Дэвид Дикинсон - Банк хранящий смерть

• Название: Банк хранящий смерть
• Автор: Дэвид Дикинсон
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-85050-874-0

«Банк, хранящий смерть» — второй роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона (р. 1946 г.) в серии о лорде Пауэрскорте (с предыдущим издательство «СЛОВО» уже познакомило российских читателей)

1897 год. Вся Британская империя с волнением ждет празднования юбилея королевы Виктории. Но тут происходят странные, зловещие события: в Темзе находят обезглавленный труп известного лондонского банкира, затем при загадочных обстоятельствах погибает его брат, а потом власти узнают, что Великобритания в опасности — стране угрожают и ирландские террористы, и члены немецких тайных обществ! Кто может помочь империи в столь сложный момент? Только лорд Пауэрскорт! Конечно же он с блеском справляется с поставленной перед ним ответственной задачей. И как всегда, рядом с ним — любимая жена, очаровательная леди Люси, и верный друг, смелый и находчивый Джонни Фицджеральд.

Дикинсону удается создать яркие характеры, атмосферу эпохи. Его знание истории и искусства, а также умение сочинить увлекательный сюжет делают роман интересным для любителей и детектива, и интеллектуальной прозы.

---

— Вот, Фрэнсис, представь: летний майский вечер, думаю, тысяча пятьсот четвертого года. Из соборных мастерских толпа людей вытаскивает что-то на улицу. Их человек сорок. Они возятся с какими-то странными приспособлениями — промасленными балками, обвязанными тяжелыми веревками. Уже в сумерках рабочие вытягивают из мастерской Давида Микеланджело, поднимают его и закрепляют между балками. Большая часть статуи закрыта деревянным каркасом, видна только голова.

На следующее утро статую поволокли по улицам. Представь восхищение толпы, Фрэнсис. Вся ребятня Флоренции сбежалась поглазеть на великана, упрятанного в деревянную раму. Может, им потом даже кошмары снились. Старики, жившие по соседству, выглядывали из окон и с изумлением наблюдали, как статуя движется по улице. Сорок человек трудились как рабы на галерах, они что есть мочи тянули статую. Возможно, при этом присутствовал сам Микеланджело, следил, чтобы статуя не упала. Может, он даже помогал тянуть, нам это неизвестно. Путники, приехавшие во Флоренцию, дивились необычному зрелищу: неужели эти сумасшедшие каждый день перетаскивают по улицам столь огромные предметы? — Леди Люси остановилась. Потом, тяжело ступая, зашагала вперед. — И вот, Фрэнсис, представь, что ты один из «галерных рабов», спина твоя ноет, ты выбился из сил и почти утратил надежду. А проклятая статуя — ни с места. За первый день они продвинулись по виа де Кальцайоли всего на пятьдесят ярдов до пересечения с виа дель Тосинги. Это здесь. Оставалось еще примерно двести пятьдесят ярдов. Представляю, как радовались в конце дня сорок рабочих стаканчику кьянти. Вот так, ступай тяжелее, Фрэнсис. — Леди Люси тяжелой походкой шла вниз по улице, опершись на руку мужа. — Возможно, великан пару раз качнулся и даже едва не упал в ходе долгого путешествия. Представь, что в такие минуты чувствовал Микеланджело. Ведь это его шедевр — а он уверен, что это шедевр, — движется к месту последнего пристанища. Может, балка ударилась о камень или кто-то из рабочих потянул не туда, и великан едва не упал вместе с деревянным каркасом. Статуя была на волосок от гибели, она могла исчезнуть из истории, разбиться о флорентийскую мостовую и превратиться в сотню мраморных осколков. Это бы разбило сердце мастера. Он бы никогда не оправился от такого удара.

— Но ведь она не упала, Люси, верно? — Пауэрскорт дошаркал до края пьяцца делла Синьория.

— Нет, — рассмеялась леди Люси. — Им потребовалось четыре дня. Представь, четыре дня «галерные рабы» тянули эту махину по улицам, чтобы доставить вот сюда. Здесь он с тех пор и стоит. Или, точнее, его копия.

Новенькая копия Давида Микеланджело гордо взирала на них с огромной высоты. На площади уже никого не было. За фонтаном Нептуна стояли в ночном дозоре, охраняя площадь, другие статуи.

Пауэрскорт крепко обнял жену.

— Можно, я поцелую тебя прямо сейчас? — спросил он тихо. — Мне всегда этого хотелось. Это то самое место, где они сожгли на костре Савонаролу.

— Фрэнсис, ты неисправим. Ты просто приводишь меня в отчаянье, правда.

Леди Люси подняла лицо. И в этот самый миг из-за купола Брунеллески выплыла луна.

Пауэрскорт совершил приятный, но бесполезный визит в Национальную галерею. Лоррен и Пуссен поражали изяществом. Они были обворожительны и даже загадочны. Но хотя Пауэрскорт обнаружил на полотнах этих мастеров очертания почти всех зданий в Блэкуотере — тут Эней на острове Делос, там свадьба Исаака и Ребекки, — это не помогло ему продвинуться вперед. Возможно, придется перечитать эту злосчастную «Энеиду», сказал он себе, вернувшись на Маркем-сквер.

Он застал леди Люси плачущей на диване в гостиной, она рыдала так, что, казалось, сердце вот-вот разорвется.

— Люси, Люси, любовь моя. — Пауэрскорт поспешил крепко обнять жену. — Что стряслось? С детьми все в порядке? Они не заболели?

