Эд Лейси - Блестящий шанс

• Название: Блестящий шанс
• Автор: Эд Лейси
• Жанр: Детектив

---

- Да не боись, я сяду, сяду, - ответил Татт-Томас, по-южному растягивая слова.

Я сам знаю, что с моими плечищами мне лучше на табурет у стойки бара не садиться. Ему пришлось протискиваться на свободное место с превеликим трудом. Освобождая ему пространство, я постарался как можно дальше отклониться вбок, и ни слова не сказал, когда он, садясь на табурет, ткнул меня в плечо, по-моему, сильнее, чем было нужно.

Но все равно он сидел стиснутый с обеих сторон и едва мог поднести ложку ко рту. Он бурчал себе под нос, правда, довольно громко, что-то насчет того, что "...от них уже совсем житья нет..." - и его сосед справа, парень с громовым голосом, стал к нему прикалываться: "Что это ты ничего не ешь, Неуемный, никак аппетит потерял?" Я не отрывал лица от газеты, стараясь не обращать на них внимания, что, наверное, только раззадорило их. В конце концов Томас пролил на себя кофе и, потянувшись за салфеткой, сильно ткнул меня под ребра и презрительно прошипел:

- Там, откуда я родом, такого не бывает!

В кафешке наступила тишина, а я посмотрел на него поверх газеты. Тут он зачерпнул ложку кофе и под одобрительное подмигивание остальных оболтусов, как бы случайно вылил мне все на рукав.

Было бы хуже, если бы я ничего не предпринял, поэтому я встал и, с силой оттолкнув его на соседа, заметил:

- Успокойся, парень, сейчас-то ты на Севере и давно уже босиком не бегаешь.

Я вел себя глупейшим образом, но просто мне было невмоготу сдержаться. Если бы начался скандал и они позвали того полицейского, мне пришлось бы показать свой жетон - и конец моей работе. Лучше всего мне было просто повернуться и уйти.

В кафе воцарилась гробовая тишина: наверное, увидев мои параметры, Голосистый на том конце стойки перестал лыбиться. Но я уже совершил ошибку, и Томасу ничего не оставалось, как сделать ответный ход. И он крикнул:

- Ах ты вонючий ниггер! - С этими словами он вскочил, замахнувшись правой. Я поймал его руку на лету и больно завернул ему за спину, не спуская глаз с его приятелей. От боли Томас переломился пополам, и когда попытался лягнуть меня, я рванул его резко вверх и внезапно выпустил. Он шмякнулся на пол и его шапочка слетела.

- Глупо, - спокойно сказал я. - Мы же в разных весовых категориях. Веди себя примерно, и поумерь пыл. Я на неприятности не нарываюсь.

- Да я тя убью! - заревел он, забыв о своем южном акценте.

- Если ты встанешь, малыш, тебе будет бо-бо.

Его правая рука метнулась к заднему карману, и он начал подниматься на ноги, потом провел левой ладонью по светлым волосам и сел. Встрял Голосистый:

- Не стоит ссориться, мистер. Он же ничего такого не хотел...

- Я знаю. Вот потому-то я и сам не хочу, чтобы он лез в драку - и получил по мозгам. И не хочу, чтобы вам, ребята, в голову пришла дурацкая мысль побить меня. - Я бросил десятицентовик на прилавок за третью чашку кофе и вышел на улицу, бросив им на прощанье:

- Мы просто позабавились.

Я так рассердился на самого себя, что чуть не плакал. Мур, суперсыщик, едва не запорол полуторатысячную работу! Но черт побери, не мог же я снести того, что он мне сказал.

Я пошел к метро. На станции никого не было. Томас конечно же, сразу меня заметит, если я буду тут околачиваться. Поэтому я вышел на улицу и поймал такси. Судя по досье, которое дала мне мисс Роббенс, Томас жил на Западной Двадцать четвертой. И я попросил таксиста отвезти меня к станции "Двадцать четвертая улица". Около станции толпился народ - в основном белые - в ожидании утренних газет. Я занял позицию в темном парадном дома напротив станции и записал в блокнотик расходы на такси. Я попытался успокоить себя тем, что инцидент в кафе даже сослужил мне хорошую службу я услышал его голос, что могло мне пригодиться в будущем. Но я прекрасно понимал, какого дурака свалял. Если только Томас хоть раз меня заметит, он может подумать, что я легавый, и смоется. Но и он тоже зря затеял эту свару. А что если бы в кафе забрели полицейские и замели нас обоих - и тут сразу бы обнаружилось, что он в розыске? Наверное, именно поэтому он особо и не стал выступать и не достал свой нож из заднего кармана.

Я увидел, как из метро вышел Томас - один. Он остановился у газетного киоска, поговорил со стариком-продавцом, и купил журнал "Популярная механика". На углу был кафетерий - недалеко от моего укрытия. Томас скользнул в дверь. Парень, видно, любил поесть. Я прошел мимо витрины. Он не ел, а болтал с посудомойкой в белой униформе. На вид ей было лет девятнадцать - такая, знаете, бледненькая тоненькая девчонка явно из бедной белой семьи. Бледненькая и тоненькая от постоянного недоедания в детстве.

