Даниил Андреев - Роза Мира

• Название: Роза Мира
• Автор: Даниил Андреев
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-18402-6

Даниил Андреев (1906–1959), русский поэт и мистик, десять лет провел в тюремном заключении, к которому был приговорен в 1947 году за роман, впоследствии бесследно сгинувший на Лубянке. Свои главные труды Андреев писал во Владимирской тюрьме: из мистических прозрений и поэтической свободы родился философский трактат «Роза Мира» — вдохновенное видение мирового единства, казалось бы, совершенно невозможное посреди ужаса сталинского смертельного конвейера.

---

Эмблематический образ: жертвенник с пылающим огнём.

Олимп — затомис древней Греко-римской метакультуры.

Этим именем называется и средоточие затомиса, величайший град просветлённых, действительно связанный с географическим районом горы Олимп, и вся небесная страна Греко-римской метакультуры. Бывший в эпоху исторического существования Эллады и Рима обиталищем и ареной деятельности тех нечеловеческих иерархий, которые отразились в образах греко-римского пантеона, этот затомис сделался постепенно в тысячелетие после Христа обиталищем синклита. Иерархии, пребывавшие там некогда, за истёкшие века совершили огромный путь восхождения и ныне обитают и действуют в несравненно более высоких мирах, в то же время, однако, надстоя над Олимпом и действенно инвольтируя его синклит.

Аполлон — имя демиурга Греко-римской метакультуры. Афина Паллада — имя Соборной Идеальной Души этого сверхнарода.

Эмблематический образ: белый античный храм на горе, на фоне голубого неба.

Нихорд — затомис Еврейской метакультуры — нижний, только нижний слой синклита Израиля.

Основателем Нихорда был великий человекодух Авраам. Древние учители еврейства инвольтировались демиургом этого сверхнарода, но чистоте этой инвольтации мешали воздействия сперва стихиальные, связанные с «гением места» горы Синай, потом — еврейского уицраора. Всё же под «Я» библейских книг следует видеть Всевышнего. Монотеизация была необходима для всего человечества как почва, без которой не могла осуществиться в Энрофе задача Христа. Внедрение в сознание народа идеи единобожия было достигнуто ценой колоссального напряжения сил, истощившего Нихорд на долгое время. Отсюда — не всегда победоносная борьба с демоническими силами и трагический характер еврейской истории. В столетие, завершившееся жизнью и смертью Иисуса, эта географически маленькая зона была ареной напряжённейшей борьбы сил Гагтунгра и Божественных сил. Несколько подробнее об этом будет сказано в другом месте. Воскресение Христа было встречено в Нихорде великим ликованием: отношение еврейского синклита к Планетарному Логосу — такое же, как и в остальных затомисах, другого не может и быть. Но тех, кто входит в Нихорд, перед этим в Олирне ждёт открытие истины Христа, не понятой ими на земле — открытие изумляющее, которое многие долго не могут осмыслить. Гибель Иерусалима и еврейского царства отразилась в Нихорде скорбью, но с сознанием логичности происшедшего: с агрессивным, но слабым еврейским уицраором не могло бы случиться ничего другого после того, как он вступил в непримиримую борьбу с демиургом сверхнарода в годы проповедничества Христа на земле. После окончательного разгрома евреев при Адриане еврейских уицраоров больше не было и нет. Но за уицраором стояла ещё одна, более страшная демоническая иерархия — исчадие Гагтунгра, истинный соперник демиурга; он продолжал воздействовать на еврейство и в эпоху рассеяния. Средневековый иудаизм продолжал формироваться под воздействием двух полярных влияний: этого демона и Нихорда. Теперь Нихорд пополняется уже очень малым числом новых братьев, входящих, однако, именно через иудаизм в миры Просветления. Восстановление государства Израиль в XX веке не имеет к Нихорду никакого отношения; восстанавливаемый храм — театральный спектакль, не более. Нового израильского уицраора не возникло, но схожую роль играет одно из существ, о которых будет сказано в главе об эгрегорах; на него оказывается сильнейшее воздействие из главного гнездилища демонических сил.

Географически Нихорд связан до сих пор с районом Палестины.

Эмблематический образ: шатрообразное сооружение, окружённое деревьями с огромными красными плодами. Смысл: шатёр — скиния Завета, символ впервые удержавшегося в истории откровения Единого; деревья с плодами — Земля Обетованная, ожидающая сверхнарод не на земле, а в затомисе.

Рай — условное наименование затомиса Византийской метакультуры. Как и остальные затомисы христианских метакультур, это — одна из лестниц, ведущих с разных сторон к чрезвычайно высокому миру, называемому Небесным Иерусалимом: он есть не что иное, как Высший Аспект Христианского Трансмифа; вопрос о нём будет освещён немного позднее.

