Александр Немировский - Мифы и легенды Древнего Востока

• Название: Мифы и легенды Древнего Востока
• Автор: Александр Немировский
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1994
• ISBN: 5-09-004296-9

В книге в переложении профессионального писателя и историка даны мифы древних египтян, шумерийцев, вавилонян, хеттов, индийцев и китайцев. Значительное место отведено библейским сказаниям, которые лежат в основе христианства. Издание продолжает серию, в которой в 1991 г. вышли «Мифы древней Эллады».

Книга адресована учащимся средних и старших классов, а также всем интересующимся древней историей.

^{(От издательства)}

---

Сказав это, улетела Анату, к себе удалилась.

Лет протекло немало. Анату, дом свой покинув, пожелала подняться на землю. У дворца, который построил Пригожий-и-Мудрый, владычица опустилась. К рабам, охранявшим ворота, она обратилась с вопросом:

— Скажите, дома ли Балу? В каких он живет покоях?

— Нет господина дома, — Анату ответили слуги. — Балу свой дом покинул и на луг Шамку отправился охотиться на быков{74}.

На луг, чье имя Шамку, дева Анату полетела. И вот, поднимая очи, Балу ее увидел и крикнул нетерпеливо:

— Скорей опускайся, сестрица. Врагов я теперь не имею. Пеплом и пылью стали те, кто со мной враждовали. Ничто нам теперь не мешает дружить и любить друг друга.

Спустилась Анату на землю и не увидела Балу. К ней бык приближался могучий, глаза его страстью пылали. Метнувшись быку навстречу, Анату обняла его шею{75}…

Через год у Анату родился теленок.

Волшебный лук

В поэме об Акхите, в отличие от других угаритских религиозно-мифологических текстов, наряду с богами действуют герои — мудрый царь Даниилу, его сын Акхит, рождение которого было наградой царю за его благочестие, и союзница Акхита, сестра его Пагату, любящая своего брата, так же как Анату Балу, не сестринской любовью. Пагату — соперница Анату, ибо богиня предлагает Акхиту в обмен за лук также и любовь. Пагату противостоит ей и как покровительница земледелия богине охоты.

Таким образом, поэма об Акхите — эпическое произведение, обладающее всеми признаками любовного романа с характерными для него ситуациями любви, ревности, отчаяния и мести, сочувствием к любящей и страдающей личности, интересом к семье и частным отношениям. Угаритский миф-роман на целое тысячелетие древнее произведений этого жанра у древних греков. Нельзя считать случайностью, что греческие романы появляются в годы близкого соприкосновения античного и древневосточного общества, после завоеваний Александра Македонского, в эпоху эллинизма.

Был царем в стране Ханаан, во граде, чье имя Харнам, Даниилу, муж рапаитский{76}. Все Даниилу имел, что может душа пожелать, но счастья не ведал. Ибо он был одинок, долгие годы о сыне напрасно мечтая. И наконец, он обратился к Илу Быку с мольбою. Дал он обет владыке годов только чистое есть, чистое пить, если творений творец даст ему сына.

Ночь протекала. Начался день, первый, второй. Чистое ел Даниилу, чистое пил. Третий день начался и прошел, четвертый за ним, пятый, шестой, на седьмой вышел навстречу мольбе Даниилу Балу и молвил такие слова:

— О, Даниилу, муж рапаитский! Сына нет у тебя, побега в роде твоем, как у братьев твоих. Радуйся, Илу Бык, всех творений творец, мой родитель, твою услышал мольбу и приказал передать: «Будет сын у тебя, юный побег во дворце. Могильные плиты предкам твоим он воздвигнет, от клеветы и наветов оборонит, будет жажда — вина поднесет, пить захочешь — тебя напоит, погребальные жертвы сожжет в доме моем. В грязь попадешь, очистит одежду. Будет тебе он слугой, правой рукою твоей. Оседлай, Даниилу, ложе свое, свою жену возымей в поцелуях. Отяжелеет чрево ее в объятьях твоих. Произведет она сына тебе. Побег молодой будет произрастать во дворце.

Голову низко склонив перед посланцем Илу Быка, в покои свои царь поспешил. Супругу свою он, как птицу, кормил из руки и подавал ей питье. Первый день и второй, третий, четвертый день давал он ей есть и пить, день пятый и день шестой кормил ее и поил. На седьмой же день, отяжелев, в широких одеждах она на другое ложе легла. Даниилу рядом с ложем сидел и луны считал. На луне на девятой сын закричал. Ему дали имя Акхит. И еще через год дочь родилась, Пагату имя ее.

Четырнадцать минуло лет. Дважды по семь. Из мальчика вырос муж. Отец Акхита решил силы проверить его. И на гору, где жил Пригожий-и-Мудрый, отправил гонца с просьбой выковать лук, какого свет не видал. Кузнец обещал гонцу прийти, когда минет семь дней.

И вот на день на седьмой Даниилу, муж рапаитский, поднялся и сел у входа в ворота, сел на гумне{77}, под древом могучим{78}, решая по праву дело вдовы и тяжбы сирот по закону{79}, иных мудрецов мудрости обучая. И, глаза поднимая, узрел он Пригожего-и-Мудрого с луком в правой руке, с колчаном и стрелами в левой.

— Это — волшебный лук! — молвил Пригожий-и-Мудрый. — Глазами цель отыщи, стрела ее поразит.

И призвал к себе Даниилу слуг, призвал жену, им повелел приготовить для искусника угощенье, вином его напоить. Пищу приняв и питье, передал Пригожий-и-Мудрый лук Даниилу, стрелы же положил ему на колени.

