Александр Лидин - Пески смерти

• Название: Пески смерти
• Автор: Александр Лидин
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978–5–373–04029–7

Василия Кузьмина отправляют в красный Туркестан, в пустыню, на поиски подземного города Гоцлар, где может храниться мудрость древних богов. Но за сокровищами первого города на Земле охотится и эмиссар Аненербе — организации, куда входят высшие чины СС. Однако древний город оказывается не мертвым поселением, а обителью пришельцев со звезд, таинственных Ми-го. И только загадочный Старец, старинный враг древних богов, может помочь отважному оперуполномоченному Третьего отдела ГУГБ победить безжалостных дикарей-каннибалов и закрыть портал, ведущий во Внутренний мир Земли. Параллельно из дневников Григория Арсеньевича Фредерикса, которые случайно попадают в руки Кузьмина, мы узнаем об экспедиции 1905 года, которая преследовала те же цели, однако закончилась полным провалом.

---

Хотя, рассуждая трезво, подобное было невозможно. Уже сейчас, всего за несколько часов путешествия, запястья и лодыжки Василия, за которые он был привязан к длинной палке, сильно кровоточили. А если бы его попытались подобным способом переправить в Индию, то к концу пути он лишился бы и кистей рук, и ног. Кровавые раны, нагноение при общей антисанитарии… Нет, он по прежнему находился где-то в самом сердце Южных Каракумов, а точнее, благополучно покинув пустыню, переместился во внутренний мир, в порывах ветра миновав те Ворота, которые хотел закрыть Ктулху. Но почему, почему нужно было отделить этот мир от мира, существующего на поверхности планеты? А какие возможности, какие ресурсы внутренний мир мог подарить молодому советскому государству! Однако, прежде чем принимать какое-то решение, нужно было самому выкарабкаться из неприятной ситуации. Пока он был пленником, и неизвестно, какая судьба ожидала его самого в сверкающем Гоцларе. К тому же вспоминание о печальной участи людей Хасана не вселяло оптимизма.

Глава 8 Записки Григория Арсеньевича Фредерикса Продолжение

Во цвете самых пылких лет

Все испытать душа успела,

И на челе печали след

Судьбы рука запечатлела.

Е. А. Баратынский. «Не растравляй души моей»

15 сентября 1905 года

Вновь выдалось время, и я, чтобы не забегать вперед, продолжу с того самого места, на котором я остановился…

До оазиса мы не доехали-долетели. И вот тут-то все и началось. Там, у оазиса, сходилось несколько дорог, и стояла одинокая корчма-чайхана. Я-то думал, мы приедем туда и станем там ожидать бандитов, но Вельский поймал моего коня за повод и притормозил. Я непонимающе посмотрел на своего товарища, ожидая разъяснений.

Тут подъехал Грищенков:

— Не спешите, Григорий Арсеньевич. Сейчас я должен задать вам один вопрос, и вы должны честно ответить мне, а потом дать честное слово. Вам понятно?

Откровенно говоря, я ничего не понимал, и мне ничего не оставалось, как кивнуть.

— Хорошо, — продолжал мой добрый приятель. — А теперь честно скажите, готовы ли вы пойти до конца ради того, чтобы добыть золото и организовать экспедицию?

Я вновь кивнул:

— Могу дать слово дворянина, если, конечно, наши действия не пойдут в противоречие с присягой царю и Отечеству.

— Ну, этого не будет, — усмехнулся Грищенков, — однако пострелять людишек придется. Что ж, Григорий Арсеньевич… Ныне дислокация такова: в этой чайхане башибузуки. К тому времени, как сюда прибудут люди с золотом, ни одного азиата не должно остаться в живых, то же касается детей и женщин. Сначала очистим чайхану, потом устроим там засаду и, когда налетчики явятся, перестреляем их как вшивых крыс.

— Вы сказали налетчики? До этого речь шла о людях Акур-паши.

— Паша здесь ни при чем. Афгулы дружат с головой и не полезут на пулеметы. На самом деле налет должны устроить социалисты, а эти твари много опаснее восточных ассасинов. К тому же открою еще одну тайну: паша наш союзник. Он тоже долгое время охотился за сокровищами Гоцлара и теперь готов снабдить нас всем необходимым, если у нас, конечно, будет золото.

Я застыл, пытаясь переварить услышанное. Грищенков умел все перевернуть, но настолько… Хотя какая разница, кого придется стрелять — бандитов-афгулов или социалистов-бомбистов, и те и другие были врагами царя-батюшки, а посему и моими врагами. Вот только зачем убивать тех, кто в чайхане? Ах да, потенциальные свидетели. А если имеешь дело с тайной революционной организацией, то свидетелей лучше не оставлять. Это вам не полицейские… Какое-то время я молчал, разглядывал своего нового приятеля, пытаясь понять, о чем он в этот раз мне не сказал.

— Ну же, Григорий, решайтесь!

Потом краем глаза я заметил, что рука Вельского легла на рукоять пистолета. Нет, отказываться от предложения Грищенкова я не собирался, и все же…

— Надеюсь, больше не будет никаких сюрпризов?

— Будем надеяться, — как-то неуверенно протянул он.

