сторону. Кто-то из друзей и содержателей проституток, из людей, совершающих небольшие экскурсы в Австрию и Венгрию, бесстрашных людей, которые не уклоняются от выполнения необычных запросов, людей, часто навещающих малоизвестные постоялые дворы, презирающих налоги и пошлины, не ведущих счетов, знакомых со сроками приходов и уходов караванов и судов. Кто-то из людей, которые швартовались в Неаполе когда и с чем угодно, участников обширного заговора, протягивающего свои щупальца подобно гигантской медузе, мерзкого и безмолвного, в своей тайной диверсии подкапывающегося под фундамент самой империи.