Отправился Пригожий-и-Мудрый к своему горну, к молоту и наковальне. Даниилу поспешил во дворец. Передавая лук и стрелы Акхиту, благословил он его на охоту, что угодна богам.

— Помни, о сын мой, от каждой дичи, что луком добудешь, лучшую часть Анату должен ты оставлять.

Лук к сердцу прижав, ушел Акхит на охоту, чтобы свой лук испытать. На дугу наложил он стрелу и взглянул на оленя, тотчас стрела сорвалась и убила его наповал. Добычу на плечи взвалив, выйдя на ровное место, Акхит отрезал ножом самый жирный кусок. И возложил на алтарь, который сложил из камней. Только поднялся дымок, Анату жертву узрела, вместе с тем увидав за спиною охотника лук. Сразу поняв, что это лук необычный, дева пустилась в полет. Перед Аккитом представ, чашу свою на землю швырнув, голос возвысив, она рекла:

— Слушай, юный Акхит! Речи моей внимай! Пожелай серебра, и ты его обретешь! Золота попроси, будет оно у тебя! Ты же отдай мне свой лук, ветвь, что согнута в дугу.

— Зачем тебе, дева, мой лук? — Анату ответил Акхит. — Деревья тебе посвящу, что украшают Ливан, сухожилия диких ослов, рога диких козлов, камыши тебе посвящу. Пригожему-и-Мудрому это отдай, и он изготовит лук, ветвь в дугу согнет.

Выслушав эти слова, Анату вещала так:

— Вечности пожелай, и ты получишь ее! Бессмертия пожелай, и я его ниспошлю. Вместе с Балу будешь ты числить года, месяцы вместе считать. Будет, как у него, пиром твой каждый день.

— Зачем ты плетешь обман? — молвил юный Акхит. — Твоя мне отвратна ложь. Ведь ни один человек бессмертья не обретет. Как умирают все, так скончаюсь и я. И лук мой не для тебя, он не для женской руки.

— Как ты смеешь дерзить! — промолвила Илу дочь. Грозно топнув ногой, в воздух она взвилась. Землю пересекая, она проникла к устью Реки, к истокам Океанов обоих. У Илу простершись ног, она раскрыла уста, со слезами мешая брань, Акхита она прокляла.

— Сердце свое смири! — Илу Анату вещал. — Акхит не имеет вины. Пусть убивает дичь и жертвы приносит нам. Они ведь так радостны мне!

— О, нет! — закричала она. — О радости позабудь! Дланью длинной своей Акхиту башку сокрушу. Рекою кровь потечет по его волосам.

— Великодушной будь, дочь! — Илу Анату сказал. — Бесчестье тебе не к лицу. Хотя, порочная дочь, желанья исполнить твои никто не мешает.

И удалилась дева Анату. И вот она на пути к Йатпану, воину храброму во хмелю, жившему в Абулуму, городе бога Йариху{80}. Приблизившись к нему, она сказала:

— Убей юного Акхита, который меня оскорбил, отними у него волшебный лук, который мне приглянулся, лук со стрелами.

— Слушай, дева Анату, — ответил Йатпану. — Ты хочешь убить юнца из-за лука, хочешь убить его из-за стрел, но кто сумеет догнать его, сына ласточки?

— Пусть это тебя не волнует! — сказала Анату. — У тебя отрастут крылья, и ты будешь вожаком в моей орлиной стае, быстрой птицей в моих руках. Когда Акхит сядет за стол, и когда принесут ему пищу, и когда он станет ее вкушать, ты поднимешься вместе со стаей птиц в небо, с быстрой стаей прилетишь с побережья, я укажу тебе Акхита, ты упадешь на него, как хищник, когтящий добычу. Поразишь его дважды в макушку, трижды ударишь в ухо, лишишь его дыхания, что подобно ветру, его дух, подобно пару, подобно дыму из его ноздрей, выпустишь вместе с кровью сок его жизни.

Узнала об этом сестра Акхита Пагату, постигающая волю богов в падении капель, в движении звезд, возвратилась она в дом Даниилу, крик души усмиряя. Разрывая одеяния отца своего, терзая его облачения, она поведала ему, что смерть грозит богу Балу по окончании семилетия, в месяц, когда на деревьях уже созрели плоды.

— Какое горе! — отозвался Даниилу. — Не будет росы! Дождя не будет! Не будут бить ключом источники бездны! Сладостный голос Балу слышен не будет! Но Балу вернется как зеленый оазис, прорастет юным стеблем на грядке. Будет он ее обнимать и покрывать поцелуями.

— О, если бы и я была стеблем на грядке! — произнесла Пагату. — Тогда бы его объятия достались мне, я приняла бы его поцелуи на ложе из зеленых растений.

Возвратился с охоты юный Акхит. Острым отрезав ножом от дичи лучший кусок, возложил его на алтарь, и к небу вознесся жир в дыма столбе. Жертву богине воздав, он пошел за водою, полный кувшин набрав, его поставил на стол, сам же сел на скамью под дубом могучим. Только он пищу взял, как с неба Йатпану упал. Анату его принесла, словно сокола в сетке. Акхит ощутил удар прежде, чем услыхал, падая, крыльев шум. Очи к небу воздев, увидел Анату Акхит и понял, что идет за луком его охота. И, прежде чем новый удар Йатпану клювом нанес, лук свой Акхит схватил, разломал на восемь частей, их в источник швырнул.