Эмили Джордж - Золотое сердце

• Название: Золотое сердце
• Автор: Эмили Джордж
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7024-2770-6

Элис работает в полиции, она помощник шерифа, ходит в форме и с оружием, в родном городе ее уважают. А вот отношения с мужчинами у нее не складываются. Элис считает себя некрасивой серой мышкой и давно поставила крест на личной жизни. И все потому, что десять лет назад ее жених сбежал прямо со свадебной церемонии.

Когда на пути Элис встретился красавец-мужчина Алан, ей даже в голову не пришло, что она может его заинтересовать. Алан тоже называет Элис мышкой. Но в его устах это почему-то звучит чертовски сексуально!..

---

— О боже! — Она накрыла его руку своей ладонью.

— Я видел, я буквально чувствовал, как он умирает, Элис. Никто этому не поверит, но я именно чувствовал. И ничего не мог сделать, продолжая висеть на колонне.

— Я верю тебе, Алан, верю.

Он вдруг повернулся к ней и заключил ее в объятия. Прижав к груди, он держался за нее как за страховочный трос. В нем образовалась пустота в том месте, которое раньше заполнял Хейл. Со смертью друга кто-то словно вырвал что-то с корнями из его души, оставив кровоточащую рану.

Они с Хейлом работали вместе, вместе рыбачили, охотились, развлекались. Даже женитьба Хейла не встала между ними. Они всюду брали Николь с собой, и она была в восторге.

— А что стало с Николь? — тихо спросила Элис.

Только услышав ее голос, он сообразил, что говорит вслух.

— Она сказала, что не хочет меня видеть, поскольку я постоянно напоминаю ей о Хейле.

Сердце ее сжалось от боли. Она вдруг вспомнила, каким увидела его в первый раз, стоящим в окружении мужиков, намеревавшихся отделать его как следует лишь за то, что он имел наглость зайти в бар и заказать себе сандвич, забыв о цвете своей кожи. В этот момент Элис поняла, что он уже в ее сердце. Но как ему сказать об этом? — размышляла она, испытывая боль за них обоих. Он просто станет на дыбы как строптивый мустанг и ускачет в леса, считая себя свободным. Он опять назовется перекати-полем v заявит, что не верит в любовь.

Элис не могла сказать об этом, только еще сильнее прижала его к себе.

Он попытался высвободиться, и она тут же отпустила его. Нельзя удержать насильно дикое существо. Оно само должно пожелать, чтобы его держали.

— Извини, Элис, — сказал он некоторое время спустя. — Я не собирался взваливать все это на тебя.

— Для этого и нужны друзья.

— У тебя своих проблем хватает. Один Джефри чего стоит, разве не так?

— Да уж, — с готовностью согласилась она, чтобы сменить тему.

— А что с ним в самом деле такое?

— Трудно сказать. Он был маленьким, когда мы потеряли родителей, но трудным он стал лишь в последние два года. Я пыталась говорить с ним, умоляла учителей проявить терпение, но ничего не помогло. Тэт не хотел отпускать его домой.

— Почему?

— Он не верит, что Джефри изменится к лучшему, говорит, что сейчас он просто напуган, но не настолько, чтобы исправиться. Откровенно, Алан, любой бы испугался, если бы его приподняли одной рукой, как ты это сделал с Джефри. Боже, я глазам своим не поверила.

Он хмыкнул и напряг мышцы руки.

— Эти руки передвинули не одну тонну стали, и Джефри для них лишь пылинка.

Она потрогала его бицепсы через ткань рубашки.

— Твердые, — одобрительно подтвердила она, — как сталь.

Он расслабил мускулы, и она поспешно убрала руку, подумав, что дружеский жест может перерасти в нечто совершенно иное. Как бы она ни желала его, у нее не было уверенности, что ей следует сделать следующий шаг.

— Поздно, — сказала она, напоминая себе, что ей давно пора в постель.

Вовсе ни к чему сидеть здесь с ним. Как бы он чего не подумал.

Ниточка ее мыслей прервалась, когда он неожиданно взял ее руку. Прикосновение было теплым и дружеским. Она могла поклясться, что он не осознает, что делает, но сама-то она остро чувствовала жар его сухих мозолистых ладоней.

— Посиди еще немного, — тихо попросил он.

— Хорошо.

— Ты не сказала, Элис, почему ты не откровенна со мной.

Она замерла и попыталась высвободить руку, но он не дал. Память о Томасе всякий раз словно швыряла ее в ледяную воду.

— Ну же, мышка. Я раскрыл перед тобой душу. Теперь твоя очередь.

— Мы вроде так не договаривались.

— Но я хотел узнать это, как только познакомился с тобой.

Продолжая держать ее ладонь одной рукой, он пальцами другой дотронулся до ее щеки. Это нежное прикосновение заставило сжаться сердце Элис.

— Кто-то причинил тебе боль, — произнес он. — Кто-то ранил тебя, и теперь ты стараешься скрыться за своим полицейским мундиром, дробовиком и зеркальными очками.

— Алан…

— Ш-ш-ш, мышка, — мягко произнес он. — Я нахожусь здесь двенадцать дней и убедился, что Элис Олвин с ранчо «Долина» это не та Элис Олвин, которую все знают. Когда ты выезжаешь отсюда, ты словно надеваешь броню. Может, я не прав?