Судя по тому, как доверительно они ворковали, склонив головы друг к другу, и по улыбкам на их губах можно было предположить, что она его подружка. Через некоторое время он потрепал её по руке и вышел. Пройдя квартал, он свернул на свою улицу и вбежал в подъезд небольшого многоквартирного дома с выцветшей вывеской "КОМНАТЫ ВНАЕМ". Я стал смотреть на окна, но так и не увидел, где зажегся свет. Впрочем, я же не знал, куда выходит окно его комнаты - на улицу или во двор. Я стал размышлять, каким образом все-таки Кей удалось раздобыть всю информацию про него, - даже номер дома, квартиры и комнаты. Я был уверен, что Томас теперь никуда отсюда не двинется до утра, а ляжет и будет читать свой журнал.

Я вернулся в кафетерий и заказал стакан воды. Все служащие кафетерия носили пластиковые планки на груди со своими именами. Бледненькую посудомойку звали Мэри Бернс. Я перешел улицу и в табачной лавке нашел телефон-автомат. Естественно, в справочнике я нашел массу Бернсов, в том числе одного жившего неподалеку отсюда, чей адрес я записал. Этот Бернс мог быть её отцом, и, возможно, я получил её домашний адрес. Было уже начало девятого, и я позвонил мисс Роббенс домой. Когда она сняла трубку, я услышал голоса и музыку. Я рассказал ей о своих успехах - но о скандале в кафе не обмолвился ни словом - и она ответила наигранно официальным тоном:

- Ну, вам пока вряд ли стоит так много сил отдавать работе. Хотя я, признаюсь, рада, что вы такой ответственный.

- Когда передача выйдет, мне проще будет действовать. Так что сейчас мне нельзя его отпускать от себя ни на шаг. Завтра я провожу его на службу и посажу на поводок после работы. А вечером позвоню.

- Замечательно, Туи. А что вы сейчас делаете?

- Ничего.

- Тут у меня гости, интересные люди, может, зайдете?

- Ну...ммм... я... - Я ощупал лицо. Хотя щетина у меня становилась заметной только на второй день, сейчас побриться бы не мешало.

Она же восприняла мои сомнения за нечто иное.

- Да вы не смущайтесь, это все люди с либеральным взглядом на вещи, зашептала она, должно быть, сама не понимая, что она такое несет.

- Да я не об этом вовсе подумал. Мне надо побриться.

- Ох, перестаньте! Так вы придете?

- Да! - Если уж я надеялся, что Роббенс познакомит меня с нужными людьми на Мэдисон-авеню, дружбу с ней надо было крепить.

Выйдя на улицу, я машинально стал искать глазами парикмахерскую. Единственная в округе оказалась закрыта, хотя для меня большой разницы не было бы, будь она и открыта. Как-то в девятнадцать лет я случайно оказался в Нижнем Манхэттене и услышал, что в табачной лавке нужен продавец-негр на лето. Побриться в Манхэттене я не мог и пока ездил в Гарлем, пока приехал обратно, вакантные места уже были все заняты...

Я купил станок и лезвие в табачной лавке, поехал на автобусе на Пенсильванский вокзал и побрился в мужском туалете. В такси, отвезшем меня через весь город к дому мисс Роббенс на Тридцать седьмой, я записал свои транспортные расходы, а потом, поразмыслив секунду, добавил доллар, истраченный на бритье.

Она жила в отремонтированной пятиэтажке и, судя по их количеству в городе, перестройка старых пятиэтажных домов, вероятно, составляет основу градостроительного бизнеса в Нью-Йорке. Я позвонил ей снизу, она через домофон отперла замок входной двери, и я на крохотном лифте поднялся на третий этаж. Кей стояла в дверях. На ней были обтягивающие кожаные штаны, синяя водолазка, выгодно подчеркивающая её маленькие грудки и контрастирующая с беленьким лицом и рыжими волосами. Ее талию стягивал узкий ремень с серебряной пряжкой в виде монеты, а на ногах были кожаные шлепанцы с крошечными бубенчиками. Она провела меня в большую гостиную, выдержанную в современном стиле: шведская мебель и горящий камин. Стены украшали яркие - вырви глаз - обои в разноцветных кляксах.

На полу перед камином возлежала парочка, на кушетке нежился ещё какой-то парень, а около столика на колесиках стояла женщина и смешивала в шейкере коктейль. Все присутствующие вытаращились на меня с нескрываемым интересом, словно до сей минуты они скучали и вот на тебе - входит некто, кто всех сейчас позабавит. Я стал гадать, кто из двоих мужчин приходится Кей мужем. Повесив мое пальто в шкаф, Кей познакомила меня со своими гостями. Парочка на полу оказались мужем и женой - он был писателем. Писатель поджаривал на огне кружочки картофеля, насаживая ломтики на длинную палочку. Он вытаскивал готовые ломтики и осторожно, стараясь не обжечься, поедал их. Звали его Хэнк. Я так и не понял, как зовут его жену. Парня на кушетке звали Стив Макдональд.