В новом плане Грищенкова меня смущало два момента: первое-то, что он хотел убить всех в чайхане, а на убийство детей и женщин я не подписывался, а второе — союз с Акур-пашой. И то и другое мне не нравилось, но отступать было некуда, и, понадеявшись на русский авось, я в третий раз кивнул Грищенкову.

— Ну что ж, господа, — обратился он к своим спутникам, — вы сомневались, а я вам сразу сказал, что господин Фредерикс наш человек, — и, пришпорив коня, он поскакал в сторону чайханы.

Вельский бросил на меня хмурый взгляд из-под густых нависших бровей, перекинул мне назад поводья от моего скакуна, развернулся и поскакал следом за поручиком, на ходу доставая оружие.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

К тому времени как я подъехал, пальба уже началась. Выпрыгнув из седла, я решительным шагом направился к веранде, и тут из-за угла дома на меня вынырнул один из азиатов. Я едва различал его в тусклом свете ламп, горевших на веранде. Что-то свистнуло возле моего лица, и я едва успел увернуться, лишь в последний момент разглядев, что в руках у моего противника вилы. Еще мгновение, и острия ударили бы мне в лицо.

Откуда-то из-за спины прогремел выстрел. Азиат упал. Я, все еще ошеломленный, повернулся и в полутьме увидел расплывшееся в злорадной ухмылке лицо Вельского.

— Вот так надо говорить с этими скотами, — процедил он сквозь зубы. — А вы, господин Фредерикс, варежку не разевайте, снимайте свои белые перчаточки и вперед, в следующий раз меня может не оказаться рядом… Пошли. Вы направо, я налево. Стреляйте во все, что движется, потом разберемся.

В этот миг я находился в странном состоянии. Я словно не был самим собой. Мне даже начало казаться, что происходящее всего лишь мне снится. А может, всему виной прилив адреналина?

Выхватив револьверы, я побежал вокруг чайханы, вглядываясь в густые темные тени. Неожиданно одна из них дернулась, ожила. Не думая, я вскинул револьвер. Бах! — в голову. Бах! — чуть ниже, туда, где сердце. Бах! — в живот.

В тенях кто-то заверещал. Я сделал несколько шагов вперед и замер от ужаса содеянного. На земле валялась молодая беременная турчанка и мальчишка лет семи. Турчанке пуля попала в лицо, разворотив плоть, превратив ее в мертвую кровавую маску. Мальчишка еще был жив, извивался на земле в агонии. Видно, пуля попала ему в живот, потому что земля вокруг него была вся черная от крови. Я машинально поднял второй револьвер и с одного выстрела добил несчастного. Потом я застыл, сам поражаясь собственному хладнокровию, пытаясь убедить себя, что это вовсе и не люди, а так, расходное быдло, смысл жизни которого не мешать таким, как я. Нет, в мыслях-то все было четко прописано, только в душе не складывалось. Ощущение у меня было, словно я совершил преступление, греховный поступок, на искупление которого мне придется потратить целую жизнь. И еще я все время думал: стал бы я стрелять, если бы разглядел, кто прячется в тени?

Сколько я так простоял, не знаю. Потом откуда-то появился еще один азер. Он бросился к телу, распростертому на земле, стал тормошить женщину, потом повернулся к мальчишке и, вскочив на ноги, бросился на меня с кулаками. В его глазах читалась такая ярость, казалось, он готов был разорвать меня голыми руками.

Я встретил его двумя выстрелами в лицо. Время для меня словно остановилось. Мне казалось, я видел, как первая пуля ударила ему в левый глаз, и тот буквально взорвался, разбрызгивая во все стороны глазную жидкость, кровь и дробленую кость. Башибузук замер в прыжке, а вторая пуля, ударив ему точно посреди лба, заставила запрокинуть голову и отшвырнула тело.

Гул выстрелов набатом стоял у меня в ушах.

До этого, на войне, я тоже убивал, но то были вооруженные враги, а тут беременная женщина и мальчишка. И плевать на то, что они азиаты. Нет, на подобное я не подписывался! Хотя… Я уже готов был рухнуть на землю рядом с убитыми и начать биться, рвать на себе волосы, требуя, чтобы время повернуло вспять, проклиная Гоцлар, Грищенкова и все золото мира. Но я ничего подобного не сделал. Вместо этого я все стоял и смотрел на тела у моих ног.

Грищенков вернул меня к реальности. Этот дьявол-искуситель появился из темноты. Мгновение он смотрел на убитых, потом подошел, похлопал меня по плечу.

— Хорошая работа, а я было уж засомневался, решил, что у вас кишка тонка… Ладно, плюньте. Пойдем, там помочь надо. Да не переживайте вы так. Вон генерал-адъютант Куропаткин во время штурма Самарканда приказал… — Грищенков говорил и говорил, а я его не слышал. Машинально шагая за ним назад к освещенной веранде чайханы, я все еще видел перед собой ту женщину, распростертую на песке. Я шел, а пальцы сами собой перезаряжали барабаны револьверов. Хоть я истратил всего четыре пули, барабан должен быть полон всегда. От этого зависела моя жизнь. На войне этому быстро учатся.