Кей Мортинсен - Всё вернётся

• Название: Всё вернётся
• Автор: Кей Мортинсен
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1792-5

«Я люблю тебя. Будь моей женой». Какая женщина не мечтает услышать эти заветные слова? А вот Рената Лонго страшится подобного признания, потому что знает: ничего хорошего ей брак не сулит. У Ренаты уже есть опыт семейной жизни, и опыт печальный: ее муж не хотел детей и бросил Ренату, как только узнал о ее беременности. Однако ледяной панцирь, сковывавший ее сердце, растаял, когда Рената встретила Мартина. Она доверилась ему, полюбила его, согласилась стать его женой, но… действительно ли он любит ее? Рената чувствует, что Мартин что-то скрывает от нее. Неужели она снова совершила ошибку?

---

Как сказать ему о том, что творится у нее в душе? С другой стороны, терять Ренате было нечего.

Мартин был в недоумении. Это было так естественно — держать Ренату за руку, защищать ее, пытаться облегчить ее страдания. Он не понимал почему, но все его существо восставало против принятого им решения удалить Ренату из Гринвуда. Что-то подсказывало Мартину, что она обладает качествами, которые он очень ценит. Она была внимательна к его сыну и проявила себя заботливой матерью. Мартин нахмурился. Он только что был у своей матери, относил ей сок, и она выразила надежду, что он, наконец, встретил «хорошую девушку».

Мартин криво улыбнулся и сказал ей, что никакой страстной ночи не было, а его помятый вид объясняется тем, что он гулял по ночному парку.

— Позор, — сказала Лаура, изрядно удивив своего сына. — Будь счастлив, мой мальчик, следуй велению своего сердца и доверяй инстинктам. Не повторяй мою ошибку.

Мартин тактично не стал напоминать матери о том, что именно она учила его подавлять свои чувства. Перед уходом он поцеловал ее, пообещав почитать ей перед обедом и рассказать о Ренате. Но он пока не решил, что именно скажет о ней.

И сейчас его сердце и инстинкт говорили ему, что Ренате надо дать шанс. Позволить ей остаться в Гринвуде и посмотреть, можно ли ей доверить поместье.

— Вы собирались сказать что-то, — напомнил он.

— Да так, — отмахнулась Рената.

— Но это беспокоит вас, я же вижу. Рената опустила глаза и прикусила губу.

— Скажите, что вас тревожит, — настаивал Мартин.

Рента глубоко вздохнула.

— После того, как придет врач. Сейчас я не могу ни о чем думать.

— Да, конечно.

Рядом послышался громкий хруст. Мартин поднял голову и увидел испуганное лицо своего сына. Томми ел наполовину подгоревший тост.

— Он поправится, папа, да?

Не обращая внимания на крошки, сыпавшиеся во все стороны, Мартин посадил его на колени и прижал к себе.

— У нас самый хороший доктор во всей округе. Конечно, Ник поправится. Ну, ты готов?

— Да, — ответил Томми и перечислил все, что находилось у него в ранце, включая обрывок кожаного ремня, пустой спичечной коробок и куриное перышко.

Рената вопросительно взглянула на Мартина.

— Не спрашивайте, — тихо сказал он, поднимаясь с дивана.

После нежного прощания и объятий Мартину с трудом удалось вытолкать сына в дверь. Томми столкнулся с доктором Лестером Ричардсом, когда тот входил в дом.

— Доброе утро, Марти! Эта кроха на диване и есть мой пациент? Светловолосый, как все Фарино. Доброе утро, леди. Я доктор Лестер Ричардс. Давайте посмотрим на маленького проказника, а Мартин пока приготовит мне чашку кофе.

Мартин взглянул на бледное, испуганное лицо Ренаты. В этот момент он готов был сделать что угодно, лишь бы она не волновалась. Он был поражен тем, что она нравится ему. Почему? Может, его способность к состраданию оказалась выше, чем он думал. Может, он чувствовал бы то же самое к любой женщине, у которой болен ребенок. Мартин решил не задумываться над этим и стал готовить кофе для Лестера.

Но он не мог унять тревожное биение сердца, когда врач осматривал маленького Ника и очень осторожно задавал Ренате наводящие вопросы.

Мартин едва сдерживался, чтобы не рявкнуть на друга, который, по его мнению, слишком медлил с диагнозом. Он поставил на край стола чашку с дымящимся кофе и замер, скрестив руки на груди.

— Ну, Рената, — произнес, наконец, Лестер, и Мартин даже подался вперед, чтобы лучше слышать, что он скажет.

Лестер ободряюще улыбнулся ей, и лицо Ренаты стало менее напряженным. Мартину захотелось обнять ее и защитить от всех невзгод. Черт! Я схожу с ума, недовольно подумал он.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Мартин. Лестер удивленно посмотрел на него и повернулся к Ренате.

— Думаю, что беспокоиться не о чем.

— Слава тебе Господи! — воскликнула Рената по-итальянски и расплакалась.

Мартина тоже ощутил ком в горле.

— И ему ничто не угрожает? — хрипло спросил он.

Он почувствовал на себе взгляд Ренаты и понял, какие мысли бродят у нее в голове. Она наверняка думает, что теперь ее выставят из дома. Мартин подбодрил ее улыбкой.