Леди Люси покачала головой.

— С ними все в порядке, Фрэнсис. У них все хорошо, — проговорила она сквозь слезы.

— Что, кто-то умер, Люси? Кто-то из твоих родственников?

— Нет, Фрэнсис, не в этом дело.

Пауэрскорт терпеливо ждал, пока она справится со слезами. Он гладил жену по голове и шептал ей на ухо, что любит ее.

Понемногу Люси начала успокаиваться, вытерла глаза, села и подняла на мужа мокрое от слез лицо.

— Ах, я так несчастна, Фрэнсис! У нас вот есть деньги, и прелестный дом, и здоровые дети.

Пауэрскорт взял жену за руку. Он ждал. Леди Люси поправила прическу.

— Это та семья, Фрэнсис. У них такое ужасное положение! Извини, что все так сумбурно объясняю. — Она снова вытерла глаза. Пауэрскорт ждал. — Ты ведь знаешь, что наш приход организует посещения бедняков в Фулхэме и Хаммерсмите, это всего в двух милях отсюда.

Пауэрскорт кивнул.

— И ты наверняка читал эти ужасные новомодные книги о положении бедных и рабочего класса. Вот и я тоже попробовала их читать. Но совершенно запуталась во всех этих статистических данных, там на каждой странице такие огромные цифры. Я говорила себе, что должна дочитать до конца, но не смогла. Но зато я ходила навещать одну семью, Фрэнсис. Я старалась делать для них, что могла: носила одежду, еду, деньги.

Леди Люси запнулась, казалось, ее мысли покинули Челси и перелетели в дом ее подопечных в Фулхэме.

— Их фамилия Фарелл, Фрэнсис. У них пятеро детей. Один умер при рождении. А вот теперь заболел другой младенец. Они боятся, что он тоже умрет. У него ужасная лихорадка, у маленького Питера, он еще совсем крошка, и у него все время жар. Они никак не могут сбить температуру.

— Где они живут, Люси? — тихо спросил Пауэрскорт.

— У них неплохая квартира, Фрэнсис. Это в Уорлд-Энде, в одном из тех домов, что благотворительные общества построили для добропорядочных неимущих, дабы те не жили в трущобах. А другие их дети такие худые, ужасно худые. Боюсь, глава семьи не способен их прокормить. Что, если маленький Питер умрет? Это разобьет материнское сердце.

Пауэрскорт понимал, что жена думает о Роберте, Томасе и маленькой Оливии. Роберт был в этот час в школе, а малыши отдыхали после обеда наверху.

— Тебе надо снова сходить к ним завтра, Люси, и отнести денег на доктора, — сказал Пауэрскорт.

— Да, конечно, — кивнула леди Люси, радуясь возможности сделать что-то полезное. — Я схожу туда завтра. Ты ведь не против, Фрэнсис?

— Против? Наоборот — вот если ты не пойдешь туда завтра, я стану волноваться.

Часть вторая ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ

12

Лорд Фрэнсис Пауэрскорт ворочался в постели в доме на Маркем-сквер. Рядом с ним, положив одну руку на плечо мужа, мирно спала леди Люси. Ему снилось, что он снова в Блэкуотере в маленьком храме у озера — в Пантеоне. Сумерки быстро сгущались. Вдруг он услышал, как с ужасным лязгом закрываются железные ворота, а потом и большие деревянные двери. У него не было ключей. Слабый свет проникал в храм через купол. Пауэрскорт посмотрел на статуи, которые теперь были его товарищами: Геркулес и Диана, Исида и Церера.

И вот на его глазах храм стал рассыпаться все быстрее и быстрее. Словно внизу была шахта, засасывавшая его в недра земли. Procul, о procul este, profani. Вспомнил Пауэрскорт надпись на храме Флоры, в «Энеиде» так звучало предостережение сивилл непосвященным: держитесь подальше от входа в загробное царство. Храм продолжал осыпаться, луч света теперь уменьшился до тоненького лучика.

Разрушение храма прекратилось так же внезапно, как и началось. Железные ворота распахнулись. А следом и деревянные двери. Взору Пауэрскорта предстал преображенный пейзаж: призрачный свет сочился сквозь мертвые деревья и засохшие кусты. Клочья тумана парили во мраке. «Я в загробном мире, — сказал сам себе Пауэрскорт. — Скоро я увижу Харона, глаза его горят огнем, он перевозит тела через реку смерти. Здесь, в царстве теней, я встречу ужасных призраков Смерти и Старости — бледный недуг, преклонный возраст, страх, а еще — войны и безумие, с закапанными кровью лентами в змееподобных волосах».

И тут раздался громкий и настойчивый стук. Пауэрскорт представил было, что это тела незахороненных покойников, обреченные целую вечность томиться в ожидании на берегу Хароновой реки, стучат в борт его лодки. Потом он решил, что это не покойники, не нашедшие успокоения, а какое-то чудовище загробного мира — изрыгающая огонь Химера, чье шипение внушает ужас, или сторукий Бриарей.

Леди Люси изо всех сил трясла мужа за плечи.

— Фрэнсис, Фрэнсис, дорогой, ты ведь не умер, правда?

— Нет, я не умер, Люси. Мне снился сон, будто я в загробном царстве.

— Слава Богу, ты не в загробном царстве, Фрэнсис. Кто-то уже минут пять стучит в парадную дверь, а ты все не просыпаешься.

— Который час? — пробормотал Пауэрскорт, запахивая халат и тщетно пытаясь нашарить тапки.