Рай — древний, мощный слой, существующий отчасти и над Россией. Его основатель — великий человекодух, бывший в Энрофе Иоанном Крестителем.

Победа Иисуса Христа, хотя осуществившаяся лишь частично, вызвала громадное возбуждение сил в демонических мирах. В частности, их усилия направились на то, чтобы не дать преобразить страдалища Византийской метакультуры во временные чистилища. Эти усилия увенчались успехом, но, в конечном счёте, их жертвой пала Византийская культура в Энрофе. Отсутствием чистилищ и неизбежным для грешников посмертным спуском в безысходные муки магм и Ядра было вызвано то устойчивое ощущение ужаса перед малейшим грехом, которое было свойственно наиболее одарённым духовно людям Византии; в значительной степени именно это привело к крайностям аскетизма.

Южнославянские народы метаисторически находятся в промежуточной области между Византийской, Российской, Римско-католической и Мусульманской метакультурами. Синклиты их — в Раю.

Эмблематический образ: ручей в цветущем саду, люди в золотых одеждах. Одежда символизирует преображённое тело, золотой цвет — пронизанность силами Отца Миров.

Эдем — условное наименование затомиса Романо-католической метакультуры, одна из лестниц, ведущих к Небесному Иерусалиму. К этой метакультуре принадлежит и несколько народов другого этнического корня: поляки, венгры, чехи, ирландцы, хорваты.

Основатель Эдема — великий человекодух, бывший в Энрофе апостолом Петром.

Эмблематический образ — тот же, что у Рая, но преобладающий цвет — голубой. Голубой цвет означает большую пронизанность католичества началом Мировой Женственности.

Монсальват — затомис метакультуры европейского Северо-Запада, Американского Севера, а также Австралии и некоторых частей Африки: самый географически обширный и расчленённый из всех затомисов. Основатель Монсальвата — великий человекодух Титурэль, связанный с Христом задолго до воплощения Спасителя в Палестине. Так же, как Лоэнгрин и Парсифаль, он является не легендарным героем, а реально существовавшим некогда в Энрофе (хотя и не в Палестине) человеком. Грааль содержит эфирную кровь Христа, пролитую им на Голгофе.

Разграничение слоёв Эдема и Монсальвата основано главным образом на национально-культурных различиях между романскими и германскими народами. Но большая религиозность или светскость деятельности человека вносила в посмертные судьбы людей Западной Европы множество корректив, тем более, что Монсальват возник на несколько веков позже Эдема. Франция находится в промежуточном положении, её трагедия в том, что у неё нет своего синклита. Одни из восходивших монад поднимались из Франции в своём посмертии в Эдем, другие — в Монсальват.

Центр Монсальвата, ранее связанный с системою Альп, в конце средних веков переместился далеко на Восток и теперь находится в связи с Памиром (причины этого очень сложны). Но над Европой и Америкой блещет множество других, меньших метагородов. Некоторые из них надстоят над небольшими по физическому масштабу, но духовно могучими центрами Энрофа, как Гейдельберг, Кембридж, Веймар.

Эмблематический образ: храм готического стиля, но белый, на горном пике; на фоне храма — алая сияющая чаша.

Жюнфлейя — затомис Эфиопской метакультуры, которая две тысячи лет влачила своё существование в исключительно неблагоприятных историко-географических условиях, как островок христианства между двумя враждебными океанами — ислама и примитивного язычества негрских племён. Эта метакультура не смогла осуществить и одной десятой своих потенций. Ныне протекает мучительный метаисторический процесс — Жюнфлейя перемещается в другую сакуалу: сакуалу метакультур, трагически недостроенных в Энрофе. При исключительно счастливом стечении исторических обстоятельств этот процесс ещё может приобрести обратную направленность.

Эмблематический образ: белое круглое здание в развевающихся покрывалах. Смысл: здание — затомис, покрывала — тонкие и тончайшие материальности.

Джаннэт — затомис Мусульманской метакультуры.

От остальных мировых религий ислам отличается тем, что у него отсутствует высший аспект трансмифа, то есть в чрезвычайно высокой сакуале миров высших трансмифов мировых религии нет мира, специально связанного именно с исламом. Это сказалось в бедности мусульманской мифологии, в несамостоятельности большинства разработанных в нём трансфизических образов и сюжетов, почерпнутых преимущественно из иудейства и христианства. Представляя собою во многом по отношению к христианству регресс, ислам, тем не менее, даёт душе возможность восходящего движения, способствует втечению в жизнь сил духовности и за период своего исторического существования создал не столь мощный, но всё же очень яркий затомис и блистающий синклит.