Лестер покашлял, требуя внимания. Мартин догадался, что друга заинтересовали его отношения с Ренатой.

— Ладно, Лестер, выкладывай, — отрывисто сказал он.

Лукаво улыбнувшись, Лестер снова обратился к Ренате.

— Вы делаете все правильно. Кормите его грудью, что защищает его от многих инфекционных болезней. Я думаю, у него была аллергическая реакция, возможно, на то, что вы ели вчера вечером.

— Это я виновата во всем! — в ужасе воскликнула Рената.

Лестер добродушно улыбнулся.

— Не казните себя. Вы испытали его иммунную систему и устроили себе небольшой шок, только и всего. Если хотите наказать себя, то, я думаю, вы уже сделали это за последние десять минут.

— Вы правы, — пролепетала Рената. — Я успела умереть тысячу раз за это время.

— Тогда расслабьтесь. Сыпь скоро исчезнет. Не перегревайте малютку. Я позвоню вам попозже узнать, как он себя чувствует. Но, если появятся признаки повышенной температуры или еще что-то, дайте мне сразу знать. Говорю это на всякий случай, думаю, все будет в порядке.

Мартин почувствовал, как спадает его напряжение. Он даже испытывал некоторый подъем. Рената, несмотря на его упорное сопротивление, вынуждена остаться в его доме. И, к собственному удивлению, Мартин был несказанно этому рад.

Лестер бодро попрощался, вытянул из Мартина обещание сыграть в теннис в конце недели, заговорщически подмигнул ему, что было совсем ни к чему, и Мартин и Рената снова остались вдвоем.

— Хорошая новость, — сказал Мартин напряженным голосом, который не соответствовал его радостным чувствам.

— Да, — проронила Рената. — Я могла… мне следовало уйти после визита врача.

— Я так не думаю.

Мартин видел, как она судорожно сглотнула. Когда Рената подняла на него свои большие глаза, его охватил приступ нежности, по силе не уступавшей ярости.

— Но вы же не хотите, чтобы я оставалась здесь, — сказала она.

Что ей ответить? Мартин не хотел, чтобы она была здесь, потому что не мог ручаться за себя, боялся взрыва страсти, которая скопилась в нем.

— Пойдемте в парк, — предложил Мартин. — Ник заснул. Я принесу коляску, и вы сможете устроиться в тени под деревом. И вы скажете мне то, что хотели сказать. — Он вздохнул. — А я объясню вам, почему так настойчиво пытался выставить вас из своего дома.

8

Мартин сначала устроил Ника, потом принес два мягких шезлонга. Рената опустилась на подушки и с восхищением посмотрела на раскинувшийся перед ней пейзаж. Даже простое созерцание этой захватывающей красоты дарило ей успокоение.

— Как вам все это? — спросил Мартин, пристально наблюдая за ее реакцией.

Рената повернулась к нему и с улыбкой ответила:

— Не видела ничего более прекрасного.

— Я потратил годы, чтобы изменить строгую планировку парка, которая очень нравилась моему… отцу, — сказал Мартин с нескрываемой гордостью.

— Правда? — удивилась Рената. — Но здесь явно чувствуется рука художника, человека, который любит растения и разбирается в них.

— Когда вы становитесь хозяином такого места, на вас ложится огромная ответственность обеспечить его дальнейшее процветание. — Мартин опять внимательно посмотрел на нее, как бы подчеркивая важность того, что он говорит. — Люди, наследующие поместья подобные Гринвуду, являются лишь своего рода опекунами. Их долг — сохранить все хорошее, что там есть, и сделать их финансово жизнеспособными. Я специально изучал ландшафтную архитектуру и жизнь растений. — Мартин улыбнулся своим мыслям. — Знаете, в этом что-то есть, когда вы копаете, сажаете, выдергиваете сорняки и ухаживаете за растениями, даже в плохую погоду. Лично я испытываю при этом огромный душевный подъем.

Это признание удивило Ренату. Она поняла, что за энтузиазмом Мартина, даже больше чем за словами, скрывается глубокая страсть.

— Вы очень любите этот парк? — тихо спросила она.

— Не то слово. Это мое творение, часть меня самого. Как и весь Гринвуд.

— А Томми разделяет ваши чувства?

По лицу Мартина пробежала тень.

— Полностью. Он помогает мне. Когда его не видно, я знаю, что наверняка найду его в саду, где он делает что-нибудь полезное. Ему, как и мне, нравится находиться на открытом воздухе и заниматься физической работой.

— Удивительно, что вы находите время на все это, да еще управляете огромным домом, — задумчиво сказала Рената.

— Нелегко, конечно, но у меня есть квалифицированный штат обслуги. Эти люди работают со мной не один год. Я хорошо плачу им, и они любят Гринвуд. Свободного времени у меня, разумеется, очень мало. Но я был воспитан, — его голос странно изменился, — с мыслью о том, что унаследую это поместье. Я часто ходил с моим… отцом по его территории. То же самое делает сейчас Томми. — Мартин отвернулся, но Рената успела заметить, как напряглось его лицо. — Мой сын очень расстроится, если ему придется уехать отсюда. Это будет для него большим ударом, — с каким-то ожесточением добавил Мартин.