Он уедет, напомнила она себе в который уже раз. В какой-то момент ему наскучит жизнь на ранчо, и он вернется на строительство небоскребов.

— Почему ты называешь меня мышкой?

Он усмехнулся.

— Уходишь от темы, мышка? Я называю тебя так потому, что ты напоминаешь мне нечто очень маленькое, очень мягкое и теплое. — Он помедлил и, решив, что Элис не поймет его, продолжил: — Когда я жил в приюте, там обитала маленькая, коричневая мышка, появлявшаяся по ночам в нашей спальне. Мне потребовалась масса времени и куча хлебных крошек, чтобы приучить ее взбираться на мое колено, когда я сидел на полу. Иногда она даже позволяла трогать себя. Эта маленькая коричневая мышка — самое доброе мое воспоминание о тех годах… Так кто все-таки причинил тебе боль, мышка?

Он не отстанет, подумала она. Может, это и справедливо. Просто уж очень унизительно вспоминать об этом, тем более рассказывать. И хотя она убеждена, что не сделала ничего плохого и что стыдно должно быть Томасу, но его предательство больно ударило по ее самолюбию. Какая женщина признается в том, что ее жених в панике сбежал в самый последний момент.

Она вздохнула, и Алан сочувственно обнял ее за плечи.

— Так что же случилось?

— Да ну, в сущности, глупая история, — выдавила она дрожащим шепотом. — В старших классах школы я встречалась с одним парнем.

Он чуть сильнее сжал ее, как бы побуждая продолжать.

— Мы были неразлучны. Все считали, что мы поженимся. Мои и его родные, наши друзья. Еще до окончания школы мы назначили дату свадьбы.

— Не слишком ли молоды вы были?

Элис пожала плечами.

— В этих местах считается вполне нормальным, ведь это ничего не меняет в жизни молодых, все предопределено, их удел — работа на ранчо, им некуда больше податься.

— Да, пожалуй.

— Впрочем, времена меняются. Теперь немногие женятся в таком юном возрасте, как это было десять лет назад. Гораздо больше молодежи продолжает учебу в колледже и не спешит обзаводиться семьей.

Она опять попыталась сменить тему, но он не позволил ей.

— И что же случилось?

— Свадьбу назначили на день моего рождения. Его родители подготовили большое торжество. Были приглашены все жители округа и кое-кто даже из Ларами и Чейенны. Церковь не вместила бы всех, поэтому многие были приглашены только на прием на ранчо Уоллесов.

— Уж не о Дрейке ли Уоллесе ты говоришь?

Она покачала головой.

— О его младшем брате Томасе. — При одном упоминании его имени ее передернуло. — Я не принимала участия в приготовлениях, чувствовала себя как кукла, всем командовала миссис Уоллес. Я даже не смела высказать свое мнение относительно свадебного платья. Она свозила меня в Ларами и сама выбрала его для меня. Иногда я думаю…

— Что ты думаешь, мышка? — мягко спросил он.

— Что Томас не испугался бы так, если бы его мать не взяла все в свои руки. Мы даже ни разу не остались с ним наедине со дня окончания школы до дня свадьбы. Вокруг нас всегда кто-то крутился.

— А ты сама не испугалась?

— Немного. Утром в день свадьбы меня вырвало. — Она почувствовала, что краснеет, и отвернулась, забыв, что они едва могли различить друг друга в темноте. — Извини, тебе это необязательно знать.

Он усмехнулся.

— Это как бы дополняет картину, Элис. У меня все сжимается внутри от сочувствия. Итак, это было утро твоего восемнадцатилетия, верно?

— Да, — подтвердила она. — В то утро отец дал мне кулон матери — золотую цепочку с крошечным бриллиантом. Я почувствовала себя вполне взрослой, чтобы надеть его. — Она вздохнула и прислонилась к нему. — Короче говоря, я нарядилась и поехала в церковь. Людей в ней набилось столько, что она, казалось, не выдержит. Но Томас так и не появился там.

— Совсем? — Он обнял ее и крепко прижал к себе. — Что было дальше?

— Он струсил. Поначалу мы этого не поняли. Все испугались, решив, что с ним что-то случилось. Я выплакала, наверное, море слез. Тэт разослал помощников во все концы. Ей-богу, мы ожидали, что найдут его труп…

— Могу себе вообразить.

Он представил себе, каково ей тогда было.

Элис глубоко вздохнула и продолжала:

— Он позвонил около полуночи и сообщил Дрейку, что находится в Денвере, не собирается возвращаться и жениться на мне, даже если бы я была единственной женщиной на свете.

— И Дрейк передал тебе эти слова?

— Нет. К тому времени мы все собрались в кабинете Дрейка — мистер и миссис Уоллес, Дрейк, мой отец и священник. Ждали новостей от шерифа. Когда позвонил Томас, Дрейк переключил телефон на громкую связь. При первых словах Томаса Дрейк отключил громкоговоритель, но я успела услышать достаточно. Боль от этого стала еще сильнее. Я чувствовала себя оскорбленной, — прошептала она, — мне хотелось умереть. Все кругом проявляли ко мне доброту и сострадание. Дрейк предложил мне встречаться с ним… Думаю, он женился бы на мне сразу, если бы я только пожелала. Его родители были ко мне удивительно внимательны. Но еще долгие месяцы все разговоры прекращались при моем появлении. А я чувствовала… я чувствовала себя…